Смысл жизни моей (СИ) - Аверкина Наталья - Страница 22

Единственное, что нарушало ранее сложившийся порядок вещей, было постоянное присутствие Алекса. Он распрощался с Леонсией (она, оказывается, уже год как была его официальной девушкой) и повсюду ходил за мной. Причем факт моего преследования всячески отрицал. Я поздно завтракаю — и он проспал, я гуляю в саду — ему тоже приспичивает понюхать цветочки поблизости, мы с Катей завернули в магазин женского белья — и ему срочно нужно купить подарок для сестры! К концу недели я уже в туалете начала оглядываться, а не стоит ли за спиной Алекс?

Кстати, телохранителя подруге подобрали другого. Довольно мрачный тип, на мой взгляд. И к обязанностям относился с прохладцей, часто оставляя нас одних, чему мы однако только радовались. В замке мы чувствовали себя в полной безопасности. В городе же он всегда нас сопровождал.

Чем ближе была дата свадьбы, тем более нервной становилась подружка, и это ее беспокойство, должно быть, воздушно-капельным путем передалось и мне. В последние дни перед бракосочетанием неожиданно появилось дурное предчувствие и не оставляло меня ни на минуту. Я старалась не показывать виду, но по сторонам смотрела внимательнее обычного. В ночь перед церемонией тревога настолько усилилась, что я никак не могла сомкнуть глаз. Мысли, как бешеные белки, скакали с одной темы на другую, и, как это обычно бывает, сфокусировались на Алексе. Его постоянное навязчивое присутствие в моей жизни никак не давало мне перейти из режима «дурочка влюбленная обыкновенная» к своему привычному состоянию. Меня мучил вопрос, почему он не оставил меня в покое. Мало того, что я должна была вернуться домой через считанные дни, так ведь и чувств он ко мне особых не испытывал. То, что я по неопытности приняла за любовь, для него, вероятно, было лишь мимолетной вспышкой страсти, не больше. И только хмурые многообещающие взгляды Алекса на мужчин, пытавшихся со мной флиртовать, выбивались из общей картины. Но и им я придумала логичное объяснение: все манли страшные собственники, поэтому после совместно проведенной ночи он подсознательно считает меня своей, а своим делиться никто не любит.

Когда от постоянного переворачивания начали болеть бока, я села на кровати, обняв подушку. На душе было тошно. Я ведь не увижу их больше. Ни Катьки, ни ребят, ни… Алекса. А мы с ним так по-человечески и не поговорили. И завтра вряд ли удастся. А что если…? Нет. Я не пойду к нему сейчас!

Я встала и начала мерить шагами комнату. Замерзла и натянула на себя халат. Сумасшедшая идея выяснения отношений в час ночи с каждой минутой манила все больше. В конце концов, я всю жизнь была хорошей девочкой, можно один раз позволить себе нарушить правила?! Послав свое благоразумие куда подальше, я вышла в коридор. Уже дойдя до середины, поняла, что не знаю, где его комната. Но это меня не остановило. Я дергала ручки пустовавших раньше апартаментов, их здесь запирали. На четвертой двери мне улыбнулась удача. Она оказалась открыта. Уже потянув за ручку, я замерла в нерешительности. Запоздало подумалось, что он может спать, или, что еще хуже, не один. Но отступать, когда оставалось сделать всего один шаг, я не стала, решительно войдя в комнату.

Прием оказался неожиданно горячим. Это мягко говоря. Не успела я переступить порог, как мне тут же скрутили руки за спиной, прижав лицом к стене, но быстро отпустили, стоило мне прошипеть:

— Пусти!

— Маша? — и море удивления в голосе.

— Да я это! Я! — Алекс в одних плавках огорошено хлопал глазами, рассматривая меня, как туристы восьмое чудо света. Потом немного отошел от потрясения и сказал:

— Что-то случилось? — я отрицательно качнула головой, и манли расслабился, — Вот так сюрприз! — по его лицу медленно расплылась припохабнейшая улыбка. Обругав свой порыв последними словами, а себя — законченной идиоткой, я промямлила:

— Это не то, что ты подумал!

— Да ну? — в его глазах черти отплясывали румбу.

— Ну да. Я просто хотела поговорить, — сказала и сама не поверила — настолько неправдоподобно это прозвучало. Брюнет тоже выглядел не особо убежденным, но сделал приглашающий продолжать жест.

— Я скоро возвращаюсь домой, — глаза стоящего напротив манли потухли, — Не хорошо расставаться вот так, чуть ли не врагами.

— Я никогда не считал тебя своим врагом, — серьезно произнес парень. С него будто слетела маска беспечного весельчака, открыв лицо совсем другого человека.

— Но и другом тоже, — невесело парировала я.

Манли невесело ухмыльнулся, отрицательно помотав головой.

— Мне не нужна твоя дружба, — у меня против воли поникли плечи, — мне нужна сама ты. Вся. Без остатка.

Жаркий взгляд Алекса застал меня врасплох, ноги будто приросли к месту, а во рту пересохло. Когда же он ласково провел по моему лицу ладонью, по телу и вовсе пробежала сладостная дрожь. Гормоны совершенно вышли из-под контроля, требуя продолжения банкета. Как кролик на удава, я неотрывно смотрела в глубокие зеленые глаза любимого манли, склонявшегося все ближе. Мысли — предатели — испарились все кроме одной: «Последняя ночь. У нас последняя ночь!». Видимо он думал о том же, потому что не дал мне и шанса пойти на попятную, закружил в вихре страсти и нежности. Он подарил мне такое наслаждение, о котором я и мечтать не смела. Не было стыдливости первого раза и крови на простынях, лишь несвязный шепот и бешеный стук наших бившихся в унисон сердец. И когда, насытившись друг другом, мы в обнимку засыпали, я, слушая его размеренное дыхание, тихо прошептала: «Я люблю тебя».

Сутки назад

На смятых простынях отдыхали после страстных ласк двое любовников. Мужчина блаженно закрыл глаза, женщина же с трудом удерживала на лице восторженную маску. Леонсию порядком раздражала необходимость ложиться под этого озабоченного дурака, но он был ей нужен. Питэр состоял в отряде сопровождения будущей принцессы, а значит не вызовет у нее подозрений.

Томно потянувшись, манлийка положила блондинистую голову на грудь мага. Тот в ответ по-хозяйски обнял ее за талию, ближе прижимая к себе. Леонсия притворно тяжело вздохнула, изобразив на лице глубокую печаль. Ждать результата этого маленького представления ей не пришлось. Нахмурившийся Питэр тут же спросил:

— Что случилось, моя сладкая? Тебе не понравилось?

— Что ты, дорогой! Ты был великолепен, просто мне завтра предстоит выполнить одно неприятное поручение, вот я и загрустила, — девушка помолчала немного, а потом мечтательно добавила, — Вот если бы кто-нибудь смог избавить меня от него… Я бы наверное прыгала от счастья до потолка! А уж как отблагодарила бы…

Рыбка клюнула на наживку. Манли сразу оживился.

— А в чем оно заключается? Может, я могу чем-то помочь?

— О пустяки! Мне поручили сопроводить Екатерину в храм Небесной девы, чтобы она смогла очистить свой разум и душу перед таким важным событием, как свадьба, — мужчина одобрительно закивал, — Но ты же знаешь, как она ко мне относится! Так не хочется терпеть ее постоянные придирки. Даже не знаю, чем я могла ее так рассердить. Я же ей ничего не сделала! — тщательно выверенная доза праведного гнева и слез в голосе сделали свое дело. После недолгого раздумья Питэр предложил:

— А давай я ее отведу? Или телепортирую! Так даже лучше. И ее высочеству не придется спросонья тащиться через весь город.

— Правда?! Ты согласен?

— Конечно, согласен! — улыбаясь произнес он, — Для тебя, моя прелесть, я сделаю, что угодно!

Леонсия восторженно пискнула и обняла его за шею. Как же легко оказалось приручить этого недоумка. Не то что телохранителя принцессы! Того пришлось ублажать всю ночь, чтобы он согласился выполнить ее просьбу. Но оно того стоило. Теперь кинжал с каплей крови невесты наследника лежал в надежном месте, дожидаясь своего часа. Манлийка прищурила глаза, как довольная кошка, загнавшая глупую мышь в угол. Ей не терпелось отомстить человечке и ее наглой подружке-выскочке, укравшей у Леонсии пусть и ненужного, но жениха.