Химическая реакция (СИ) - Котянова Наталия - Страница 23

И вот что на всё это отвечать?? Виленские…

Восьмого июня Ясе позвонил Олег. Впервые с того вечера на турслёте. Коротко извинился за «тот инцидент», сказал, что всё понял, и выжидательно замолчал.

— Ты пойдёшь?

— Пойду. А ты?

— И я пойду.

— Надо же… А я думал, сейчас тебе уже не до чего, — не удержался от шпильки Олег.

— Для этого время всегда найдётся. А ребята что?

— Как и ожидалось: у Полинки мелкая заболела, да она и не рвалась особо, Пашка в Америке своей долбанной сидит, естественно, мимо. Остаёмся мы. Ты когда придёшь?

— После работы, но оттуда ехать далеко, не раньше семи получится. А ты?

— Я тоже где-то так подгребу. Если что, встретимся там. Ну, или не встретимся. Ты меня вообще ещё хочешь видеть, по-честному? Я ведь понимаю, какую гадость тогда сказал. Жалел потом… да поздно.

— Ладно, про то забудь. Я не хочу тебя потерять — как друга. Надеюсь, ты поймёшь и не будешь на меня злиться. Так получилось… И, по правде, я этому очень рада.

— Ну и я рад за тебя, — вздохнул Олег. — Ладно, до встречи…

Максим очень кстати был занят, и Яся даже не стала ему говорить, куда идёт, чтоб не расстраивать накануне дня рождения.

По дороге купила цветы — две длинные ветки белой мальвы. Бабулька-продавщица понимающе закивала…

Димку похоронили на Богословском кладбище, рядом с могилой давно умершего деда, он был какой-то большой военной шишкой. «Повезло». Они заходили туда ещё подростками — после посещения культовой могилы Цоя. Хорошее это было место, тихое. В стороне от главных дорожек, за густыми кустами, в тени старых тополей. Три года назад во время похорон было холодно и сыро, а сегодня среди молодых листочков уже вовсю белеют «гусеницы» пуха. Скоро они упадут на землю, и могилы словно покроются снегом…

Яся положила цветы поближе к памятнику и провела рукой по холодноватому мрамору, стирая пыль с улыбающегося Димкиного лица.

«Ты ведь простишь меня?»

На новых часах было почти восемь, а Олега всё не было. Задержали на работе? Яся встала со скамейки, отряхнула платье — единственное чёрное, в обычной жизни она этот цвет не носила. Оглянулась ещё раз на могилу… И услышала торопливые шаги. Олег протиснулся между сиреневыми кустами и выдохнул с облегчением — она ещё здесь!

— Привет. Подождёшь меня?

— Хорошо.

Он подошёл к могиле, постоял, глядя на неё, коснулся рукой камня и тяжело плюхнулся на скамейку рядом с ней.

— Ну вот, нас всё меньше. На следующий год и ты не придёшь.

— Приду.

Олег скептически хмыкнул, но вслух ничего не сказал. Посидели, помолчали.

— Знаешь, я сегодня из Водоканала уволился, — наконец, сказал он.

— Почему?

— Надоело. Найду чего-нибудь получше.

— И что на это сказал твой дедуля?

— Ну, что может сказать этот хрыч? Поматерился да отстал. Пенсия у него хорошая, блокадная, он и без меня проживёт. А я что-то устал… совсем устал… — он с силой потёр лицо. — За эти две недели я до хрена всего передумал. И понял, что потерялся. Не знаю, что делать дальше, не вижу смысла рыпаться, опять куда-то лезть, что-то доказывать. У тебя вот получилось. Даже я не верил. Думал, только в нём может быть дело… — Олег кивнул на памятник. — А ты меня так… удивила. Что, у меня совсем никаких шансов?

Яся опустила голову.

— Ладно, я просто так спросил, не слепой. Только как мне дальше-то жить? Ярик, скажи, как??

Она не выдержала и обняла его, прислонившись лбом к плечу. Олег, всегда такой сильный, упрямый, злой — и вдруг этот растерянный мальчишка… Она никогда не видела его таким. Даже три года назад.

— Что я могу для тебя сделать? Олежка?

— Ни-че-го… Просто не уходи… Не уходи!!

Он вцепился в неё, как утопающий за соломинку, утробно воя от боли — тихо, жутко…

— Олежка, мой хороший, успокойся, успокойся… Всё будет хорошо… Пожалуйста, верь в это, всё ещё обязательно будет хорошо. Ты справишься…

Он с усилием ослабил хватку и качнул головой.

— Нет. Уже нет… Ладно, иди. Я ещё посижу тут немного.

Яся вгляделась в это осунувшееся лицо: чёрные круги под глазами, намертво сжатые губы… Страшно.

— Нет. Пойдём вместе.

— Ярик. Пожалуйста. Уйди.

Она встала и медленно, оборачиваясь, пошла по дорожке. Сгорбленная фигура Олега исчезла среди зацветающих кустов — чуждая им настолько, что перехватывало дыхание. Если бы она могла помочь!..

Яся, всё также медленно, брела к выходу. Включила телефон — так и есть, куча пропущенных вызовов от Максима, даже парочка от его мамы, несколько — от родителей. Они-то чего названивали, знают же, куда она ушла.

— Да, мам.

— Яр, ты ещё с Олегом?! Он в порядке??

— Ну, не очень… А почему ты спрашиваешь?

— Дед его звонил, сказал, что нашёл у него в комнате записку вроде «в моей смерти прошу никого не винить». Что это?? Он с тобой?

— Я перезвоню!!

Яся судорожно впихнула телефон в сумку и стремглав помчалась обратно.

Протиснулась между кустами, тяжело дыша, рванулась, бросив сумку на траву…

— Не подходи!

Олег стоял у могилы на коленях, спиной к ней. Услышал, стремительно развернулся, не успев спрятать зажатый в руке нож. Это была не шутка!..

— Олег…

— Уходи. Отстань от меня!! Иди к своему…

Он встал на ноги и с усмешкой посмотрел куда-то за её спину.

— Ну вот, сам припёрся…

Яся мельком оглянулась, забыв удивиться тому, что действительно видит здесь Максима. А рядом с ним — папу. Тогда понятно, кто ему сказал… Но всё это сейчас неважно.

— Олег, не вздумай. Я тебе этого не прощу. И… Димка тоже. И остальные, и дедушка твой. Не надо…

— Ха, да что ты?! Вам на меня насрать, всем! Вы все без меня прекрасно проживёте, и ты в первую очередь! И не надо приплетать Димку, уж ему-то всё равно… Так будет лучше для всех.

— Нет!

— Уходи, Яра, уходите все нафиг!!

Она сделала ещё один медленный осторожный шаг, и это заметили и Олег, и Максим.

— Яся!

— Стой! Не подходи, Максим!

— Это ты не подходи к нему, не видишь…

— Замолчи! Стой, где стоишь! Максим, я не шучу, ещё шаг — и между нами всё кончено!

— Яся…

— Вау! Ради этого стоило немного задержаться!

Олег издевательски посмотрел на соперника и вдруг, не меняя выражения лица, с силой полоснул ножом по запястью. Яся вскрикнула, когда он покачнулся, бросилась к нему — и почти наткнулась на выставленный вперёд нож.

— Уходи…те… все…

Кажется, что-то кричали Максим с отцом, но Яся не слышала. Глядя в торжествующие глаза Олега, наклонилась над ним, уже начавшим заваливаться на колени, и уверенным жестом перехватила нож прямо за лезвие. Сжала в ладони — и, выхватив его из ослабшей руки Олега, швырнула куда-то в траву. Пальцами зажала окровавленное запястье.

— Принесите из машины аптечку, быстро!

Олег тяжело дышал и смотрел на неё с изумлением.

— Ты сумасшедшая…

— А ты идиот. Только попробуй повтори — и на том свете достану. Или запру в Скворцова-Степанова, там тебе самое место, придурку…

Она обняла его свободной рукой, не давая совсем упасть.

— Ярик… прости…

— Прощу, если пообещаешь.

— Быть хорошим мальчиком?

— Это само собой. Я тебе не успела сказать — вчера разговаривала с Пашкой по скайпу. Он там вроде неплохо устроился, спрашивал про тебя…

— Хочешь услать меня на другой материк? — Олег облизал пересохшие губы. — А что… не такая уж глупая идея… дед вот только…

— Только что ты про деда не думал, — тихо сказала Яся. — Мы за ним присмотрим, если что, не волнуйся…

— Ладно… Обещаю…

Тут рядом с ними возник Максим с аптечкой. Яся умело забинтовала руку и протянула Олегу бутылку с водой, которую он жадно осушил.

Обратно шли молча; молчали и всю дорогу до дома Олега. На прощание Яся осторожно пожала ему здоровую руку…

Как-то незаметно оказались у её дома. Отец вышел, оставив дочь вдвоём с Максимом.