История свадеб - Ивик Олег - Страница 41

Расторгались браки легко, обычно по инициативе мужчины. Бесплодие или неверность жены считались вполне достаточным поводом. Но чтобы не затеваться с возвращением выкупа, уплаченного когда-то за «некачественную» супругу, очень часто муж просто просил обменять ее на равноценную. И тогда ему присылали ее младшую сестру или племянницу.

У кетов тоже были приняты браки между супругами разных возрастов, причем обычно старшей была женщина. Родители не торопились выдавать дочку замуж, ведь она работала на них.

Брачную церемонию проводил шаман, надевавший по этому поводу специальную обувь и нагрудник и вооружавшийся традиционной колотушкой. Шаман связывал косы новобрачных, «чтобы они стали одним телом», и трижды обходил их по часовой стрелке, подражая крику кукушки. Потом он подбрасывал свою колотушку возле молодых, чтобы вопросить духов об их грядущей судьбе: о долголетии, о детях… Но о чем бы ни сообщили ему духи, молодоженам об этом знать не следовало, о результатах гадания шаман рассказывал только родственникам.

Якуты славятся как коневоды, в их культуре лошадь имеет большее значение, чем даже олень. Поэтому и на свадьбе все вертится вокруг лошади. Даже за выплатой калыма присматривает она: в это время на очаге должна стоять отрубленная конская голова с открытыми глазами и открытым ртом, а отец невесты с женихом пьют кумыс и разбрызгивают его… В дом жениха невеста тоже едет верхом на лошади. А свадебный пир кумысом начинается, кумысом же и заканчивается. Что не смогли допить – то выливают на гривы лошадей.

Интересно, что свадебный наряд невесты совпадает с похоронным: на обеих церемониях женщина должна быть наряжена в «сангыях» – роскошную ритуальную шубу из меха тарбагана, отороченную бобром и расшитую бисером, серебром и шелком. Часто такую шубу дарила невестке свекровь…

У чукчей-оленеводов калым был не принят. Вместо этого жених должен был один год отработать пастухом в семье невесты. Это не только было выгодно ее родителям, но и давало возможность оценить достоинства будущего зятя. Ленивого могли попросту выгнать.

Береговые чукчи предпочитали получать калым. Поэтому здесь невест нередко воровали. Впрочем, если она соглашалась остаться с укравшим ее мужем, то родители невесты обычно претензий не предъявляли.

У богатых чукчей было по нескольку жен – как правило, столько же, сколько оленьих стад. Ревность между женами была не принята, и бесплодные женщины сами просили мужа взять вторую жену. Впрочем, ведь и жены тоже пользовались всеми удовольствиями полиандрии. Дело в том, что на Чукотке были распространены так называемые «брачные союзы».

Мужчины, заключившие между собой такой союз, становились своего рода побратимами. Они помогали друг другу; в случае гибели одного из членов союза они вместе воспитывали его детей, а кто-то брал в жены вдову. Ну, а пока они были живы, у побратимов все было общим или почти общим. Конечно, каждая жена жила в чуме своего мужа и вела его хозяйство, но, если кто-то из членов союза приезжал в гости, муж уступал ему свое место на супружеском ложе. Отказать «члену союза» женщина не могла, разве только в случае, если этот чукча для того и ездил по гостям, чтобы спать с чужими женами, и это всем было известно.

В какой-то степени старые брачные традиции отходят в прошлое. Но многое сохраняется. Интересно, что сегодня в Коми-Пермяцком, Чукотском и Корякском автономных округах и Туве внебрачная рождаемость едва ли не самая высокая в мире: от 51 до 63 процентов. Для сравнения: в Швеции, которая по этому показателю лидирует в Европе, – 50 процентов. Но возможно, дело не в том, что чукотские женщины рожают без мужей, а в том, что они не регистрируют свои браки в ЗАГСах. Браки, заключенные по местным обычаям, считаются вполне «законными» среди «своих». А мыслей о том, что надо обеспечить свой статус на случай вдовства, у женщин, за спиной которых стоят брачные союзы, не возникает.

По закону Моисея

У иудеев браку и семейной жизни придается исключительное значение. «Тот, кто живет без жены, не знает добра и пребывает без радости, благословения, помощи и искупления грехов, – говорится в Талмуде. – …Сыны Израиля были избавлены из египетского рабства благодаря добродетельности женщин. Тот, кто находит добродетельную жену, приравнивается к тому, кто исполнил все заповеди Торы».

Сегодня иудаизм разрешает мужчине иметь только одну жену. Но еврейский народ имеет долгую историю, и нынешний институт брака складывался тысячелетиями.

У древних иудеев браки заключались преимущественно по принципу «если нельзя, но очень хочется, то можно». К ним как нельзя лучше подходят слова, сказанные намного позже о России: строгость законов смягчается необязательностью их исполнения. С одной стороны, Господь запретил иудеям вступать в брак с иноверцами, дабы жены-язычницы не смущали мужей, поклоняясь чуждым богам. С другой стороны, сам Моисей был женат на «эфиоплянке». За это сестра и брат пророка, Мариам и Аарон, пытались порицать его, но Бог вступился за Моисея самым решительным образом, наказав Мариам проказой (правда, она вскоре исцелилась). Знаменитая Руфь была моавитянкой, что не помешало двум израильтянам, Махлону и Воозу, по очереди жениться на ней, причем браки эти были угодны Господу. Царь Соломон (кстати, праправнук Руфи) и вовсе ввел в свой гарем женщин самых разнообразных национальностей и вероисповеданий: среди его многочисленных жен были моавитянки, аммонитянки, идумеянки, сидонянки, хеттеянки и даже дочь египетского фараона.

Впрочем, сам Господь, хотя и возгласил совершенно однозначно: «…не бери из дочерей их [иноземцев] жен сынам своим, дабы дочери их, блудодействуя вслед богов своих, не ввели и сынов твоих в блужение…» – позднее заповедал, что при разделе военной добычи израильтянин вправе выбрать себе «женщину, красивую видом», «войти к ней и сделаться ее мужем».

Господь запретил иудеям вступать в брак с родственницами, продиктовав Моисею длинный список недопустимых связей. В этот список входили не только матери, сестры, дочери и внучки, но и мачехи, тетки, тещи, невестки, жены братьев, племянницы и внучатые племянницы. С другой стороны, сам Моисей был рожден от брака Амрама с его родной теткой Иохаведой. Правда, Амрам женился на своей тетке до того, как Господь объявил такие браки запретными. Кстати, праведник Иаков тоже вступил в брак, который был позднее объявлен недопустимым: он был женат на двух сестрах сразу. Иаков отнюдь не стремился к полигамии: он честно отработал семь лет у будущего тестя в качестве выкупа за любимую девушку. Но в брачную ночь вместо желанной Рахили ему привели ее старшую сестру Лию. Подмена открылась только наутро. Иаков пытался спорить, но тесть заявил ему, что не в обычае выдавать младшую дочь вперед старшей. Правда, через неделю Иаков получил Рахиль в качестве второй жены, но отрабатывать выкуп ему пришлось заново.

Двумя законными женами Иаков не ограничился, и опять-таки не по своей воле. Бездетная Рахиль вынуждает его вступить в связь со служанкой Баллой, дабы она родила «на ее колена». Что та и сделала, родив для Рахили двоих детей. Лия, уже имевшая от Иакова четырех детей, тем не менее подхватила эстафету и в свою очередь предложила мужу свою служанку Зелфу.

С полигамией у древних иудеев дело вообще обстояло просто. Господь дал Адаму одну жену и ни слова не сказал о том, что их может быть больше. Но уже Ламех, живший шестью поколениями позже, взял за себя двух жен, предвосхитив позднейший юридический принцип: что не запрещено, то дозволено. После чего количество жен варьировалось, как правило, в пределах от одной до трех. В заповедях, данных Моисею, многоженство уже предусмотрено и особо оговорены права детей, рожденных от любимой и нелюбимой жены. Правда, царь Давид, имевший многочисленных жен и наложниц, пренебрег этими указаниями и посадил на царство одного из младших сыновей, Соломона, рожденного любимой Вирсавией. Сам же Соломон довел свой гарем до семисот жен и трехсот наложниц. Впрочем, несмотря на такое невероятное количество женщин (а значит, и наследников), с передачей престола у Соломона сложностей не возникло: после него без каких-либо проблем воцарился его сын Ровоам. Престол он вскоре потерял, но отнюдь не потому, что легитимность его власти вызывала сомнения.