Очарованный меч - Шелонин Олег Александрович - Страница 30

— Да дай ты ей хотя бы азбуку начинающего мага, — не выдержал, наконец, философ. — Пускай осваивает азы.

— Тазар Ужасный, во избежание ненужных жертв, велел обучать это магическое недоразумение в уединенном месте вдали от города и приказал проследить, чтобы оно не вздумало колдовать, пока досконально не разберется в заклинании.

— Так и сказал? — захихикал Сиоген.

— Так и сказал. И еще добавил, что с ее буйной магией и извращенной фантазией любые непродуманные чары смертельно опасны для окружающих, а я еще жить хочу.

— Заррраза! — отвесила Натка своему учителю затрещину.

В опочивальню «больного» протиснулась Элениэль с деревянным ящиком в руках и пачкой бумаги под мышкой.

— Это еще что такое? — выпучил на нее глаза Сиоген.

— Приказ начальства выполняю, — пропыхтела эльфа, окинула взглядом комнату и затолкала ящик под кровать. — Ты все равно тут без дела лежишь, — сказала она философу. — Вот и посторожишь заодно.

— Ты не ответила на вопрос. Что это такое?

— Ящик для хранения свидетельских показаний, — пояснила Элениэль, выкладывая чистые листы бумаги на стол.

— Будем считать, что это сейф, а ты от него ключик, — хмыкнула Натка.

— Осталось только перья с чернилами добыть и можно приступать к работе, — добавила эльфа, садясь за стол.

Рука воришки невольно дернулась к карману, но замерла на полпути. Однако это движение не укрылось от внимательного взгляда Натки.

— Спер-таки! — возмутилась она. — А ну быстро вывернул карманы, лишенец!

Клэнси тяжко вздохнул, поднялся со стула и выложил на стол чернильницу-непроливайку и перья мага.

— Я случайно.

— Что значит случайно? — грозно спросила Натка.

— За руками не уследил. Они сами за меня сработали.

— Ну и что с ним делать? — расстроился Темлан. — Он же тут столовое серебро начнет воровать. Всех нас опозорит!

— На моей исторической родине ворам руки отрубали, — задумчиво сказала Натка. — Попался в первый раз — правую руку рубят, попался второй раз — левую, попался в третий…

Философ захихикал.

— Ты чего? — насупилась Натка.

— Да вот представил себе, чем он в третий раз воровать будет…

— И кто-то еще тут смеет про мою извращенную фантазию вякать! — разозлилась Натка. — Мужланы!

— Я однажды видела, как эти перья писали сами, — неожиданно сказал Темлан. — Зашла как-то к деду в кабинет. Тихо зашла, так что он меня даже не заметил. Дедушка спиной к столу стоял, в окно смотрел, а перо по бумаге так и летало, так и строчило что-то.

— Ладно, Клэнси, живи пока, — смилостивилась Натка. — Воспитательный процесс оставим на потом.

Девушка взяла из стопки лист бумаги, положила его перед собой, уставилась на остро заточенное гусиное перо и начала импровизировать.

— Ну-ка, перышко, скажи, всю мне правду доложи, мысли мои мудрые на бумаге изложи.

Перо взмыло в воздух, ткнулось заостренным концом в чернильницу и шустро нацарапало на бумаге: «Тёмка дурак».

Эльфа радостно захихикала. Сиоген не удержался, сполз с постели, подобрался к столу и тоже изучил надпись.

— Дети, — хмыкнул он, подошел к распахнутому окну, подышал свежим воздухом, вернулся к исходной точке и плюхнулся обратно в постель.

— Это так, проба пера, — порвала лист Натка. — Теперь ты давай.

— Чего давай? — не поняла Элениэль.

— Осваивай магического писца. Ты ведь по слугам сегодня шуршала?

— Да.

— Ну так смотри на перо и вспоминай, о чем они тебе рассказывали. Адреса, фамилии, имена, пароли, явки.

— Какие еще пароли-явки? — замотала головой эльфа.

— Короче, все, что выведала сегодня в замке, вспоминай! — начала сердиться Натка.

— Сейчас попробую.

Эльфа уставилась на магического писца, и у нее получилось! Перо запорхало по бумаге, фиксируя собранную эльфой за день информацию.

— Удобная штукенция, — восхитилась Натка, — ладно, Клэнси, руки мы тебе пока оставим, но без моего ведома больше не воруй.

— А с твоего ведома можно?

— С моего можно.

— Почему?

— Потому что с моего ведома это уже не воровство, а сбор вещественных доказательств, которые будут приобщаться к уголовному делу, — наставительно сказала Натка. — Усек разницу?

Клэнси почесал затылок и отрицательно помотал головой.

— Темный ты еще, потому и не понимаешь, — махнула рукой Натка, однако, увидев озадаченные физиономии остальных членов своей команды, поняла, что темными в этом вопросе были все, и, надо сказать, не ошиблась.

— Может, объяснишь, чем такой сбор вещественных доказательств будет отличаться от обычного воровства? — спросил Темлан.

— Тем, что по моему приказу воровать он будет не в корыстных целях, а во имя торжества закона и справедливости, — внушительно сказала Натка, внося окончательную ясность в этом вопросе. — Истина обязана восторжествовать!

— Круто завернула, — восхитился парень.

В речи Темлана стали появляться новые обороты — результат тесного общения со своей непредсказуемой подругой. Пока они выясняли разницу между воровством и сбором вещественных доказательств, магический писец закончил работу, накропав за это время не менее десятка страниц.

— Действительно удобно, — подивилась эльфа. — Я тут один разговор только что случайно подслушала между бароном Сайна и управляющим. Его тоже сюда заносить?

— Разговор относится к расследованию убийства? — строго спросила Натка.

— Нет. Он скорее относится к тебе и к нашему философу, — сказала эльфа.

— И что они о нас говорили? — заинтересовался Сиоген.

— Они, оказывается, сегодня успели прогуляться в библиотеку и там подрядили местных служащих на поиски копий кое-каких документов.

— Каких именно? — потребовала уточнить Натка.

— Их интересовала личность некоего барона Лима эл Стока эт Кордея и императорский указ относительно героев, пострадавших в битве за отчизну.

— Кажется, вляпались, — расстроился Темлан.

— Ничего подобного, — успокоила его Элениэль. — Оказывается, есть такой указ. Три дня назад был издан, но из-за нерасторопности почтовой службы до Рионга только сегодня дошел. И, кстати, Сиоген, поздравляю. Есть на окраине империи деревенька Лима, имеющая статус баронства. Так что вы, господин барон, здесь легально, на законных основаниях. Можете не волноваться.

Философ рывком приподнялся на кровати, спустил ноги на пол.

— Хочешь сказать, что все ее бредовые идеи, — ткнул он пальцем в Натку, — сами собой материализовались?

— Выходит, так, — кивнула эльфа, выдернула из-под его кровати ящик и начала заталкивать в него листы со свидетельскими показаниями.

— Та-а-ак… — Темлан окинул Натку прокурорским взглядом. — Признавайся, колдовала?

— Как я могу колдовать, если ты мне даже азбуку начинающего мага не даешь? — рассердилась девушка. — Простое совпадение. Деревень этих в империи тьма-тьмущая. Почему бы не быть и деревеньке Лима?

— А императорский указ? — вкрадчиво спросил Сиоген.

— А император что, дурней меня? Не мог придумать сам такой указ и позаботиться о героях, пострадавших за отчизну?

— Вообще-то мог, — задумался Сиоген. — Он, как ты говоришь, редиска, но душевная редиска. Мог.

— Во-о-от… — удовлетворенно протянула Натка и повернулась к эльфе: — О семействе управляющего что-нибудь ценное узнала?

— Информация о том, что у Джетитты есть дружок на стороне, представляет ценность?

— Разумеется.

— У нее есть такой дружок. Кто он, еще не знаю, но слышала, как управляющий рычал на свою дочку: «Опять бегала к нему? Высеку потаскушку!»

— Как интересно! Еще что ценного сегодня узнала?

— Еще узнала, что в городе сегодня хорошо наливают. Все слуги, посланные туда по делам, вернулись обратно, держась друг за дружку. Их чуть не силком затаскивали в кабак и требовали выпить за здоровье императора, издавшего такой замечательный указ. Никто не смог отказаться… Тихо! Сюда кто-то идет.

Все замерли, напряженно прислушиваясь, и действительно скоро в дверь деликатно постучали. Сиоген поспешил плюхнуться обратно на постель, а наемница, не придумав ничего умнее, закинула рабочую тетрадь старого графа в ящик к бумагам со свидетельскими показаниями и затолкала его под кровать философа.