Самба-храбрец. Сказки и легенды Сенегала - Автор неизвестен - Страница 12

Ты слышал, охотник? спросил крокодил.

Да, я слышал, ответил охотник.

Виляя костлявым задом и обмахиваясь облезлым хвостом, ушла корова в заросли щипать сухую жесткую траву.

И сразу же к реке приковылял на водопой старый, тощий конь. Он уже хотел было сдуть сор с поверхности реки и погрузить в воду дрожащие губы, когда крокодил окликнул его:

Эй, конь, ты стар и мудр! Можешь ты нам сказать, мне и этому охотнику, чем отплачивают за добро: добром или злом?

Конечно, могу, ответил старый конь. За добро всегда отплачивают злом, я-то об этом знаю. Слушайте меня вы оба! В те времена, когда я был молод, силен и горяч, у меня одного было трое конюхов, утром и вечером ясли мои наполняли просом, и у меня всегда была болтушка из отрубей, частенько с медом. Каждое утро меня купали и растирали. У меня была сбруя и седла, сделанные и украшенные искуснейшими шорниками-маврами. Я скакал по полям сражений, и хозяин мой побеждал всегда: пять сотен пленных привез я ему на своем могучем крупе. Девять лет я носил моего хозяина и его добычу. Но сейчас я состарился. И по утрам меня только стреножат и выгоняют палками за ограду, приходится мне самому искать себе в зарослях скудное пропитание.

Сказал так старый конь, сдул пену с воды и погрузил в нее дрожащие губы. Долго пил он, а когда напился, ушел в заросли, ковыляя и спотыкаясь из-за слишком коротких пут.

Ты все слышал, охотник? спросил крокодил. Теперь я тебя сожру, потому что я очень голоден.

Нет, папаша-крокодил, ответил охотник. Ты ведь сам сказал: мы спросим троих! Если третий, кто придет к реке, скажет то же самое, ты можешь меня съесть. Но никак не раньше!

Ладно, ладно, проворчал крокодил. Но потом уж ни на что не надейся!

И тут как раз прискакал к реке, подбрасывая зад и покачивая ушами, старый заяц Лёк. Он услышал шум борьбы и крики охотника и решил посмотреть, что случилось.

А увидел он зрелище необычайное. Охотник-бассари из последних сил старается вытащить из реки крокодила за посох, вставленный ему в пасть. А крокодил старается утащить охотника в глубину. И посох в его пасти уже согнулся, как ручка корзины.

Но вот удалось охотнику вытащить крокодила на берег, и тогда сказал он зайцу Лёку:

Рассуди нас, Лёк, ты стар и мудр. Будь нашим судьей!

Папаша-крокодил тоже прохрипел, что он согласен.

Вынь у него посох изо рта, чтобы он мог говорить, когда придет его очередь.

С большим трудом вытащил охотник посох, и крокодил захлопнул пасть. Но сил у него осталось уже мало, и он решил перехитрить охотника.

Говори, я слушаю, сказал охотнику Лёк.

Рассказал охотник, как нашел крокодила далеко в саванне, как обещал крокодил отплатить ему добром, если он его спасет. Рассказал, как нес связанного крокодила полдня под палящим солнцем, как выпустил его в реку.

И тогда, закончил охотник, этот подлый зверь набросился на меня. За все добро, что я ему сделал, он хотел меня сожрать!

А теперь говори ты, папаша-крокодил!

Как ты можешь верить этому человеку, друг мой Лёк? захрипел крокодил. Ты же знаешь он враг всех зверей! В самом деле все было вовсе не так. Я и вправду очень устал и обессилел, когда меня нашел этот жестокий охотник. Вот я и наобещал ему всякой всячины, чтобы только спасти свою жизнь. Но он все равно связал меня ведь я очень ослаб, и принес сюда подвешенным к своему посоху. Как я мог на него наброситься, если я до сих пор еле шевелюсь?

Зачем же я притащил тебя к реке? возразил охотник. До моей деревни было куда ближе!

Да потому что я был весь в песке и в красной пыли! А ты хотел меня обмыть и принести в деревню чистым и блестящим. Тогда бы тебе было больше чести, словно ты поймал меня здесь, в реке, а не отыскал полумертвым в саванне.

А зачем же я тогда тебя развязал?

Сидел заяц на термитнике, слушал их пререкания и в раздумии шевелил ушами.

Что же делать? думал он. Крокодил, похоже, врет, а охотник говорит правду. Решить спор в пользу охотника? Но тогда крокодил натравит на меня всех зверей за предательство. Взять сторону крокодила? Но тогда охотник и его родичи истребят всех зайцев вблизи своей деревни. А там на полях такие вкусные овощи! Что же делать?

Но вот заяц Лёк подал знак, что хочет говорить. И с важным видом начал:

В ваших словах много неясного, а я хочу вынести справедливое решение. Я обоим не верю. Начнем все сначала!

Нет, мы говорим правду! в один голос ответили охотник и крокодил.

Ни за что не поверю, пока не увижу собственными глазами, уперся заяц. Вылезайте оба на берег!

Охотник и крокодил вышли на берег.

Ты уверяешь, будто принес этого здоровенного крокодила на своем посохе. Как ты ухитрился это сделать?

Я завернул его в сеть.

А ну-ка покажи!

Крокодил улегся, и охотник завернул его в сеть.

И ты говоришь, будто обвязал его лианами?

Да, обвязал.

А ну-ка обвяжи!

Охотник туго обвязал сеть с крокодилом лианами.

И ты говоришь, будто пес его на своем посохе?

Да, нес на посохе.

А ну-ка понеси, чтобы я убедился в правдивости твоих слов.

Охотник просунул посох под лианы и поднял сеть со связанным крокодилом. И тогда сказал заяц Лёк:

Поднять-то ты его поднял, а вот донесешь ли до того места, где вы встретились? Если донесешь поверю. Дело к вечеру, солнце не так палит, попробуй!

Вздохнул охотник. Снова тащиться с этим крокодилищем через саванну? Да делать нечего: надо же доказать свою правоту!

А папаша-крокодил подумал: Ладно, там на месте я этого Лёка все же проведу! И не стал возражать.

И вот охотник двинулся в обратный путь с крокодилом, подвешенным к посоху. А заяц Лёк затрусил за ними.

Три часа они шли, и солнце уже заходило, когда охотник сказал наконец:

Вот это самое место!

Прекрасно! обрадовался заяц. А теперь развяжи папашу-крокодила.

Развязал его охотник, крокодил закряхтел, шевеля затекшими лапами.

Значит, это здесь ты повстречался с охотником? спросил его заяц Лёк.

Да, на этом самом месте, ответил крокодил. И, как я уже рассказывал, этот охотник

Довольно, ни слова больше! оборвал его заяц Лёк. Скоро ночь не начинать же нам этот спор сначала. Я не желаю знать, кто из вас прав, а кто виноват. Мы вернулись на то самое место, где у вас начались несогласия. Будем считать, что вы здесь не встретились и ничего между вами не было. Вот мое решение: ты, охотник, возвращайся к себе в деревню, а ты, папаша-крокодил, к себе в реку.

Взял охотник свой посох и пошел к себе, улыбаясь. Ничего, что он вернется без добычи! Зато пусть этот крокодил поползает на своем плоском брюхе по саванне! Будет знать, чем платят за добро.

А папаша-крокодил потащился к далекой реке, горько сетуя на свою глупость и жадность.

Но всех довольнее был, конечно, заяц Лёк!

Ловко он их рассудил!

И, посмеиваясь в усы, заяц Лёк ускакал в темноту.

Смерть осла

Осел подох благодать!

Больше не будет ветры пускать! Пословица племени бамбара

Все на свете знают и всегда знали, как заяц Лёк нуждается в остром языке. Это его единственное достояние и его единственное оружие.

Многие испытали на себе остроту его языка, и все под конец притерпелись, только поеживались, когда заяц Лёк, подергивая носом, изрекал неоспоримые, трижды неприятные истины или делал еще более неприятные намеки.

Недовольство изъявлял только М'Бам-осел, который знал зайца куда хуже, чем гиена Буки, старый, непримиримый враг зайца Лёка, и конечно, хуже, чем все прочие жители саванны, из племени пернатых или племени мохнатых, таких, как лев Гайенде, Ниейе-слон, М'Билла-лань, Натт-индюшка, Тиокер-куропатка. И даже хуже обитателей рек, озер и болот: крокодилихи Диассиги, и жабы М'Ботта, и всех их сородичей.

М'Бам-осел жил в этих краях совсем недавно. Потому, видно, он и опростоволосился. А может быть, во всем виноват его ослиный нрав. Так, во всяком случае, говорили все их соседи, ближние и дальние, и даже случайные прохожие.