Дружба (СИ) - "Фриза" - Страница 32

Хлоп. Автомобиль обогнула мужская фигура в легкой куртке. Кто так одевается в метель?

— Садитесь! — крикнул Дмитрий, галантно открывая дверцу первого пассажирского.

Ну, хоть без хлороформа обошлись. И без уколов в плечо. Но ведь зимой это сделать почти не реально, да? Одежда слишком плотная.

В салоне горела печка. Внутренняя отделка была выполнена в красно-бордовых тонах. В свете происходящих событий, подобная окраска выглядела жутковато. Пустишь кровь врагу, а оно и незаметно.

— И так, — водитель положил руку на коробку передач — Хотите сразу к ёлке или покатаемся?

Я растерялась:

— Вы продолжаете это делать…

— Что? — удивился.

— Разыгрывать меня.

Дмитрий Николаевич нахмурил брови.

— Я не разыгрываю тебя. И повторять не буду.

— Что вы этим добиваетесь? — я решила завалить его вопросами — У вас какие-то счеты с Паньковым. Вы старые враги, так? Ему на мои проблемы чисто эмоционально наплевать, поймите. Мы друзья не потому, что чувствуем друг друга… это договоренность. Фиктивная дружба, понимаете?

Бывший натурщик кивнул и автомобиль рванул с места.

— Я знаю про контракт, — последнее слово он пронёс с пренебрежением — Та беловолосая курица рассказывала. У вас как я понимаю, та же история. И ничем хорошим она не закончится. Вы ведь узнали ту идиотку? Это Дан её пристроил. А как друга, просто взял и выкинул, будто она ему никто. На контракт плевать хотел, понимаете?

Было неприятно это слушать. Ещё неприятнее — осознавать, что даже это может быть правдой. На Панькова я уже не знала, что думать. Этот винегрет из тараканов был мне не по силам. Хотел бы — наверняка мог помочь Полине. Не столько с деньгами, сколько с поиском нормальной работы. Но не сделал. Почему? Риторический вопрос.

А теперь товарищ и вовсе пропал. Неделя-другая без подачи признаков внимания, видимо для него была нормой.

— Не знаю. Он мне не говорил. Верить вам у меня нет оснований.

— Как знае… — водитель поморщился — Давайте, уже на ты, а? Меня напрягает это «выканье». К тому же, у нас с тобой не такая колоссальная разница в возрасте, мне всего двадцать семь!

Всего? Ну, пусть так думает.

— Ладно, — я даже кивнула — Так что тебе от меня надо? Что-то рассказать о Панькове? Я ничего не знаю о его работе, ничем не смогу помочь. Он не делится своей секретной информацией. Выкуп с меня тоже вряд ли можно взять.

Дмитрий пробарабанил пальцами по рулю неизвестную мне мелодию и лихо присвистнул:

— Твоя мнительность бесподобна! Я готов ухаживать. Цветы, шоколад, украшения, шопинг, салоны, прогулки при луне. Всё, что хочешь. Главное — соглашайся, — он посмотрел на меня и весело подмигнул — Добровольно.

Я поперхнулась воздухом.

— А тут есть варианты?

— А то! В контракте разве нет пункта о разделении внимания? Что сделает Дан, когда узнает, что я — твой новый друг? Или нет… что я давно был твоим другом? Этот пёс Аристарх, под дурью так много болтает. Сказал, в чем собственно у вас был конфликт, — бывший натурщик хохотнул — Я даже и не подозревал, что встрял в эти ваши разборки. А историю можно освежить. Представь себе, что с тобой станет, если ту белую курицу он за так в притон отдал…

Мне стало дурно. Я поспешила открыть окошко.

— Да ты ненормальный, — выдавила.

И самое ужасное, что в этом был смысл. Дмитрий конечно с приветом, но у Панькова с психикой дела обстояли не лучше. А чем больше денег на руках — тем извращеннее натура.

— Это шантаж?

— Получается, что так, — он снова как-то странно на меня посмотрел — Поверь, Дан не может быть другом. Никому. Он… со странностями, понимаешь? И подолгу работы не может… уделять нужное внимание. Я ещё неплохой вариант, но он — просто нереальный.

Ага. Возможно, имея опыт общения с Паньковым мы сделали слегка схожие выводы.

— Он личность, — ответила — Возможно, самая интересная, которая мне попадалась. Я восхищаюсь его мыслями. Его быт, должность и время, которое он мне уделяет, меня не волнует. Вообще, я не считаю, что… познакомилась с ним заслуженно. Я ему не ровня.

Машину тряхнуло на повороте.

— У вас это совместное видимо, он тоже говорил о своем… друге, как о чем-то возвышенном, — Дмитрия даже передёрнуло от сказанных слов.

Мои брови поползли вверх:

— Что?

— То, что сказал.

— Паньков считает меня интересной?

Бывший натурщик ответил уклончиво:

— Это не важно, если он не может уделять тебе внимание.

— Ты странно мыслишь.

— А как должно быть? Когда он в последний раз звонил?

Я подсчитала дни:

— Пару недель назад? Почему тебя это волнует?

— Меня не волнует. Я просто говорю, что у Дана не все дома. А вдруг у тебя чего случилось за это время? Друзья должны заботиться друг о друге, поддерживать связь.

— Я бы ему позвонила.

— А если бы была в больнице?

— Справилась бы сама.

— И на кой чёрт тогда нужен друг?

У этой дискуссии не было ориентира.

— Тебе не понять, — я слабо улыбнулась — Идеальная дружба, это как запретный плод. Его хочется вкусить, но опасаешься последствий. От этого и контракт.

Дмитрий раздраженно передёрнул плечами. Меня слегка умилило его поведение недоразвитого тинэйджера. Он явно не был интеллектуалом и как собеседник не представлял никакой ценности.

Какого чёрта мы вообще делаем в одной машине?

— Не важно, это ваши проблемы, — отрезал — Я только хочу с тобой встречаться. Пока. Если Дан что-то просечёт и встанет на дыбы, я позабочусь о тебе, как твой мужчина.

Точно ненормальный.

— Пятьдесят и три нуля за один жест невнимания, — проинформировала — Ты это потянешь, натурщик? Я того не стою.

— О, не будь так уверена, — Дмитрий Николаевич задумчиво потер подбородок — Деньги не проблема. Я не копеечный. А касательно того обстоятельства… — он неожиданно замялся — Объявление я прочитал чисто случайно. Удивился сильно. Думал, какой-то извращенец. Пришёл, а там…

Машина остановилась на красный свет, едва переехав мост. Пробка.

— Ну? — поторопила.

— Ну, ты. Художница. Настоящая.

Был ли у его речи смысловой посыл, сказать было сложно. Остаток пути мы провели в сравнительной тишине.

Площадка снежного городка была огорожена ледяным забором. Как-то так получилось, что в Омске его всегда возводили здесь, напротив кинотеатра «Маяковский», хотя территория уже несколько лет принадлежала отреставрированной церкви и плюнуть тут особо было негде.

Изваяния были самые разные. От тонких пластинок из льда, до объемных персонажей фольклора из снега. В прошлом году действительно такого не делали. Как и в позапрошлом. Были какие-то снежные композиции, но ничего выдающегося. А нынче отстроили даже снежный теремок, правда детский.

Мигали гирлянды, кто-то пел в микрофон, народу было не проломись. Мы всё кружили вокруг, а я искоса кидала на домик взгляды и наконец, когда дети его освободили, залезла внутрь сама. Было прохладно.

Дмитрий Николаевич зашел немного погодя и со вздохом опустился на ледяную скамейку. У него была дубленка на заднем сидении, но он её не надел, предпочитая мерзнуть в осенней куртке. Что за демонстрация богатырской стойкости?

— Ты замерз, — это была констатация факта.

Бывший натурщик издевательски приподнял брови, но ничего не сказал. Съежился от холода. Я пошарила по карманам пуховика и достала несколько конфет «Малышка».

— На, — протянула одну Дмитрию — Там загадка на обертке должна быть.

И принялась разделывать свою.

— «Новоселье у скворца, — прочитал натурщик — Он ликует без конца… Чтоб у нас жил пересмешник, смастерили мы…».

Он повертел фантик:

— Дальше не написано.

Я не сдержала злодейский смешок, но вовремя откашлялась:

— Там всего одного слова не хватает и это и есть разгадка, — проинформировала тоном строгого учителя — Конфеты — детские.

— А, — Дмитрий потёр раскрасневшееся лицо рукой.

Свою я прочитала про себя. Удивительно, сама конфета мне не очень нравилась, да и загадки были идиотскими. Зачем же я их покупала? Тряхнуть стариной? Чтобы вскрыть и осознать, что такая шарада мне уже в сотый раз выпадает? Лишний раз полелеять своё прокаченное постоянство?