Сестренка из Преисподней - Белянин Андрей Олегович - Страница 15

– Без фамильярностей, просто Семецкий. Опытной жертве не пристало мельтешить своим именем перед потенциальным убийцей. Но ви обещали – не сегодня! А, товарищч?!

Мне показалось, что у библиофила на почве ожидания убийцы какой-то пунктик. Тяжело жить, видя в каждом встречном душегубца. Мы присели за узкий лакированный столик (вернее, к столу присел он, мне пришлось разместиться прямо на столе). Ситуация прояснялась постепенно, мэтр Семецкий болтал не переставая, и я начинал ухватывать суть. Она была простой и жуткой одновременно. Торговец книжными редкостями действительно обладал не одним десятком раритетов, на которые облизывались очень многие. Если ваш родной город населён исключительно нечистью, то вы должны быть готовы к тому, что и в среде тёмных сил попадаются разные личности. В смысле, как тёмные, так и не очень… А есть и совсем чёрные души. Таких к древним манускриптам лучше не подпускать. Про Семецкого пошла такая слава, что якобы самые тайные книги можно получить только «после его смерти». Сезон охоты на бедного библиофила был объявлен повсеместно! Суть трагедии в том, что мэтр Семецкий оказался… бессмертным. Причём настоящим, не как в кино. Его можно было вешать, расстреливать, обезглавливать, взрывать с потрохами – на утро следующего дня воскресший из небытия книготорговец вновь отпирал дверь собственной лавки. Однако за время его пребывания в «мире ином», особо удачливым негодяям действительно доводилось стянуть вещицу-другую. Каждый уважающий себя маг, разбойник или даже писатель старался как можно изощрённее убить бедного безответного хозяина, чтобы под шумок обеспечить себя магическими рукописями, древними картами, библиографическими раритетами и прочей издательской продукцией. За этим же, кстати, сюда заявилась и наша боевитая сестричка…

– Что ей было нужно?

– Карта Тартара, – недоумённо поёжился Семецкий. – Но для чего столь юной особе понадобилось знать расположение одной из самых древних преисподних мира… Товарищч, она же не намерена водить туда экскурсии?

– Конечно нет. Вот разве что ей взбрело в голову истребить всех тамошних демонов?

– Святой Иаков, шоб я так жил! Да у вашей девочки мания величия…

– Скорее, обострённое чувство социальной справедливости. Хотя тут она явно переигрывает… Но, судя по всему, вы не отдали ей карту?

– А чего же ради?! Ведь я жив и… Она сама виновата – почему-то не захотела меня убивать!

– Всё правильно, Банни только мнит себя борцом со Злом в любом его проявлении, но ещё не успела настолько очерстветь сердцем, чтобы хладнокровно лишить человека жизни из-за какой-то бумажки, – раздумчиво пояснил я, почёсывая задней лапкой за ухом. Мэтр Семецкий глубокомысленно кивнул – заяц и человек пришли к полному взаимопониманию. Мне даже милостиво позволили взглянуть на ту карту, которая почему-то так понадобилась Банни.

– Ничего особенного… Она ничего вам не говорила?

– Нет, нынешние дети вообще мало чего объясняют взрослым. Ну, может быть, кроме некоторых вопросов секса… Она начала угрожать, я проявил твёрдость и таки позвал на помощь!

– Вы имеете в виду звонок к сэру Мэлори?

– Да, и его тоже. Девица охотно предоставила мне право одного телефонного звонка, видимо надеясь, шо я заранее побеспокою ближайшее отделение морга.

– А, вот ещё… – вовремя вспомнил я. – Где-то тут кричала девушка. Визг был слышен за два квартала!

Мэтр Семецкий скорчил удивлённую физиономию и так густо покраснел, что дополнительные вопросы на эту тему стали лишними.

– Вы позволите мне воспользоваться вашим телефоном?

– За-ради бога, товарищч…

Наш общий друг (речь идёт, естественно, о сэре Мэлори) выслушал меня, почти не перебивая. Я бегло обрисовал обстановку, успокоил насчёт состояния здоровья хозяина лавки и что-то там наплёл по поводу непозволительной роскоши траты стихозаклинаний по каждому мелкому поводу. Короче, доверчивый маг сразу всему поверил, продиктовал в трубку волшебные слова (по счастью, ни разу не «сботыгрямкнув»!), и я принял прежний человеческий облик. Затем в комнате появились два банных халата, заказанных Наташей. Меня немного задело, что прибыли они с изрядным опозданием, но у знаменитого писателя прогрессирующий старческий склероз, так что могли бы и не прибыть вовсе. Мэтр Семецкий деликатно отвернулся. Подпоясав короткий махровый халатик, я пожелал визгливому библиофилу всего хорошего, пообещав впредь избавить его от разрушительных визитов нашей летающей сестрёнки. Книготорговец самолично проводил меня к выходу и уже на самом пороге с какой-то невразумительной обидой в голосе в пятый раз уточнил:

– Значит, ви таки не будете меня убивать?

– Не буду, – подтвердил я. – А кстати, почему вы всё время об этом спрашиваете? Вас ведь убивали столько раз, что давно можно было бы и привыкнуть.

– Ой, не позорьте мою лысину, товарищч! Есть вещи, привыкнуть к которым невозможно. Во-первых, когда вас убивают, это всё ещё больно. Во-вторых, я трачу бешеные деньги на отстирывание собственных сорочек от моей же крови. И в-третьих, всё это дико надоедает! Ну ладно бы раз, другой, третий… Это я ещё могу понять, в конце концов, все мы люди… Так нет, местные умники объявили убийство бедного Семецкого национальной традицией! Они даже дают за это ежегодную премию! Ви себе представляете – премия тому, кто лучше убьёт Семецкого… И шо ви скажете?!

– Возмутительное хамство! – искренне посочувствовал я, на моей памяти подобных прецедентов история не знала. – Не сомневайтесь, пожалуйста, во мне не так развиты стадные чувства. Если вас убивают все, то – не я!

– Ви поразили меня в самое сердце… – Хозяин лавки захлопнул тяжёлую дверь, оставив меня на улице в некотором недоумении. Вроде бы мои обещания его огорчили…

Анцифера и Фармазона я увидел на лавочке, в двух шагах от волшебным образом восстановившейся витрины. И чёрт, и ангел в своих собственных, не маскарадных, одеждах сидели рядышком, хлюпая носами и вытирая мокрыми рукавами щедрые сентиментальные слёзы. Я втиснулся посередине: близнецы так и оставались своего обычного роста, то есть с меня, и расталкивать их локтями в стороны было делом нелёгким.

– Какой человек… какая душа… какие муки… Палачи!

– И не говори, Циля… Вот веришь – нет, поубивал бы!

– Но он-то, он… Страстотерпец!

– А я о чём?! Да мы их всех на одной сковороде, без масла…

– Премию они дают… Понимают ли, над чем потешаются, сребролюбцы?!

– Циля, я ими займусь… Я на них Сергуньку спущу! Ты ж меня знаешь, вот гадом буду…

– Погодите, у меня, кажется, действительно были какие-то подходящие строчки… – постарался припомнить я. – Насчёт наказания лауреатов премии ничего обещать не могу, а вот самому Семецкому это, возможно, и поможет. Во всяком случае, не повредит…

– Заклинание? – с надеждой улыбнулись парни.

– Стихотворение, – наставительно поправил я. Когда-то давно, в период романтического увлечения морем, у меня сложился целый цикл стихов о капитанах. Не знаю, насколько уж они хороши, но, может быть, мэтру Семецкому и не помешает чуть-чуть повысить самооценку. Как знать, может, и он в детстве мечтал стать героем? Если же нет, так пусть хоть просто вспомнит молодость…