Казак в Раю - Белянин Андрей Олегович - Страница 9

— А если он опасен?

— У тебя все опасны, все террористы и все антисемиты, в кого ни плюнь! Я сказал, не позволю! Во-первых, он нам ничего плохого не сделал, во-вторых, это реликтовый фольклорный персонаж, в-третьих, он вообще связан, а в-четвёртых — у тебя что, с мужиками проблемы? Весь день только на нас и бросаешься…

— Мама, он ещё и психолог… Столько талантов в одном, отдельно взятом казаке я буквально не переживу! — привычно пробубнила девушка, но стрелять, разумеется, не стала. Да и не собиралась, по совести говоря. Вполне хватало того, что последнее слово осталось за ней…

— Не ссорьтесь, дети мои. — Эльф из-за шкафа вновь соизволил подать голос. — Эмоциональный всплеск при выяснении отношений настолько способствует взаимопониманию, что вы рискуете безоглядно влюбиться друг в друга. А это место хуже всего подходит для пасторалей — ни ручейка, ни солнышка, ни травки. Особенно травки…

Иван и Рахиль пылко обменялись взглядами, полными ужаса, ибо мысль о любви с ТАКОЙ противоположностью не посещала их даже в страшных снах.

— Э-э, вы, гражданин, я сугубо извиняюсь, кто?

— Милая девушка, ваш вопрос лишён логики, — медленно приподняв ресницы-опахала, ответил мужчина. — Если индивидуум легко может сказать, кто он, то этот тип попросту глуп и не знаком даже с азами философии.

— Имя? — быстро сориентировалась израильтянка.

— Что в имени моём… Оно — облако над лесом, былинка под ветром, рябь на поверхности озера… Миг — и изменчиво, как унесённое песком время!

— Национальность? Вероисповедание? Профессия? Отношение к еврейскому народу? И если антисемитизм, то почему сразу да?!

— Слушай, ты успокоишься сегодня?! — не выдержав, вмешался казак.

— Сначала я добью этого эльфа-философа! Он же мне прямо в глаза издевается на корню, а я молчи?!

— Дозированная экспрессивность помогает избежать нервного перенапряжения, но если вам непременно требуется кого-нибудь убить именно сейчас, то, может быть, всё-таки не меня, а их?

Молодые люди дружно обернулись — за их спинами стояли двое бесов (инопланетян), тех самых, которые были успешно застрелены без особого суда и следствия. Дырок от пуль уже не наблюдалось, фасеточные глаза горели синим, в руках (лапках) одного поигрывал знакомый шприц, другой угрожающе покачивал стволом многотрубчатого предмета явно военного назначения.

— Етйаничан, Код! Илсе акмас ястенивд — я юялертс.

— Окьлот ен в уволог! «Мы пришли с миром, мы несём вам любовь…» Ятох… етеанз, Снаг — умок нежун ёе зифопиг, ым еж онваден илакартваз?!

Иван косо глянул на автомат Рахили, она в свою очередь покосилась на его шашку. Оба прекрасно понимали — времени ни на выстрел, ни на замах нет. Но более всего их, конечно, сразил тот неоспоримый факт, что перед ними стояла та самая, безвинно убиенная парочка, каких-то десять-пятнадцать минут назад в упор расстрелянная прозорливой военнослужащей государства Израиль. Прозорливой, поскольку теперь господин подъесаул отнюдь не сожалел о её скоропалительности в плане принятия решений и приведении приговора в исполнение.

— Рахиль, — не поворачивая головы, одними губами позвал казак.

— Прицельно выстрелить не успею, если вы об этом, — таким же макаром ответила девушка. — А если не об этом, то на другую тему я вся — сплошное внимание!

— Вот я и хотел предложить — умрём героями?

— Второй раз?!

— Таки логично, — вынужденно признал Иван.

— Етилок, Код! Я ужред хи ан елецирп.

— Мы пришли с миром, мы несём вам любовь… — привычно занудил тот, что со шприцем. Наши герои резко выдохнули и наверняка сделали бы какую-нибудь непростительную глупость, как вдруг нога в высоком сапоге — одним мягким движением — опрокинула шкаф! Сказать, что удачно, значит не сказать ничего. От двух приставучих бесов-инопланетников остались торчать лишь вздрагивающие антенки, в россыпи битого стекла… Рахиль, уважительно присвистнув, покосилась на лежащего эльфа. Тот невозмутимо пожал плечами:

— Я не сторонник насилия, но иногда приходится вмешиваться в неумолимое течение судеб, когда необходимость процесса начинает принимать угрожающие формы. Бытие определяет сознание, но сознание мстит…

— А давайте я просто скажу «спасибо»? Потому что, когда при мне говорят такие длинные и умные вещи, — мне сразу хочется нажать на курок!

— Короче, я заткнулся, — охотно согласился эльф. Иван лишний раз обошёл упавший шкаф, потыкал шашкой в рожки придавленных, убедился, что не шевелятся, и извинился за двоих.

— Мы действительно вам очень благодарны. Но поймите и нас — день не задался с самого начала. Ну, то, что я умер, ещё полбеды, а вот православному казаку попасть в Рай с оголтелой иудейкой, вооружённой как коммандос — знаете ли, не мёд…

— И это после всего того, что я для вас сделала?! — Рахиль так искренне, горько, безутешно (и, главное, высокоскоростно!) разрыдалась, что даже эльф с укоризной поднял взгляд на бурого подъесаула. Если бы Иван Кочуев мог провалиться сквозь землю, то сделал бы это не задумываясь. Объяснить, сколько густой казачьей крови из него выпила ревущая «жертва махрового антисемитизма», было некому — в смысле всё равно никто не поверит.

Однако пока он терзался душевными сомнениями и выбором правильного пути, девушка неожиданно прекратила вой и, не вытирая слёз, в две минуты ввела нового незнакомца в суть дела. Типа жили — умерли — попали в Рай — а там всё не так… Рикшасы к православным казакам пристают, богиня Кали фундаментальных иудеек на жертвенный стол требует, а бесы-инопланетяне вообще замахнулись на обоих антагонистов одновременно.

Вопросов — море, и ни одного ответа. Да что там, нет даже намёка на ответ, сплошные непонятки! Словно кто-то наверху затеял невозмутимую детскую игру со столь сложными правилами, что и сами играющие путаются в них или же попросту придумывают на ходу. В самом деле, есть ли логический смысл в том, чтобы столкнуть лбами казака с еврейкой, отправив их вдвоём неизвестно куда, неизвестно зачем, с непонятно какой кармической целью?! Причём госпожа Файнзильберминц затратила на все объяснения куда меньше времени, чем нам понадобилось на пересказ…

— Что ж, дети мои, на этот счёт существует красивая китайская легенда из записок «Заставы без ворот» некоего просветлённого мудреца Сюэфэна: «Поднимите всю землю на своей ладони, и она будет велика, как рисовое зёрнышко. Бросьте её перед собой. Если вы всё ещё понимаете не больше, чем лакированная лохань, я ударю в барабан и созову всех поглазеть на вас».

— Я поняла только то, что меня прямо тут таки обозвали лакированной лоханкой. — Рахиль напряжённо глянула в невинные глаза подъесаула. Тот пожал погонами и с обезоруживающей казачьей простотой подтвердил:

— Я тоже не понял ни хрена. Подозреваю, что где-то там какой-то сокровенный смысл есть, но древние китайцы лихо спрятали его от непосвящённых. Рахиль, фу!!!

— Ой, что вы мне так орёте?! — Израильтянка нехотя вернула «галил» на плечо, отведя ствол от носа эльфа. — Я всего лишь хотела по-человечески попросить банальных разъяснений.

— Хм, но выражение «ударю в барабан…» наверняка является иносказательным…

— Ха, а если в бубен, без иносказаний?!

Похоже, философствующий эльф уже как-то уловил, что у странной девушки в белом слова с делом не расходятся. По сути, на первый взгляд в ней даже было больше «казацкости», чем в самом казаке. Но молодой человек вовремя взял инициативу в свои руки:

— Так — мы за мир во всём мире! Для начала предлагаю познакомиться: это — Рахиль, бывшая военнослужащая государства Израиль. Я — Иван, бывший подъесаул, заматамана по вопросам печати. Вы — скорее друг, чем враг, чего, в принципе, вполне достаточно. Так вы с нами или у нас своя культурная программа?

— С вами, — быстро определился эльф. — В конце концов, хоть и не принято называть своё имя первым встречным, но чисто из вежливости стоит хоть как-то себя обозначить, следовательно… ожили!

— О’Жилли по-ирландски? — переспросил казак. — Или Ожили — по-французски, с ударением на последний слог?