Казак в Раю - Белянин Андрей Олегович - Страница 3

— Я знаю несколько слов, — всё ещё с болезненной хрипотцой в горле припомнил казак, — Рабиндранат Тагор, Маугли, соус кари, рикша и Акела промахнулся!

— А рикша, это разве не по-японски?

— Рикша… — встрепенулся старичок. — Ракша?! Ракшас!

— Ракшас? — переспросил Иван.

— Ракшас!!! — с восторгом взвыл индус, указуя на мёртвого монстра. — Ракшас, ракшас, сахиб!

— А у вас получается, — одобрительно кивнула Рахиль, казак гордо расчесал пятернёй русый чуб и продолжил:

— Багира, Шерхан, шакал Табаки, удав Каа, медведь Балу и ещё эти, как их… бандерлоги!

— Ракшас? — неуверенно повторил старец, видимо, другие слова не нашли в его душе должного отклика. Наступило неудобное молчание.

— Таки багаж знаний уже исчерпан?

— Господи, ну откуда мне индусский-то знать?! — с горечью в голосе вздохнул парень, и в тот же миг в его голове что-то тумблероподобно тренькнуло. «Не проблема, переключаю на все каналы», — вежливо сказал кто-то. Иван резко схватился за виски, лицо Рахили также исказила невольная гримаса боли…

— Сахиб, мы благодарны за то, что ты послал свою женщину избавить нас от ужасного демона-ракшаса!

— Таки кто меня послал?!

— Я тебя не посылал.

— Но они считают, что послал!

— Не бери в голову.

— А куда брать?! — с откровенной невинностью хлопнув ресницами, заключила еврейская умница, и господин Кочуев, покраснев, не нашёлся с ответом… Тот факт, что они оба без малейших сложностей заговорили на древнеиндусском, как-то не затронул их внимания, похоже, они его просто не заметили. Между тем ушлый индусский дедушка, правильно расставив приоритеты, пустился во все тяжкие.

— Молодой сахиб так умён и так храбр, если у него в подругах сама черноволосая дочь богини Кали! Не соблаговолит ли он пройти в нашу маленькую деревню, где счастливые жители устроят настоящий праздник в его честь и поднесут ему смиренные дары.

— Я так поняла, что Кали — это богиня смерти?

— Доподлинно не помню, но, кажется, она была чёрной, шестирукой и зубастой уродкой.

— Ага, и я, значит, её дочь?!

— Думаю, это вроде комплимента. Но могу и ошибаться, — помедлив, ответил Иван и улыбнулся. Его вряд ли можно было назвать красавцем (на лицо никак не Ди Каприо), но улыбался он действительно отменно. Ярко, ошеломляюще, искренне и настолько от души, что за такую улыбку можно было простить или отдать всё! Рахиль и сама не заметила, как улыбнулась в ответ и, закинув автомат за спину, первой шагнула вслед пританцовывающим индусам. Подъесаул пристроился рядом, на секунду его чело омрачилось кратковременным смятением:

— Урчит.

— Да вроде есть что-то такое, а кто урчит?

— Я. В смысле мой желудок.

— Хм… значит, таки даже в Раю мы обречены испытывать муки голода и жажды, — философски резюмировала девушка. — Интересно, как будет насчёт иных естественных потребностей… Что вы так подозрительно хихикаете, какой рекламы насмотрелись?!

Достойная тема телезомбирования населения планеты, к сожалению, не получила дальнейшего развития. Бодренький старичок, вклинившись между молодыми людьми, легко перевёл разговор в другое русло.

— Мне кажется, что у сахиба есть вопросы?

— Есть, — пользуясь случаем, не стал отнекиваться Иван, — даже сразу два. Это Рай?

— Воистину Рай!

— Тогда какого хре… (прошу прощения, в ваших широтах не растёт), какого ананаса у вас тут так с казаками обращаются?!

— И с евреями, — дотошно вставила Рахиль. — Прямо какой-то антисемитско-русофобский заговор!

Индус закивал с таким восторгом, словно хотя бы примерно представлял себе разницу между еврейством и казачеством, что с чем едят и кто чем недоволен. Но выкрутился с поразительной лёгкостью, говорящей о большом опыте по части компромисса:

— Сахиб, такова воля богов! Сам Кришна привёл вас к нашей деревне, а подлый ракшас был дан вам как испытание. Он уже много лет наводил ужас на всю округу, и боги вняли нашим молитвам, ниспослав тебя и твою госпожу.

— Никакая она мне не госпожа! — Глянув на прыснувшую девушку, Иван с трудом сохранил серьёзное выражение лица. — Ни в том, ни в другом смысле. Мы совершенно посторонние люди.

— Сахиб отказывается от своего отражения в реке? — непритворно удивился старик.

Рахиль перестала хихикать, чисто внешнее сходство меж ней и молодым человеком заключалось разве что в принадлежности к одному биологическому виду. Во всём прочем более неподходящую пару было бы заманчиво вообразить…

На всякий случай Иван и Рахиль попристальнее вгляделись друг в друга. Результат не обманул их ожидания. С его точки зрения, у девушки были выпирающие ключицы, тонкие губы и высокомерный, чересчур длинный нос. С её позиции, лицо подъесаула казалось нарочито неумно, а пшеничные усы выглядели вызывающе откровенно, словно выдавались каждому с общественного склада сразу при вступлении в ряды доблестного казачества. Да, при необходимости они наверняка могли бы найти пути вынужденного сосуществования, но об открытой симпатии не было и речи…

— Ну и где же обещанная деревня? — наконец собрался с новым вопросом господин Кочуев. Старец чуточку удивился:

— Сахиб не видит дыма?

— Раз вы индус, не отвечайте вопросом на вопрос!

— Очередной камень в мой огород от неантисемита. — Девушка поправила на плече ремень автоматической винтовки. — Ладно, вон дым. Над пальмами, справа, ещё правее… да.

— Ага, судя по этим двум чахлым дымным столбикам, деревенька небольшая.

— Нет, сахиб, даже очень маленькая, но боги благоволят нам.

— Бог, — наставительно поправил казак. — Не боги, а Бог. Он един, и всё сущее подчиняется воле Его, как на земле, так и на небе.

Два столба дыма меж тем начали неожиданно густеть, наливаться чернотой и вдруг, причудливо сплетясь верхушками, образовали подобие ухмыляющегося черепа…

— Лик богини Кали, — с поклоном пояснил старик. — Мы только что принесли ей кровь козла как искупительную жертву.

На мгновение у молодых людей пропал дар речи. Рай, в который они попали, не подходил ни под иудейские, ни под православные традиции. Всё было слишком неправильно…

— А что было делать, сахиб, — развёл руками индус. — Твоя женщина убила ракшаса, слугу богини. А Кали очень, очень мстительна…

— Ну и какого… спрашивается?!

— Ах, Иван, на вас не угодишь…

Чёрный череп в небесах медленно таял над изумрудными вершинами пальм. С другой стороны, отступать тоже было некуда…

Глава третья

— Я этого не ем.

— И правильно, они в свинину специй переложили, тебе не понравится. Пододвинь её сюда поближе, пожалуйста…

— А говядины у них нет?

— Не богохульствуй, корова — это священное животное!

— Ну, хоть курица какая-нибудь, ма-а-аленькая…

— Сахиб, твоей подруге могут принести фазана. — Старый индус ничего не ел сам, но охотно потчевал негаданных спасителей. Тропические фрукты, просяные лепёшки, пряная свинина и молоко. Вроде бы всё съедобно, но не для всех…

— Ей всё равно нельзя.

— Почему? — вскинулась Рахиль.

— Во-первых, птица наверняка умерщвлена некошерным способом, во-вторых, её вряд ли готовил повар-еврей, в-третьих, съешь лучше банан, он поднимает настроение. Я ничего не перепутал?

Довольный вид сытого казака был просто несносен, тем паче что рядом с девушкой уже высилась гора банановых шкурок. С горя Рахиль цапнула миску тёплого молока и не отрываясь выдула с пол-литра.

— Не просквозит?

— Я не подвержена простудным заболеваниям.

— Хм, вообще-то я не в этом смысле…

Они сидели на потёртых циновках на веранде низенькой хижины старика. Жители всех восьми семейств (деревня и вправду оказалась маленькой) с песнями, плясками и притопами принесли свои дары долгожданным спасителям. Плату за киллерские услуги против злобного ракшаса оценили в овощах и фруктах: шесть тыкв, две дыни, большая связка неспелых бананов (плюс маленькая, но спелых!), целая корзина апельсинов и два ожерелья из цветов, более напоминающих погребальные венки. Некоторое время все наблюдали, как белокожие сахибы утоляют голод, а потом постепенно разошлись по своим делам. Старик тоже вышел на минуточку, и наша парочка почувствовала себя несколько брошенной. С другой стороны, появилась возможность откровенно поговорить…