Меч Без Имени - Белянин Андрей Олегович - Страница 43

– Милорд… – торжественно начала Лия. – Я, кажется, догадалась, в чем дело – вы погорячились там, на пиру. Эту клятву дало вино, а не ваш рассудок.

– Умница! Дай я тебя поцелую… Один раз!

Когда страсти улеглись, Жан взял слово:

– Возвращаться в Ристайл нельзя. Нас неправильно поймут. Геройски погибнуть в бою с превосходящим противником вы вроде бы не настроены. Так, может, просто погуляем недели две, не особенно утруждая себя поисками тирана?

– Хорошая мысль! – признали все.

– Мы ведь не знаем, куда улетел Локхайм, правда, милорд? – подмигнула Лия.

– А я знаю! – радостно ответили ей откуда-то сверху, после чего дождь ярких конфетти посыпался нам на плечи.

Вероника! Сколько лет, сколько зим! Кончилась спокойная жизнь… Прямо над нами, на знакомой до боли метле, счастливо болтала ногами юная ведьма. Здоровая, улыбчивая и заботливая, как всегда.

– Господи, до чего ж я рада всех вас видеть!

Помело крутанулось в воздухе, изобразив «мертвую петлю».

– Ну вот! Нам только фокусов еще и не хватало… – забубнила Лия.

– И бумажки эти… мелкие какие-то… – неуверенно поддержал Жан, вытряхивая конфетти из кольчуги.

– Мелкие? – озабоченно остановилась Вероника. – Вообще-то я хотела покрупнее, размером хотя бы с яблоко… Минуточку…

– Нет! – дружно взвыли мы. Поздно! В тот же миг нас по макушку завалило яблоками. С трехметровой высоты, да прямо по голове… Ох, и крупные попались!

– Милорд… – жалобно начала практикантка.

– Не надо. Знаю. Помню. Достаточно на сегодня. А теперь вытащи меня отсюда! – Я покрепче ухватился за метлу и почувствовал плавный подъем вверх. Отцепился я вовремя…

Утром в дальнюю дорогу мы отправились уже вчетвером. Наши с Бульдозером лошади шли рядом, а Лия с Вероникой неспешно трусили сзади. Вернее, ведьмочка бесшабашно крутилась вокруг, выделывая немыслимые пируэты на низкой высоте. Лия отмахивалась от нее, как от раскормленной до безобразия мухи. Воспитанница Горгулии Таймс, прослышав, что приключение у Башни Трупов прошло без нее, ударилась в дикий рев. Поклявшись «впредь никуда не отпускать лорда Скиминока без магической поддержки», начинающая колдунья бросилась в погоню. Благодаря кожаной нашлепке с моих джинсов она не тратила время на окольные пути. Лично я был искренне рад девчонке. Бульдозер всегда ее побаивался, Лия – тоже. Хотя, наверное, не саму Веронику, а те мелкие неприятности, которые ей удавалось причинить неаккуратно произнесенными заклинаниями. Магия – штука тонкая. Так что лучше не просить у Вероники одеяло, а то в результате вас вполне может накрыть могильная плита…

Мы направлялись на северо-запад. Во-первых, там я еще не был, во-вторых, в тех краях находились минеральные озера (а мне стоило подлечить пошатнувшиеся нервы), в-третьих, Ризенкампф улетел на север и в ближайшее время наверняка не покажется. Смущало одно «но»… В этом районе почему-то не было поселений. То есть, теоретически, ничего не стоило нарваться на какого-нибудь тролля. Хотя, с другой стороны, он может оказаться и не очень голодным…

Прошло три дня с того момента, как мы покинули Ристайл. Я никогда не предполагал, что две девчонки способны производить столько шума! Они не умолкали всю дорогу, то обнявшись, как сестры, то переругиваясь не хуже одесских торговок. Искать виноватых – дело гиблое. Какое-то время я пытался изображать из себя беспристрастного судью, но быстро махнул рукой. У обеих честные глаза, слезы в голосе и обида в сжатых кулачках. Дальше – больше. От взаимных оскорблений они перешли к делу… Вчера Лиины волосы неожиданно встали дыбом и перестали расчесываться даже с водой. Она справедливо заподозрила Веронику. Наутро юная ведьма привычно с разбегу прыгнула на метлу и… вверх тормашками полетела в кусты. Шест помела оказался обильно вымазан свиным салом, а на это способна только Лия. Я понял, что вскорости они попросту поубивают друг друга. Если, конечно, не найдут, куда приложить энергию…

– Лорд Скиминок, впереди всадники! – Мой оруженосец повел рукой, указывая направление. Из-за холма действительно показались четыре черные точки. Похоже, они направлялись в нашу сторону.

– Ой, там кого-то ловят! – заинтересованно взвизгнула Вероника. – Я слетаю посмотреть?

Ее отчаянный вопль мы услышали еще издалека:

– Это гоблины! Они гонятся за ребенком.

– Вперед, Жан! – крикнул я, и мы пришпорили лошадей.

Кто как, а я, например, ни разу не видел живого гоблина. Надо же расширять кругозор. Со стороны, наверное, картинка была забавная. Три всадника. Один в полных боевых доспехах, сияющих на солнце, с копьем наперевес и откинутым забралом. Другой – в красной клетчатой рубахе, джинсах и кроссовках, великолепный меч в руках, а новый фиолетовый плащ закреплен серебряной пряжкой, изображающей то ли взрыв, то ли корни дерева, то ли осьминога… Третий – юный паж, подозрительно смахивающий на девчонку, с тонким кинжальчиком в руке, настолько маленьким, что им далеко не всякого кролика напугать можно. И над всей этой разношерстной командой вдохновенно парит в небе юная особа с копной развевающихся волос, сатанинским хохотом и самым прекрасным носом из всех существующих на свете.

Мы стояли стенка на стенку. Четверо против четверых. Между нами, спрятавшись за кусты, скрючилась детская фигурка в крестьянской одежке с растрепанными, как солома, волосами. Ну что гоблины… Это нечто среднее между человеком и обезьяной. Ростом повыше меня, но ниже Бульдозера, покрыты редкой рыжеватой шерстью, доспехи разнокалиберные, явно с чужого плеча, вооружены толстыми копьями и боевыми топорами. Все ребятки здоровенькие, коренастые, лоб низкий, глазки свиные, нижняя челюсть чуть вперед и клыки внушительные. В общем и целом я насмотрелся, можно бы и назад, но мои спутники оказались иного мнения.

– Прочь с дороги! – рявкнула Лия. – А не то мы с милордом начнем лить кровь ведрами и все здесь завалим трупами!

– Со следами насильственной смерти… – осторожно поддержал Жан.

Наши противники попытались осмыслить сказанное. Но шевелить мозгами для гоблина утомительно, поэтому они все же нацелили на нас копья.

– Милорд, вы не против, если я возьму к себе ребенка и мы подождем вас в стороне? – елейным голоском пропела заботливая Лия и сошла с коня.

В тот же миг «несчастный ребенок» вскочил на ноги, сунул пальцы в рот, свистнул, и из-за ближайших деревьев вылетело еще с десяток гоблинов, взявших нас в кольцо.

– Засада!

Больше я ничего не успел крикнуть. Меч Без Имени обрушился на ближайшего врага, раскроив пополам шлем с рожками. Бульдозер развернулся лицом к скачущим и успел сбить троих, пока не получил обухом топора по шлему. Потом на него набросили веревки и стащили с седла.

Подлый предатель скинул парик, и я увидел того же гоблина, только очень маленького роста. Он бросился к Лие, та швырнула в него своим оружием, не попала и была тотчас подхвачена за шиворот бдительной Вероникой. Ну, а мне такие сражения давно уже не в диковинку. С лошади упал второй нападающий, за ним третий, четвертый – Меч Без Имени знал свое дело. Потом кто-то ударил моего коня по ногам, и я полетел в траву. Подняться не удалось, мерзкие твари скрутили руки веревками. Сверху раздался знакомый голосок, и на гоблинов обрушился каменный дождь… Булыжники размером с гранату «Ф-1» полминуты свистели в воздухе. Укрытым доспехами врагам они не причинили особенных бед. А вот мне… Камень угодил прямо в лоб, рассек кожу и отправил в глубокое забытье. Много часов спустя я понял, что вокруг ночь, а нас куда-то везут. Куда?

– Жан! Очнись, Жан… – Мы подпрыгивали рядышком на конской спине, спеленутые веревками, голодные и замученные. Наверняка прошло уже больше суток с того момента, как мы бездарнейше попали в самую детсадовскую засаду. Нас не кормили и не поили, руки, ноги и спина страшно затекли, а обращение… Лучше промолчать. Гоблины имели достаточно лошадей (благодаря нашему героизму), так что продвигались вперед практически без отдыха. С утра до вечера трястись на жестком седле переброшенными поперек, как кули с мукой, – удовольствие ниже среднего! Бульдозер никак не приходил в себя. Все-таки его здорово звезданули по голове, а она у него и так не самое сильное место. Изредка я слышал от него лишь тихий бред, возможно, у парня горячка, но похитителей это ничуть не волновало. Приходилось стискивать зубы и терпеть… К исходу второго дня мы наконец куда-то приехали. Нас затащили в чей-то разрушенный замок и бросили в полуподвальное помещение. Потом пришел толстый гоблин в ливрее, потыкал пальцем Бульдозера и, поставив на пол кувшин, накрытый куском хлеба, развязал нас. После его ухода прошло еще не менее получаса, прежде чем я хоть как-то смог двигаться. Хлеб и вода послужили лекарством – Жан пришел в себя.