Темная страсть - Фихан Кристин - Страница 24

Жак. Что ей делать с ним? Ее тело слегка напряглось от дискомфорта, а ум от неприятных ощущений. У нее появилось подавляющее желание обратиться к нему, чтобы проверить в порядке ли он. Ее ум старался разобраться, поверить в невозможное. Он был существом, весьма отличным от человека. Она не была такой как он, но ее отец должно быть был.

— О чем ты думаешь Шиа? — прошептала она. — Вампир? Ты думаешь, что он кристально честный вампир? Ты сошла с ума.

Дрожь прошла по ее телу. Жак сказал, что обмены крови связали их. Ему так или иначе удалось сделать ее такой же, как он? Язык Шиа пробежался во рту по ее зубам, исследуя их. Они казались такими же, маленьким и прямыми. Голод вырос, стал острым и жадным.

Сразу же она услышала биение пульса маленького кролика. Ее сердце запело от ликования. Жестокая, хищная радость пронеслась через нее, и она повернулась к своей добыче. Ее язык почувствовал, как во рту появились клыки, острые ожидающие резцы.

Глава 5

Жак точно определил мгновение осознания Шиа правды. Ее сердце отчаянно забилось. А тихий вскрик эхом отозвался в его голове. Шиа думала, она стала вампиром. Считала, что он вампир. А что еще она могла решить с таким малым количеством информации? Ее мысли были отчаянными, даже можно сказать опасными для жизни. А Жак все еще не мог встать, не имея достаточно сил, чтобы остановить любую глупость, которую она могла бы совершить. И просто ждал, контролируя ее мысли, побуждения тела.

Это было своего рода мукой само по себе. Жак не выносил тех моментов, когда его ум не был хотя бы тенью ее. Пот стекал по телу. Каждый инстинкт вопил о желании удержать ее рядом, а он становился сильнее с каждым днем. Но какая-то его часть хотела ее добровольного прихода.

Что Шиа ему рассказала? Ее мать была ирландкой. Шиа не думала о своем сходстве с ним. А что если и, правда, она не похожа на него? Что если он неосторожно обратил ее? Такой вариант не приходил ему в голову. Их связь была слишком сильна. Это выходило за рамки человеческих возможностей. Жак думал, что знал ее всю свою жизнь и до того момента, как попал в руки предателя и двух человеческих мясников, в безумии и без памяти. Его страдания, муки были и ее. Он чувствовал ее рядом. Жак не ошибался в этом. Он был уверен, что всегда знал ее, знал, что она его Спутница жизни. И когда она не приезжала к нему, Жак тратил все свое время, накапливая силу, чтобы заставить, принудить приехать к нему, в его ад. А что если Шиа человек? Он был ужасно жесток в тот первый день, желая привязать ее к себе, желая повелевать.

Жак обращался к остаткам своих воспоминаний. Три обмена крови. Парапсихические способности. Человеческая женщина могла быть обращена при наличии правильных составляющих, и если будут сделаны три обмена крови. Он закрыл свои глаза, пытаясь спрятаться от вины и раскаяния, которые проносились в его голове. Если Шиа раньше была человеком, то это объясняет ее странную манеру питаться, человеческие привычки. Она никогда не соблюдала предосторожности, никогда не сканировала комнату, прежде чем войти в нее. Она попросту не знала как. Шиа говорила, что не умеет останавливать сердце и легкие. Она никогда не засыпала омолаживающим сном карпатцев.

Жак красочно выругался. Ночью ей было так плохо, потому что она превращалась. Другого объяснения попросту не было. А Шиа думала, что это просто тяжелый грипп. Он ненавидел себя за то, что не мог помнить важной информации. Это приходило кусками, и она страдала от его невежества.

Ментальная связь с Шиа была настолько сильной, что попросту не смогла бы появиться, не будь она не карпаткой. Жак думал, что она была храброй карпатской женщиной, которая посмела рискнуть спуститься в его тюрьму и спасти. Было невозможно предположить, что человеческая женщина может быть такой сострадательной и храброй, чтобы вернуть его с края могилы после того, как он ужасно с ней поступил. Она была безумно испугана, но все же вернулась к нему.

Вечерний ветер принес запах. Это было близко. Это не было человеком, но вполне подходило для пропитания. Если он сможет достаточно поесть, то у него получится сделать обмен, чтобы поддержать Шиа. Она отказывалась от пищи. А может быть, и не отказывалась. Может быть, она была неспособна питаться. Он сосредоточился, глубоко вдохнул и послал приказ. Ближе, ближе к дому, и вот первый шаг в комнату. Сначала это была только самочка, обычно пугливое и своенравное животное преодолело расстояние до кровати, ее темные, влажные глаза смотрели, не отрываясь, на него. Потом вторая самка, затем последовала третья, ожидая его внимания.

Голод вырос. Клыки удлинились во рту, и он схватил первую самочку благодаря своей огромной силе, нашел артерию, пульсирующую на ее шее. Голод поднимался в нем, пронзая его, и он приветствовал это. Энергия, пульсирующая жизнью, сладкой и сильной, лилась в его ослабленный организм, наполняя пересохшие клетки. Жак пил жадно, его голод, искалеченное тело, все это жаждало темной жидкости жизни.

Шиа подняла свое лицо к звездам, чувствуя слезы на своих щеках. Ее горло болело и горело, грудь перехватывало. Если отец был таким же, как Жак, и он заразил ее кровь, а Жак закончил то, что начал родитель. Она не спутала образцы крови, свои и Жака, потому что устала. Ее кровь была полностью идентична его.

Шиа приложила усилие, чтобы справиться с дрожью. Она должна подумать, в этом ее единственное спасение. Ее мозг в состоянии разрешить любую проблему. Шиа глубоко вздохнула, успокаивая себя, как делала всегда в любой опасной ситуации. Но первое, о чем она могла думать — это Жак, один в избушке, беспомощный. Ей необходимо было все сделать таким образом, чтобы он смог выжить самостоятельно. А она больше не будет ничего есть и пить, кроме воды. Она не может рисковать, пока не выяснит, с чем имеет дело.

Шиа шла вниз по течению, все дальше и дальше от избушки. Она чувствовала себя очень одинокой. И в этот раз ее разум настаивал, чтобы она попробовала связаться с ним. Девушка нуждалась в его теплоте, в подтверждении его присутствия. Шиа передернуло от этой мысли. Очевидно, Жак говорил ей правду. Но она была всю свою жизнь одна. И ни в ком не нуждалась и меньше всего в человеке, у которого проблемы с головой, и существе, чья природа была природой хищника. И все же ей было необходимо подтверждение, что он не страдал, что с ним ничего не случилось с того времени, как она ушла.

Намеренно она зашла в поток, ледяная вода потрясла ее, ошеломляя тело, но не ум. Благодаря своему детству в изоляции, которое воспитало в ней чувство дисциплины, Шиа сопротивлялась этому желанию, не желая поддаваться ему. Вода была настолько холодной, что уже через мгновение она не чувствовала свои ноги, но зато смогла слегка прочистить голову.

Жак отпустил третьего оленя и резко выдохнул. Шиа была слишком решительна. Он знал, что она будет изо всех сил сопротивляться их связи. Ее детство было адом, но она смогла выжить, и это помогло сформироваться ей как сильной, умной и храброй женщине. Жак стремился успокоить ее, заверить в своей поддержке, но знал, что Шиа не обрадуется его вторжению. У нее была причина его бояться. Он помнил так мало. Только боль. Предательство. Гнев. Он был так неосторожен, неуклюж преобразовывая ее, как во всем остальном.

Олень пошевелился, поднялся на свои ноги, и, шатаясь, отправился назад в лес. Жак осушил бы их полностью, чтобы использовать каждую каплю крови, которую смог добыть, но Шиа подумает, что он монстр. Его тело настраивало себя на нее, желая увидеть, почувствовать ее аромат, коснуться. Возможно, он и был монстром. В действительности он не знал ничего, кроме того, что нуждается в Шиа.

Шиа бесцельно блуждала, пока не наступил такой момент, когда она не могла думать ни о чем, кроме Жака. Пустота разверзлась у нее внутри, словно огромная черная дыра. Потребность буквально проникла под ее кожу, в уме был путаница, приходилось прикладывать усилие, чтобы бороться с этим.