Чистилище - Тармашев Сергей Сергеевич - Страница 13

С рассветом крысиная масса стала растекаться, но ещё до того, как последняя тварь исчезла, в небе над аэропортом собралось столько воронья, словно оно слетелось сюда со всей Москвы. Вороний поток ринулся в атаку, сменяя собой крысиный, и всем, кто сидел на броне, пришлось срочно укрываться внутри. Места в десантных отделениях не хватало, ободранные люди набились туда, словно селедки в банку, и старший лейтенант каждую минуту вспоминал о том, что произошло в БТР его взвода в точно такой же ситуации. Вороньё яростно билось в броню, не в силах добраться до десанта, но экипажу грузовика повезло меньше. Лобовое стекло не выдержало ударов птичьего потока, и бешеное вороньё насмерть заклевало водителя и находившегося рядом с ним солдата. Тогда майор приказал поджечь грузовик. В машину влепили несколько снарядов из БМП, грузовик взорвался и вспыхнул, чадя черным дымом. Пламя отогнало вороньё, но улетать птицы не собирались. Они кружили над боевыми машинами полчаса, пока начавшийся ливень не разогнал их.

К тому времени в баках заканчивалось горючее, и майор приказал двигаться к складу ГСМ. Где конкретно он находится, никто не знал, к тому же ливень усилился и видимость упала. В результате склад пришлось поискать, и БТР встал колом с пустыми баками. Всем, кто в нем находился, пришлось покинуть бронетранспортер и залезть на броню БМП. Вскоре склад ГСМ нашли, но едва техника зашла внутрь и измученные люди вылезли из неё, началась атака мутантов. Они десятками выныривали из ливневой стены, яростно хрипя, и врывались в открытые ворота. Всё произошло настолько внезапно, что их первую волну не успели встретить огнем. Вспыхнула рукопашная схватка, мутантов расстреливали в упор, пока они облепили тех, кого успели сбить с ног. Оба БМП пулеметными очередями резали врывающихся в ворота мутантов, но остановить атаку не удавалось. В ход пошли автоматические пушки, и как тогда склад не взлетел на воздух — одному богу известно. Потом ливень стал стихать, и вместе с ним стих поток мутантов.

Сразу выяснилось, что больше десятка человек получили укусы и царапины, ещё столько же имеют разорванные ОЗК. Это едва не закончилось бойней — никто не хотел умирать, и все немедленно направили друг на друга оружие. Обстановку разрядил профессор, всё это время прятавшийся в десантном отделении БМП. Он предложил никого не убивать, а просто следить друг за другом и ждать. Рано или поздно зараженные начнут гибнуть, тогда и станет ясно, что делать дальше и с кем. Заодно это позволит понять хоть что-то о механизме эпидемии. Все, естественно, согласились, уселись там, где стояли, и принялись не спускать друг с друга глаз, держа стволы наготове. Минут двадцать ничего не происходило, потом людей скрутило судорогами. Причем, во-первых, не всех, а только половину, а, во-вторых, в конвульсиях бились не только раненые, но и те, кто не получил ни царапины, но заработал прорехи в ОЗК. А дальше произошла самая мерзкая хрень. Треть из бьющихся в конвульсиях умерла, остальные подергались секунд пятнадцать, очухались и взглянули на мир налитыми кровью глазами. Они бросились на уцелевших с истерично бешеным хрипом, и тут уже в них стреляли все: и непострадавшие, и ободранные, и раненые, и даже перепуганный насмерть профессор, которому майор накануне выдал ПМ.

Потом броню с горем пополам заправили и выдвинулись за БТР. Патронов осталось мало, есть хотелось так, что желудок сводило, жажда мучила ещё сильней, но снимать противогаз никто не решался. Пока реанимировали бронетранспортер, профессор заявил, что пришел к выводу, что эпидемию вызывает некий неизвестный вирус. Вирус этот имеет инкубационный период в двадцать пять минут, и потому любой, кто получит заражение, через это время либо умрет, либо мутирует. Он даже сказал, что определил, как отличить будущего мертвеца от будущего мутанта. Первые бьются в конвульсиях, выплевывая кровавую пену, а вторые — нет. Из этого вытекает, что всем уцелевшим бояться нечего. По крайней мере, до следующего контакта с мутантами. Сложнее дело обстоит с тем, как вирус передается. Этого профессор точно объяснить не мог, но сказал, что с высокой долей вероятности, находясь в стерильном помещении, противогазы можно будет снять хотя бы на время приема пищи. Поэтому надо отыскать медицинский стационар, оборудованный системой кварцевой очистки, и после этой самой очистки поесть. В Домодедово есть больницы, да и в самом аэропорту имеется медицинский пункт. Начать решили с аэропорта.

Пробиться к медпункту оказалось легко. То ли обитавших в здании аэровокзала мутантов почти всех перебили во время ливня, то ли они боялись лезть на стволы, но до аэровокзала броня дошла спокойно. БМП остались прикрывать улицу, БТР протаранил стеклянную стену и вкатился прямо внутрь здания. Немногочисленные мутанты тут же попрятались, разбегаясь с завидной скоростью. К медпункту двигались осторожно, ощетинившись стволами и осматривая каждый угол, но нападения не последовало. Войдя в медпункт, профессор обрадовался и заявил, что дела обстоят даже лучше, чем он рассчитывал. В медпункте есть небольшой стационар, укомплектованный совсем новым оборудованием, мол, наверняка здесь совсем недавно провели ремонт или модернизацию, потому что в глубинке в аэропортах такого не встретишь. На эти подробности всем было плевать, майор разбил людей на две части, одна осталась держать оборону у входа в медпункт, другая приступила к дегазации и дезактивации ОЗК.

Снаряжение обработали штатными растворами, после чего профессор усадил всех на кушетки, запер дверь, включил кварцевые лампы и что-то ещё. В таком положении он продержал всех полчаса, и за это время половина личного состава успела заснуть. Потом профессор заявил, что противогазы можно снять, стянул с себя респиратор и замер, будто сам был не уверен в своих словах. В итоге никто не решился последовать его примеру, пока не истекло двадцать пять минут. Потом стало ясно, что опасности нет, все сорвали с себя снаряжение и бросились потрошить сухие пайки и бутылки с водой, припасенные в цеху бортпитания. В общем, через пару часов все были сытыми и довольными, а профессор стал всеобщим любимцем. На этой волне он предложил основать базу отряда здесь, в медпункте, и все дружно отказались. Держать оборону внутри огромного здания, по которому снуют мутанты, чревато всеобщей гибелью. Тогда профессор велел демонтировать кварцевые лампы и забрать их с собой, чтобы не ездить сюда постоянно. С этим спорить никто не стал.

Лампы забрали, погрузили в бронетранспортер и выдвинулись на мертвые блокпосты. С тамошней брони сняли боекомплект, и шансы прожить ещё немного резко возросли. На обоих блоках не обнаружилось ни одного трупа, только обилие запекшейся крови и разбросанное повсюду оружие и снаряжение. Профессору нашли противогаз, почти новый, лежал в сумке с порванным ремнем внутри БТР, и пообещали по возвращении на склад ГСМ снять с трупа наименее поврежденный ОЗК. Его можно отмыть в химрастворе и подержать под кварцевыми лампами. Профессора слегка покоробило, но в целом он воспринял это предложение с энтузиазмом. Ещё бы не воспринять! Даже если ОЗК спасает от вируса не всех, от укусов мутантов он защищает гораздо надежнее гражданского пиджачка. На радостях он даже заявил, что раз электроэнергия всё ещё поступает в аэропорт, значит, холодильники в кафешках и прочих забегаловках аэровокзала работают, и что-то из хранящейся там еды определенно можно есть. По крайней мере то, что герметично запаковано, есть можно однозначно. Кто-то из контрактников пожурил ученого, мол, об этом можно было сказать и раньше, пока возились с кварцевыми лампами, на что профессор заявил, что был напуган и не подумал об этом сразу. Майор тут же изрёк, что напуганы, на самом деле, были все, потому что не надо быть профессором, чтобы помнить о том, что в аэропорту есть закусочные с холодильниками. Только какой смысл туда лезть, рискуя нарваться на мутантов, когда у тебя боекомплект на исходе и ты один хрен ничего жрать не станешь, потому что для принятия пищи необходимо снять противогаз. А за таким подвигом не гнался никто.