Кольца Всевластия - Пеш Гельмут - Страница 35

Ким глубоко вздохнул. Он взглянул на своих товарищей, которым было не менее тяжело, чем ему самому. Когда вой стих, все они как будто сбросили с себя тяжелую ношу.

Спутники и думать не думали о том, чтобы устроить себе короткую передышку, однако вскоре Киму стало казаться, что он слышит, как собаки втягивают воздух. Он рискнул бросить взгляд назад и увидел, как что-то сверкнуло в зарослях терновника. Ему показалось, что это блеск гигантских клыков.

Краем глаз Ким заметил движение и справа от себя. В воздухе что-то сверкнуло, и раздалось рычание, теперь уже совсем близко. Ким почувствовал, что падает.

Еще не оправившись от удара, он ощутил, как Бурин и Грегорин ухватили его и поднимают на ноги.

От ручья донесся звук, будто туда со всего размаха плюхнулся крупный зверь и теперь бежит по мелководью, однако взгляд Кима был ещё затуманен, и если бы не гномы, по сути дела тащившие его за собой, то он снова рухнул бы на землю. Все произошло так быстро, что Ким с трудом понимал, что происходит.

– Они играют с нами! – крикнул Гилфалас.

К Киму медленно возвращалось сознание, как будто он с большой глубины вынырнул на поверхность. Гномы железной хваткой держали его.

Марина и Гврги мужественно бежали рядом с Гилфаласом и Фабианом, которые обнажили мечи. В сумерках клинки тускло блестели, но Киму что-то не очень верилось, что несколько футов стали помогут им против творений ночи.

– Кольцо, Фабиан! – воскликнул Бурин. – А как же твое кольцо?

– Да разве ж я знаю, как оно действует?

Бурин выругался на бегу, но его голос потонул в лае псов-призраков, который теперь раздавался со всех сторон. Каждый из путников понимал, что это означает: они окружены. Казалось, что этот лай доносится со дна самых глубоких бездн, так глухо звучал он.

Сталь боевого топора Бурина казалась темной при тусклом свете заходящего солнца. Грегорин снял с пояса нечто напоминающее дубинку, но когда он извлек её из кожаного чехла, то Ким увидел, что это боевой молот со стальными шипами.

Но чем подобное оружие может помочь против псов-призраков? При одной мысли о чудовищных клыках, которые Ким и увидел-то только на мгновение, по спине пробегали мурашки.

Вдруг, будто повинуясь чьему-то тайному приказу, псы прекратили выть. Инстинктивно путешественники образовали кольцо вокруг Марины, как и во время боя в болоте. Все они – фольк, болотник, эльф, человек и оба гнома – с напряжением оглядывались по сторонам, сжимая в руках оружие.

– Там! – крикнул Гилфалас. – Вон один из них!

Теперь псов было хорошо видно. Очертания их колыхались, как будто псы темных эльфов не могли решить, какой образ им принять. Один из псов зарычал, и как будто ниоткуда появились гигантские клыки. Пожалуй, даже камень не устоял бы перед ними.

От путешественников их отделяло четыре или пять шагов, когда псы, будто повинуясь тайному приказу, остановились.

– Семь, – сказала Марина, – их как раз семь. Столько же, сколько и нас. По псу на каждого!

Затем она склонила свое лицо к земле и произнесла заклинание матерей. Это была молитва, которая не произносилась в присутствии мужчин, поэтому Ким слышал её впервые. Смысл произнесенного до него не дошел. Ему даже показалось, что слова, которые произносила Марина, умышленно скрывают от него свои значения. Однако не было времени этому удивляться. Псы снова завыли, в памяти Кима возникли картины далекого детства. И тотчас пес-призрак перед его глазами начал обретать форму: огромные резцы, встающая дыбом красновато-коричневая шерсть, колючие, притягивающие к себе черные глаза, лапы, словно руки, тянущиеся к Киму.

Словом, все как тогда, когда он подошел к крольчатнику. Оттуда доносились звуки какой-то возни. Ким застыл, когда до него донесся жалобный визг его собаки Ролло. И ещё до того как отец спохватился, он бросился в вырытый собакой под стеной крольчатника ход, чтобы прийти Ролло на выручку. Ким снова ощутил вкус земли на зубах. А затем он увидел растерзанную собаку, за которой стояла огромная лисица, чья длина составляла, наверное, футов пять. Она оскалила зубы и двинулась на него.

Ким даже не понял, что выпустил из рук Коротыш, и закричал, когда пес-признак атаковал его; слишком ярким было воспоминание о той ужасной минуте в крольчатнике. Ким по-прежнему чувствовал себя совершенно беззащитным.

Элей Курион ай Куриэнна, как слабое эхо прозвучало в его ушах, а затем раздался визг, подобный тому, что некогда издал Ролло. В нем одновременно слышались боль и ярость…

Взгляд Кима все более прояснялся. Он огляделся, и первый, кого увидел, был Гилфалас, застывший подобно статуе и весь охваченный голубоватым свечением. Казалось, что яркий, как солнце, свет льется прямо из его руки.

Приглядевшись, Ким понял: в поднятой вверх руке Гилфаласа был какой-то предмет, от которого и исходило мощное голубое свечение.

Это было кольцо.

Кольцо, магическое кольцо, подобное тому, которым обладал Фабиан.

Псы-призраки с визгом разбегались, а издаваемые ими звуки, полные боли и гнева, становились все тише и тише. Вместе с ними исчезла и размытая пелена, будто бы накинутая на солнце, и почти сразу до них донеслись голоса птиц. Ким облегченно вздохнул.

– Пришлось несладко, – произнес Фабиан. Лицо его приняло пепельно-серый оттенок, а на лбу выступили капельки пота.

Марина лежала на земле. Гврги опустился рядом с ней и, тихо всхлипывая, раскачивался взад и вперед. Оба гнома стояли, прижавшись спина к спине; их темные глаза ничего не выражали, но лица стали серыми, будто вырезанными из камня.

– Что… что это было? – спросил Ким.

Гилфалас, казалось, очнулся ото сна. Он медленно и плавно повернулся к фольку, как будто все ещё находясь в другом пространстве и времени, и заговорил ясным, но все ещё отрешенным голосом:

– Воздадим благодарность Владыке и Владычице! – были его первые слова. – Когда ночные псы накинулись на меня, то во тьме воссиял свет, тот свет, что никогда не загасить. Так об этом говорится, – продолжил он, – в древних легендах элоаев.

Он поднял руку, и Ким увидел на ней кольцо; он сразу же узнал его: гладкое, без резьбы и узоров, отлитое из металла, походящего на серебро, и с голубым камнем.

– Это кольцо передается в моем роду из поколения в поколение, – сказал Гилфалас. – Я предупрежден, что прибегнуть к его силе могу только в минуту смертельной опасности.

Ким взглянул на эльфа. Он все больше приходил к заключению, что является лишним среди своих спутников. Он единственный простой смертный среди когорты избранных.

– Так, значит, ты тоже, – обратился к эльфу Фабиан, – желаешь узнать тайну своего кольца?

– Все указания вели в Эльдерланд, – ответил Гилфалас. – Только здесь я могу надеяться получить ответы на свои вопросы. И было бы хорошо, если б я смог побольше выяснить про кольцо именно теперь, когда древний враг снова здесь.

– Истинно говоришь, – заметил Бурин, в чьих глазах отразилось нечто такое, что Ким не мог понять: удивление, но одновременно с этим что-то еще. – А что с псами? Они ещё вернутся или ты прогнал их окончательно?

– Боюсь, что мне удалось только спугнуть их, – ответил Гилфалас. – Я не думаю, что они от нас отступятся. Мы должны как можно быстрее достичь пещер Зарактрора.

– Тогда вперед, – сказал Фабиан. – Мне не очень бы хотелось повстречаться с этими тварями ещё раз.

– Что… что они с нами сделали? – Это произнесла Марина, которая наконец-то подняла голову. Гврги все ещё сидел на корточках, но уже больше не всхлипывал.

– Мне кажется, я догадался, – сказал Ким. – Наши собственные страхи придают этим тварям форму. Их вой вызывает к жизни гнездящиеся в нас самих кошмары. Парализованные этим страхом, мы становимся легкой добычей для их клыков.

– Так оно и есть, – подтвердил Гилфалас. – Мы ещё должны радоваться, что повстречали их днем. Ночью они несравнимо могущественнее. Самый главный наш враг – это наш собственный страх, а, как поется в песнях моего народа, перед страхом склоняются даже самые чистые сердца.