Злое колдовство - Первухина Надежда Валентиновна - Страница 16

– Если ведьма Улиания пренебрегла моим призывом и не явилась на разбирательство по своему делу, мне остается только одно: самой отправиться в тот город, где она творит свои бесчинства.

– Я с вами, госпожа, – сказала Дарья.

– Нет, милое дитя. Я вижу, что вы беременны, в вашем состоянии вредны длительные и не слишком веселые путешествия. Вот если бы вы дали мне в спутники своего супруга…

– Я почту за честь сопровождать вас, куда бы вы ни направились, госпожа, – сказал мессир Рупрехт.

– Да, Рупрехт, придется тебе, видно, – вздохнула Дарья. – Но будь осторожен – она очень сильна. И еще. Скорее всего, она взяла в заложницы мою сестру, потому что от той нет никаких вестей. Я передам тебе несколько заклятий оборонной магии, еще кое-какую траву…

– Как скажешь, дорогая.

– А что насчет меня? – спросил Сидор. Он наелся, и теперь его голова торчала над столом как некое специфическое украшение. – Я остаюсь во Дворце Ремесла?

– Да, Сидор, остаетесь, – успокоила его Госпожа Ведьм. – Никто не собирается бросать вас на растерзание Юлии Ветровой, уж поверьте.

– Слава святой Вальпурге! – радостно воскликнул Сидор. – Вы добрые люди, ведьмы, вы не дадите в обиду несчастного человека.

С этими словами несчастный человек нацедил себе из бутылки пятидесятилетнего коньяку и выпил за всеобщее здоровье.

– Итак, святая, вы отправляетесь в Щедрый?

– Да.

– Будьте осторожны.

– С тем, кто проспал семь столетий, вряд ли может случиться что-то ужасное. Единственное, чего я хотела бы в ближайшие минуты, – это помыться и переодеться.

– Сейчас все будет, – заверила высокую гостью Дарья.

Закончился обед. Дарья отвела святую Вальпургу в отведенные для нее покои и лично помогла той разоблачиться и принять ванну. Тело святой нисколько не пострадало от времени, кожа была прекрасна и свежа, свежее даже, чем у Дарьи.

Покуда Вальпурга наслаждалась ванной, герцог Рупрехт изучал старые манускрипты по ведовству, стараясь выцепить из них какие-нибудь полезные боевые и охранные заклинания. Рупрехт был сильным магом, но подозревал, что Юля Ветрова согнет его в бублик, если он не подготовится к встрече с ней должным образом.

А Сидор Акашкин снова шатался по дворцу в непосредственной близости от кабинета своей возлюбленной Денизы. Наконец не вытерпел и вошел, даже забыв постучаться.

– А, господин Акашкин! – приветствовала его Дениза. – У вас ко мне какое-то дело?

У Сидора отсох язык. Дениза смотрела ему в душу своими дивными очами, и он не мог вымолвить ни слова, как студент, безнадежно заваливающий экзамен.

– Дениза, – выдавил он.

– Да, господин Акашкин?

– Дениза, я вас… прошу.

– О чем же?

– Погадайте мне по руке, – ляпнул Акашкин первое, что пришло в голову.

– Погадать по руке? – рассмеялась Дениза. – Но я вообще-то не хиромантка, мои интересы и профессиональные увлечения связаны совсем с другой областью.

– И все-таки, – занудил Сидор. – Мне сказали, что у меня линия жизни короткая. Я теперь спокойно спать не могу!

– Бедный, – улыбнулась Дениза, и от этой улыбки Сидор внутри словно бы заискрился, будто елочный шар. – Хорошо, давайте вашу руку. Но предупреждаю: я давно не практиковалась в хиромантии.

– Это ничего, – севшим голосом сказал Сидор и мысленно застонал, едва его рука оказалась в мягких, чутких ладонях Денизы.

Дениза внимательно рассмотрела ладонь Сидора и сказала:

– Все в порядке, господин Акашкин. И линия жизни и линия судьбы у вас нормальные. А бугор Венеры какой! Человеку с таким бугром Венеры просто не о чем беспокоиться.

– Например? – просипел Акашкин. Он уловил аромат, исходящий от волос Денизы, и голова его опасно закружилась.

– Например, – улыбнулась Дениза, – у вас все в порядке будет с личной жизнью. Ваша избранница ответит вам взаимностью, не сомневайтесь.

– Но если она даже ничего не знает!..

– Узнает и тогда ответит. Ну же, господин Акашкин, взбодритесь, не надо так уныло смотреть на жизнь. Все у вас будет хорошо. А теперь ступайте, у меня еще масса дел, мне некогда заниматься такими пустяками, как хиромантия.

Сидор попрощался и, выйдя из кабинета, пошел куда глаза глядят. Надо сказать, глядели они у него в правильном направлении, потому что через полчаса бесцельных блужданий Сидор набрел на дверь с манящей надписью: «Приворотные зелья. Склад № 2».

Сидор сугубо из любопытства потянул дверь за ручку. Та неожиданно легко подалась, и Сидор, переступив порог, оказался в небольшой комнатке, сплошь уставленной стеклянными стеллажами. На их полках ровными рядами стояли банки и баночки темного стекла. На лабораторном столе в перегонном кубе что-то булькало и перегонялось. И главное – ни души вокруг!

– Вот это удача! – прошептал Сидор. – Приворотное зелье – это то, что нужно. Если его выпьет Дениза, то обязательно влюбится в меня, иначе никак. Только теперь выбрать бы еще это приворотное зелье… И почему они банки не подписывают, только нумеруют!

Сидор прошелся вдоль стеллажей. Никакого результата. Тогда он решил, что на лабораторном столе есть какой-нибудь журнал, где ведьмы, варящие приворотные зелья, записывают результаты своей работы.

Журнал на столе был. Вернее, не журнал, а огромная толстая книга, переплетенная в темную кожу, с коваными медными застежками. Сидор, воровато оглядываясь, расстегнул застежки и открыл книгу.

Конечно, дорогой читатель, вы скажете, что лучше бы он этого не делал. И будете абсолютно правы. Потому что все листы в книге были девственно-чистыми, сколько Сидор ни листал. В отчаянии он захлопнул книгу и услышал за спиной препротивный голосок:

– Стоять на месте! Руки вверх!

Глава 6

НОВАЯ МЕТЛА

То, что отныне в Щедром власть захватила молоденькая ведьмочка, о которой никто толком и не слыхивал, щедровцев особо не задело. Пенсии выплачивались по-прежнему и по-прежнему были фантастически маленькими; рабочим все так же поутру приходилось идти на Щедровский автоагрегатный завод; огородники по-прежнему боролись за урожай на своих грядках: молодежь купалась, загорала и влюблялась, старики сидели у телевизоров… Словом, тишь да гладь да полная благодать. В общем-то мало кто был противником смены власти. Ведь давно известно, сколько власть ни меняйся, улучшений все равно не будет. И огромная, никогда не высыхающая лужа на площади Челюскинцев так и останется огромной лужей, никакая власть с нею не справится.

Так думали все или почти все. Но был в Щедром один человек, для которого приход Юли к власти означал новую надежду, надежду на избавление.

Этим человеком была Ирина Степанова – неприметная, совсем обычная, без колдовской жилки женщина тридцати двух лет. Она работала уборщицей в музыкальном училище – том самом, где преподавала Анна Николаевна Гюллинг. Ирина никогда не прислушивалась к чужим разговорам о колдовстве и ворожбе, ее вечно неулыбчивое, будто припорошенное пылью лицо, казалось, тщательно прятало от всех окружающих тайну жизни Ирины.

Ирина добросовестно трудилась, никогда не роптала по поводу маленькой зарплаты, никогда не носила ничего, кроме старых джинсов и застиранной кофточки, и ее не замечал никто. Или старались не замечать.

Драма всей жизни Ирины заключалась в том, что она вышла замуж за неисправимого алкоголика. Ее муж пропивал практически все: зарплату, вещи, уворованные на автоагрегатном заводе детали… А еще он частенько поколачивал Ирину, когда был в подпитии, а подпитие являлось его обычным состоянием.

Лечиться в наркодиспансере муж Ирины отказывался, кодировался два раза – бесполезно. Его устраивала жизнь вечно пьяного кактуса. А Ирина таила надежду, что однажды все изменится.

И вот жизнь в Щедром изменилась. К власти пришла могущественная ведьма, новая грозная метла, которая, по пословице, по-новому метет. И Ирина решилась.

У Юли не было неприемных дней. Она, как главное городское начальство, полагала, что должна быть как можно ближе к народу, вникать во все его проблемы вплоть до проблем личных. Иначе на что ей дано колдовство, как не на то, чтобы перекраивать жизни людей!