Девять принцев Амбера .Тетралогия - Желязны Роджер Джозеф - Страница 69

Она, конечно, не была всеведущей. Она умыкнула меня в Лесной Дом не только для того, чтобы удалить меня с места нападения, но и стремясь выжать нужные сведения, кое-что из того, что она хотела знать. Моя мысль вернулась к прошлому. Какой она задала мне первый вопрос? Мысленно возвратившись в дом Билла Рота, я услышал вопрос несколько раз. В качестве Джорджа Хансена она задала его как бы между прочим, и я соврал. Тогда она задала его по телефону и получила отказ. И в качестве Мег Девлин в постели она, наконец, добилась, чтобы я честно ответил, как зовут мою мать. Когда я, наконец, сообщил ей, что мою мать зовут Дара, она заговорила менее сдержанно. И предупредила меня насчет Люка. И тогда же оказалось, что она готова рассказать еще многое, но наш разговор прервало появление мужа настоящей Мег Девлин. Я доказал, что происхожу из Двора Хаоса, на который она ни разу не ссылалась. И все же это каким-то образом было важно для нее. У меня возникло ощущение, что ответ уже есть, но я не могу узнать его, потому что не сформулировал нужный вопрос. Хватит. Тут я забуксовал. Знание, что ей известно о моей связи с Двором Хаоса, все равно ни о чем не говорило. Она также знала и о моей связи с Амбером и тут тоже все было туманно. Значит, оставим пока это вопрос и вернемся к нему чуть позже. Мне требовалось обдумать еще уйму вещей. По крайней мере, у меня теперь набралось множество вопросов для нее при следующей нашей встрече, а я был уверен, что мы еще встретимся. Неожиданно мне в голову пришло еще кое-что. Она предоставила мне множество сведений, которые я считал вполне правдивыми, но которые я никак не мог проверить. От звонков и таинственности в Нью-Йорке до убийства моего единственного источника возможной информации в Закоулке Смерти. На самом деле она мне больше мешала, чем помогала. Можно предположить, что она появится снова и обременит меня своей помощью в самый неподходящий момент. Поэтому вместо обдумывания вступительного слова для Рэндома я следующие два часа рассуждал о природе существа, способного вселяться в личность и брать на себя управление его. Это, как оказалось, можно было проделать лишь ограниченным числом способов, и я быстро сузил диапазон, учтя все известное мне о ее природе, посредством усвоенных от дяди примеров. Когда мне показалось, что я все высчитал, я поразмыслил над тем, какие же силы тут должны действовать. От сил я перешел к тоническим вибрациям и их проявлениям. Применение голой мощи хотя и зрелищно, но расточительно и весьма утомительно для оператора, не говоря уже о том, что с эстетической точки зрения — это варварство. Я выстроил устную формулировку и отредактировал ее в заклинание. Сухьи, вероятно, еще больше бы сократил его. Действительно, заклинание вышло довольно длинным. Чересчур длинным, чтобы целиком отбарабанить его, если я даже буду, как предполагал, спешить. Изучив заклинание, я обнаружил, что три чеки, вероятно, удержатся, хотя лучше бы, чтобы изделий было четыре. Вызвав Логрус и протянув язык его меняющегося узора, я медленно и четко произнес заклинание, опустив четыре избранных мною ключевых слова. Когда заклинание было произнесено полностью, лес вокруг меня стал абсолютно недвижим. Заклинание висело передо мной словно искалеченная бабочка, сотканная из звука и цвета, пойманная в систематическую паутину моего видения Логруса. Я изгнал видение и почувствовал, как расслабился мой язык. Теперь не только она способна устраивать неприятные сюрпризы. Я остановился, чтобы выпить воды. Небо стало темнее, возвратились звуки леса. Я подумал, связаться ли с нашими — Фионой и Блейзом — и узнать, как там дела в городе у Билла Рота. Затем я прислушался к хрусту веток. Внезапно у меня возникло ощущение, что за мной следят — не холодное прикосновение, какое бывает при наблюдении через Козырь, а просто ощущение вперившихся в меня глаз, Я вздрогнул… Это все из-за постоянного ожидания нападения врагов. На всякий случай я вытащил меч и поехал дальше. Ночь была ранняя, и впереди оставалось больше миль чем позади. Весь вечер я оставался настороже, но не увидел и не услышал ничего подозрительного. Неужели я ошибся насчет Ясры, Шару Гаррула и даже Люка? И за моей спиной на меня готовится напасть отряд наемных убийц? Я систематически останавливал коня и прислушивался, но не слышал ничего необычного, ничего такого, что можно было бы принять за шум погони. Потом я вспомнил о голубой пуговице в кармане, Не была ли она маяком для этого неизвестного чародея? Мне очень не хотелось избавляться от этой штуки, так как я предвидел для нее множество различных применений. Кроме того, если она уже настроена на меня, что, вероятнее всего, так оно и есть, я не видел никакой выгоды в том, чтобы лишиться ее сейчас. Прежде чем я стану избавляться от последствий влияния голубых камней, я спрячу пуговицу в каком-нибудь надежном месте. А до того времени не было никакого смысла делать с ней еще что-то. Небо продолжало темнеть, и на нем неуверенно проявилось несколько звезд. Мы с Дымом еще более замедлили движение, но дорога оставалась хорошей и ее бледная поверхность была достаточно четко видна. Я услышал справа уханье совы, а спустя несколько секунд заметил, как темный силуэт птицы пронесся на небольшой высоте среди деревьев. Это была бы несомненно благоприятная для ночной верховой прогулки ночь, если только не придумывать себе страхи и не воображать, что кто-то тебя преследует. Я люблю запахи осени и леса и поэтому твердо решил сжечь чуть позже несколько листьев на костре во время остановки, ради того чтобы вдохнуть этот ни на что не похожий острый аромат. Воздух был прозрачен и чист. Перестук копыт, наше дыхание и ветер казались единственными звуками в округе, пока мы не спугнули чуть позже оленя, и долго еще не стихал треск сухих веток от его бегства. Немного позже мы проехали через небольшой, но крепкий деревянный мост, и ничто не омрачало дорогу. Далее следовал подъем и мы медленно, но постоянно петляя, взбирались все выше и выше. Теперь сквозь переплетения ветвей на безоблачном небе стали видны многочисленные звезды. По мере подъема лиственные деревья все более оголялись, а хвойные стали встречаться чаще. Сильнее ощущался и ночной ветерок. Остановки теперь я стал делать чаще, чтобы дать отдохнуть Дыму, а также самому перекусить взятыми в дорогу припасами. Ехать я решил по меньшей мере до восхода луны, который высчитал еще прошлой ночью после моего отбытия из Амбера. Если я сумею дотянуть до этого момента, не устраивая привала, остальная часть дороги в Амбер завтра утром будет легкой. Один раз у меня на запястье запульсировал Фракир. Но, черт возьми, это случалось часто и во время уличного движения, когда я мешал кому-нибудь проезжать. Возможно, мимо проскользнула голодная лисица, посмотрела на меня и пожалела, что я не медведь. И все же я собирался тронуться дальше чуть дольше, чем намечал, готовый к нападению, и изо всех сил пытался не показать этого. Но ничего не случилось, предупреждение не повторилось, и через некоторое время я двинулся в путь. Я вернулся к мысли надавить на Люка или, если уж на то пошло, то на Ясру. Эту мысль еще рано было называть планом, так как в ней отсутствовали почти все детали. Чем больше я думал об этом, тем безумней она мне казалась. Хотя бы потому, что потенциально разрешала уйму проблем. Затем я подумал, почему бы не создать Козырь Билла Рота, потому что внезапно ощутил необходимость потолковать с хорошим адвокатом. Прежде чем это дело закончится, мне вполне может понадобиться человек для ведения защиты. Но сейчас было слишком темно, чтобы рисовать… да и нет пока крайней необходимости. На самом-то деле я просто хотел поговорить с ним, ввести его и курс дела и узнать точку зрения человека, прямо к событиям непричастного. В следующий час Фракир не подавал больше никаких знаков предупреждения. Затем дорога свернула влево под уклон, и вскоре появился укрытый от ветра участок, где скопился густой сосновый запах. Я продолжал размышлять о чародеях и цветах, о Колесе-призраке и его проблемах, об имени существа, занимавшего не так давно тело Вианты. Было и много других мыслей, некоторые из которых будили воспоминания далекого прошлого… Много времени спустя, когда сквозь ветви позади меня просочились лоскутки лунного света, я решил остановиться на ночлег и поискать для этого подходящее место. При этом я позволил Дыму немного напиться из ручья. Примерно через пятнадцать минут я заметил справа то, что могло оказаться многообещающим местечком, и поэтому съехал на обочину и направился в ту сторону. Место оказалось не таким хорошим, как мне показалось, и я поехал дальше в лес, пока не разыскал приличную полянку. Спешившись, расседлал Дыма, стреножил его, вытер попоной и дал немного поесть. Затем дочиста выскреб мечом небольшой участок земли, выкопал в его центре яму и развел там костер. Чтобы разжечь сучья, пришлось применить заклинание, так как было лень возиться с добыванием огня. Когда появились искры, я подбросил несколько комков листьев, вспомнив недавние свои мысли о запахе осени. Расстелив плащ, я уселся на него спиной к стволу дерева средней величины и съел бутерброд с сыром, запив его водой. Подумал о том, снимать или нет сапоги. Меч лежал на земле рядом со мной. Мускулы начали расслабляться. Запах костра навевал ностальгические мысли. Следующий бутерброд я поджарил на огне. Долгое время я сидел, ни о чем не думая. Постепенно почувствовал, как дошло до рук и ног ласковое высвобождение от усталости. Перед тем, как полностью предаться отдыху, я собирался набрать хворосту. Собственно, я в нем не нуждался, было тепло. Огонь требовался мне для того, чтобы не ощущать себя одиноким. Я заставил себя подняться и пойти в лес. Коль скоро уж я встал, решил тщательно изучить все вокруг. Хотя, если честно признаться, подняться меня побудило желание облегчить мочевой пузырь. Заметив некоторое мерцание света далеко на северо-востоке, я остановился, прервав обследование окружающего леса. Что это? Чей-то другой лагерь? Отражение лунного света на воде? Факел? Мерцание мелькнуло только один раз, и я не смог вновь обнаружить огонек, хотя даже сделал несколько шагов в том направлении.