Головная боль в наследство (СИ) - Савельева Валерия Андреевна "(ВалеRka)" - Страница 47

– Не знаю, каким был оный, но хорошо, что усвоил. Тогда перейдём к делам?

И не дожидаясь ответа, Хранитель принялся рыться в бумагах на столе, но, вероятно, не найдя нужную, недовольно фыркнул и сдул падающую на глаза чёлку. Потом перевёл жестокий деловой взгляд на меня:

– Итак, плевать на формулу перехода, она всё равно не завершена. Я нашёл ход в библиотеку сознания твоей бабки.

– В смысле?

– В самом прямом.

Я опустил взгляд, рассматривая собственные руки. Мысли в голове ворочались до невозможности медленно, не желая складываться в ответ. В самый прямой и очевидный: мы почти нашли выход!

Мы. Нашли. Выход.

– Чёрт! Мы это сделали? – почти заорал я, устремляя взгляд на Хранителя.

Он кивнул, улыбнувшись:

– Это ещё не решение проблемы, но стоит только перерыть библиотеку Эдже – и мы его найдём.

– Так вперёд. Чего ждать? – я резко вскочил, стол с жутким грохотом упал на пол.

– Она умерла, Толь. Я чувствую состояние библиотеки, чувствую рукописи, их сохранность, но даже в одиночку попасть туда без формулы перехода не могу, а уж с тобой… Дай ещё времени.

– До завтра? – задумчиво протянул я.

– Да. А через несколько дней ты уже будешь свободен.

– Он будет свободен, Шер. Свободы я ищу не для себя…

Толик крепко спал в своей комнате, а джинн, не в силах и дальше скрываться у себя в лампе, нервно наматывал круги по залу. Внезапно проснувшиеся в душе угрызения сводили с ума – то ли совесть, потерянная ещё при рождении, отыскалась, то ли сожаления по поводу отказа хозяину вдруг появились. В любом случае за произошедшее вечером было стыдно, особенно после того, как Марид осознал, почему же настолько "требователен" к хозяину.

И новые известия не радовали: значит, не просто связь, вызванная желанием Эдже, а настоящая привязанность и… какие-то чувства? С последними ифрит разобраться пока не мог, а может, и не хотел – так было легче. Зато он прекрасно понимал, что давно уже начал относиться к Толику не как к хозяину – сначала перестал искать повод нарочно испортить исполнение желаний, обернув их против загадывающего, потом сам же начал делать Тольке поблажки, принимая их за "часть желаний".

Но что уж думать сейчас? Поздно! Всё сложилось, наверное, как и должно. Был вопрос более важный, который после знакомства с Суворовым Марид всё чаще задавал себе. И что теперь? Как вести себя с "хозяином"? Извиняться за случившееся – глупо, к тому же именно сам Толик заварил эту кашу. Не стоит стараться сблизиться с джинном, у которого в друзьях-то ходит лишь пара-тройка скользких типов, помогающих порой схалтурить с желаниями. Да и какие они друзья? Так… деловые партнёры.

Но и строить из себя оскорблённую невинность – дело не мужское. Марид тяжело вздохнул, уткнувшись лбом в дверь комнаты Толика. Дурной хозяин! Вечно сотворит какую-нибудь глупость, а джинну мучиться! Что с ним делать, с этим вредным мальчишкой…

Остаток ночи спал я просто прекрасно – помимо прочего листья мифического растеньица действуют в качестве неплохого снотворного. Не знаю, снилось ли мне что-либо, помню только ощущение свободы, спокойствия и радости, почти безграничной. Ведь скоро всё решится. Разве это не повод?

Даже противный писк будильника вызвал улыбку, а не извечные ругательства на недосып. Казалось, за эти несколько часов без душевных терзаний и постоянных мыслей о "возможном решении" я отдохнул как за два дня безделья – хорошо и полноценно. К тому же благодаря странным не запомнившимся снам удалось приобрести великолепное настроение, а это очевидный плюс.

Широко улыбаясь и прямо-таки распространяя вокруг себя ауру счастья, бабочек и радуги, скорее всего, стыренную ночью в какой-то приторно-розовой волшебной стране, я направился на кухню, откуда уже доносился аромат готовящейся еды. Ну вот, на днях всё закончится. Мы с Шером практически нашли способ разорвать мою с джинном связь. Так что пусть Марид на меня будет сейчас кидать недовольные взгляды, зато…

– Утро доброе! – произнес ифрит. Мягко и как-то охренительно сексуально подойдя ближе, он легонько поцеловал меня в уголок губ. – Ты такой довольный. Хорошо спалось?

Я кивнул, прямо-таки физически ощущая, как "цветочная аура" сперва застывает, потом трескается и ледяными осколками опадает на пол, с ног до головы обдавая меня могильным холодом. До того счастливая улыбка гримасой застыла на губах.

На днях всё закончится. Связь будет разорвана… и Марид спокойно сможет уйти на все четыре стороны. Не будет больше запаха кофе по утрам и экзотической еды. Не будет нежных утренних объятий, поцелуев перед сном и знания, что дома тебя ждут, что о тебе волнуются. Ничего, связанного с джинном, не будет. Я снова останусь один в квартире, как хотел когда-то. Только теперь почему-то не хочу.

А ведь джинн точно уйдёт. Мариду нет причин оставаться с вечно мечтающим затащить его в постель "бывшим хозяином". Конечно, можно ещё передумать и не разрывать связь…

– Чай? Кофе? – заглядывая мне в глаза, спросил ифрит.

Бесконечно глубокий голубой цвет, завораживающий. Как я могу отказаться от задумки избавить джинна от оков и продолжать держать этого удивительного мужчину своим пленником? Нет, я должен! Не для себя – для него. Но у меня есть ещё несколько дней безграничного и полного пользования. Люблю этого идиота.

– Тебя… – шепнул, за майку притягивая к себе Марида и увлекая его в головокружительный поцелуй. Нехотя оторвавшись от его губ, добавил: – А вообще, давай чай. С тостами.

Джинн медленно кивнул, разжимая объятия, а я, вздохнув, присел за стол. Поцелуями сыт не будешь… но хотелось бы.

А всё-таки как быстро мчатся мгновения с любимым, когда начинаешь понимать, что их осталось удивительно мало, и как долго они тянутся без него. Марид давно уже начал забивать на институт, позволив хозяину "самому разбираться с толпой озабоченных баб", потому на парах я был дёрганый и дикий да вечно косился на часы, надеясь поскорей убежать домой. А оказавшись, наконец, рядом с ифритом, даже и не заметил, как уже наступила ночь.

И как сильно начинаешь осознавать собственные чувства, понимая, что скоро, возможно, твоего самого дорогого человека больше не будет рядом. Но важней ведь, чтобы был счастлив он, а не ты. Никогда не страдал излишней жертвенностью, а с Маридом… За этот день я вообще многое переосмыслил. От прикосновений и поцелуев ифрита я всё ещё возбуждался, но хотелось теперь не того. Хотелось до последнего возможного мгновения быть рядом, чувствовать запах его тела и спокойное дыхание. Ощутить, запомнить, впитать каждой клеточкой! Какая-то до боли сентиментальная мысль, но, наверное, правильная.

А ещё почему-то было желание разреветься, хотя никогда раньше не страдал от такого. Ну, собственно, хочу ведь, чтоб меня, будто бабу, отымел один шикарнейший мужик. А почему тогда и других "странных" желаний появиться не может?