Медиавирус - Трой Николай "Ник Трой" - Страница 30

– И все-таки, – засомневалась Даля, – мы оказались там же, где и вы, – в Японии.

– Это случайность, – поспешил убедить хакер. – Neo Dolphin не знал обо мне.

– А вы?

– Мы знали, – с неохотой признал Дикарь. – И, как только поняли, что Аннигилятор взял его в прицел, сразу сообщили в Интерпол.

– Что?!!

От неожиданности Дикарь отпрянул, а, судя по обезумевшим теням, Таро-кун едва не выронил фонарь.

– Вы сдали Данила властям?! Я правильно поняла?!

– Мы не успевали, вмешиваться было поздно! – сказал Дикарь быстро. – А отдать его в руки Интерпола показалось тогда лучшим решением! Или он станет новым фрагом Аннигилятора, или посидит в безопасности. Инкриминировать ему они все равно ничего не могут. Ты бы что выбрала?

Хоть в словах хакера и была определенная логика: все-таки люди его склада привыкли все рассчитывать, – но глаза у Дали защипало. Она отвернулась, стараясь не шмыгнуть носом. Тайком вытерла слезы, удивляясь сама себе. Что это на нее нашло? Такая чувствительная стала, чуть что – сразу в слезы.

«Господи, как не вовремя этот Аннигилятор объявился…»

«Интересно, сколько мы уже здесь шагаем?» – думала Даля устало.

Хотелось залезть в душ, расслабиться, а потом, выпив чашку теплого молока, отправиться спать.

Видимо, хакеру тоже наскучила однообразная прогулка. От нечего делать он рассказывал вразнобой факты из истории Японии, в самых неудобных местах понижая голос, чтобы Таро-кун не слышал.

– Когда-то Япония была законсервированным государством, – рассказывал Дикарь хрипло. – Теперь официально называется мультикультурной страной. Все дело в том, что Ниппония массово стареет. Продолжительность жизни и средний возраст неуклонно повышаются, а рождаемость – нет. Совсем недавно, – он обвел рукой коридор, – здесь массово трудились китайские нелегалы, подчищая за японцами дерьмо и получая за это гроши, на которые мечтали когда-нибудь купить у «черных» барыг гражданство. Полицейские облавы были жестокими. Нередкие столкновения с якудза заканчивались для соотечественников Мао плачевно. Самураи никогда особо не задумывались о гуманизме по отношению к другим народам, в Японии даже сегодня полно заведений, куда гайдзинам вход заказан, а уж китайцев они исторически любили поистреблять.

Он замолчал, когда пришлось помочь Таро-куну вскрыть навесной замок на двери из металлической сетки. А когда они вошли в точно такой же коридор, как и десятки предыдущих, продолжил:

– Но теперь лафа кончилась. Преуспевающие страны могут похвастаться высоким уровнем жизни и ее продолжительностью, но не бессмертием. Человечеству все еще нужна свежая кровь, иначе в будущем такие государства обречены. Вот и Япония оказалась вынуждена открыть границы для эмигрантов. Массово строятся учебные заведения по обучению языку и профессиям, готовятся госпрограммы.

Дикарь вздохнул.

– Это отражение более глобального процесса, – сказал он. – В мире творится нечто лавинообразное, что несведущие люди обозвали бы информационным хаосом. Сейчас всем доступны потоки данных, узкоспециализированных и профессиональных сведений, даже улики с мест преступлений – все это может найти практически каждый. И может использовать в своих интересах, как Аннигилятор.

Даля слушала вполуха, но все равно рассказ Дикаря ее захватил. Вся эта масштабность одновременно пугала и притягивала ее. Вроде бы дело касалось только их, а послушаешь – выходит, что участвуют в ключевых исторических событиях!

– Мир уже не может существовать по вчерашней схеме, – говорил Дикарь. – И мы собираемся довести информационный хаос до абсурда. Мы надеемся, что именно этот вал данных столкнет, наконец, глиняный колосс современных империй с постамента. Нам нужен единый мир, единые законы и права для всех. Все существующие на сегодняшний день адские котлы по переплавке наций – неизбежное будущее каждого государства на Земле! Но если дать информационной сингулярности развиваться постепенно, общество может быть втянуто в нежелательные процессы в виде националистических или экономических войн. Сейчас политика вторична, роль первой скрипки исполняет экономика.

– И как этого избежать?

– Потреблять и развиваться, – сказал Дикарь жестко. – Порождая вал информации, мы движем прогресс. Как достижения военной промышленности неизбежно катализируют медицину, так и сингулярность информационная приближает сингулярность технологическую. Рынок уже не сможет принадлежать только одной стране, все будут повязаны. Таким образом, технологии, пусть и с запозданием, становятся доступными и другим странам. Сегодня неразвитый абориген позирует международному репортеру в набедренной повязке и с «калашниковым» наперевес, а завтра его дети уже будут пользователями Интернета и не захотят воевать, познавая и другие грани этого мира.

– А что потом?

Дикарь некоторое время шел молча, его взгляд блуждал где-то в другом мире, в другом времени.

– Трудно оценить наш мир и общество сколь-нибудь объективно, – произнес он глухо. – Слишком многое остается неизвестным. Вот, например, у Neo Dolphin’а существует теория о критическом объеме общества. Считается, что когда общество малочисленно и живет обособленно, тогда люди заботятся друг о друге. Эта забота воспринимается некой константой, даже о чужих детях, если с их собственными родителями случается беда. А вот уже в больших городах эта забота пропадает. Очень редко когда, независимо от пола или социального положения, можно встретить человека, небезразличного к чужим проблемам и, более того, который желает помочь и помогает. Синдром «мертвой матки» в мегаполисах – так он это называет. Но общество видоизменяется неотвратимо. Это только на первый взгляд кажется, что люди остались точно такими же, какими были всегда.

– Что, меняются и моральные качества?

– Что-то вроде того… Понимаешь, стремительная урбанизация изменит мир категорически. Мир будущего – это мир, где наша зона комфорта будет лишь в структурированных ячейках пространства, в квартирах. По-настоящему человек будет взаимодействовать с миром и обществом не на улице, не на работе, а только в Интернете. Социальные связи под влиянием информационных технологий будут распадаться, как нейронные цепи в мозгу коматозника, и видоизменяться, когда будет найден способ ускорить обмен информацией и сделать его более продуктивным. Мы и сейчас уже точно знаем, что и где искать: сексуальное удовлетворение, работу, развлечения. Все строго разграничено и доступно.

Даля поежилась.

– В твоей интерпретации это звучит как апокалиптические откровения.

– Это и есть апокалипсис. Закат человечества. Весь вопрос в том, когда грянет хор. Как скоро на смену человеку придет постчеловек? Существо иного порядка. Бессмертная и практически идеальная Сущность, рожденная глобализацией и технологическим прогрессом.

При последних словах в глазах Дикаря воспылал не огонек, но пламя. Чтобы как-то избавиться от его заразительного эффекта, от которого мороз по коже, Даля подумала с саркастичным изумлением: «Как удивительны бывают разговоры в канализациях…»

Глава 34

Дележ добычи

Странно, но Леонид приехал в офис позже Беннета. «Ровер» американца уже ждал на специальной парковке у здания. Это немного напрягло, словно Джон заранее знал о грядущем срочном возвращении и выбрал другой путь, избавившись от Леонида. Впрочем, эту мысль Леонид отмел, сочтя глупостью. Наверняка все объясняется простой Беннетовой бесцеремонностью, когда дело касалось работы. Наверное, заставил шофера гнать выставив мигалку.

Махнув удостоверением на входе в здание японского Интерпола, Леонид чуть задержался у арки металлодетектора. Низенький японец, принимавший у него горсть мелочи, значок и ключи с банковскими картами, ничем не выдал своего удивления, убедившись, что оперативник не носит с собой оружия. Почему-то этого Леонид всегда стеснялся, но заставить себя таскать тяжеленую штуковину, которую вечно забывал то дома, то на работе, не мог. Не любил он оружие. Возможно, даже боялся… хотя в этом он уж точно никому не признается!