Болтушка - Чиркова Вера Андреевна - Страница 15

– Мальяра… это очень трудный контракт… и стоит за этой интригой кто-то очень опасный. Я пока даже представить не могу, кто.

– Но зато они все теперь на моей стороне, те торемцы, что были в отряде, – упрямо подсчитывала свои преимущества Малиха. – А работа служанки мне привычна. Все, матушка, решено. А вот ваши вещи туда надевать я не буду. Раз они знают, на что я способна, обязательно заставят переодеться… и все отберут. Но я умею обходиться малым… и надеюсь, мне это умение не пригодится.

– О том, что переоденут, мы подумали, – вздохнула Тмирна, пристально рассматривая воспитанницу, и наконец решила: – Ну хорошо, раз ты так настаиваешь, иди. Но не спеши, до обеда, когда заключаются контракты с работниками, времени еще много, успеем кое-что приготовить, чтобы ты шла не с пустыми руками. И за сына не волнуйся, только объясни ему сама, что мне можно доверять.

С этой минуты настоятельница двигалась и действовала быстро и умело. Вызвала из дальней комнаты внешне похожую на Малиху девушку и выдала той торопливо написанный список и капсулу. Легкий хруст отозвался в душе вдовы привычной тоской, но она сцепила зубы, не желая ничем выдать своей боли. Ничего, это последнее испытание, и не может быть, чтобы оно продлилось слишком долго.

– Мальяра… – провести матушку было не так-то просто, – ты можешь отказаться. И я буду рада, если ты это сделаешь, потому что не люблю рисковать моими сестрами.

– Нет… я не меняю решений. Это нужно не столько вам, сколько мне самой… почувствовать себя не затурканной жизнью торемкой, а хозяйкой своей судьбы.

– Хорошо, тогда давай решим, что ты скажешь нанимателям и воинам, когда они тебя спросят про сына. А я придумаю, как запутать следы… можно не сомневаться, что проверять сказанное тобой будут обязательно.

Хасит и Кор пришли через полтора часа. Рот и щеки мальчишки были в красноречивых алых разводах, а мужчина поставил на стол полную миску крупной земляники.

– Мы все сделали, – доложил он и, обнаружив, что Малиха в комнате одна, вопросительно приподнял брови.

– Я тоже все закончила, – кивнула она и показала серебряную монету. – Вот оплата. Садитесь, поешьте, это для вас. Сынок, у меня к тебе важный разговор. Ты уже большой, сможешь прожить без меня пару месяцев? Тетушка Зира предложила мне помочь, по старой памяти. У нее есть знакомые, которые за плату берут мальчиков на попечение. Но мне за тебя платить не нужно. Просто будешь оказывать маленькие услуги, подавать чай или посуду, играть с младшими детьми… ничего сложного. А я за это время заработаю денег. Сам знаешь, женщин без детей берут охотнее и платят больше. Я буду писать тебе письма… очень часто.

Ребенок даже не заплакал, просто крепко обхватил ее ручками и молчал, и это молчание разрывало ей душу.

– Я отдам тебе свою долю, – вдруг хмуро заявил вор, – не оставляй его.

– Хасит… ты не понимаешь… я хочу устроиться туда, где платят больше всего. И если те… люди предложат хорошие деньги… я пойду к ним.

– Мне не ходить с тобой? – спросил он прямо.

– Как хочешь, – отозвалась она безучастно, минуту помолчала и мягче добавила: – Но ты ведь уже заявил, что мы идем вместе.

– Они же не знают, про кого я говорил, – усмехнулся вор, посмотрел на хмурое лицо вдовы и зло фыркнул. – Вот сразу она мне не понравилась, эта сладкоголосая змея! Это она тебе голову задурила!

– Не смей так говорить про тетушку, – печально глянула на него Малиха. – Это я сама хочу как можно быстрее заработать и уйти отсюда. А за моим сыном там присмотрят, я верю тетушке, что это хорошие люди. Уж точно более добрые, чем его родные бабушка и дедушка!

– Ладно, я пойду с тобой, – подумав, решил вор и сел к столу. – Кор, иди, поешь, смотри, какие тут пироги.

– Я не хочу, – еле слышно отказался мальчишка и снова смолк.

– Сынок… – чуть не плакала Мальяра, – ну что ты со мной делаешь? Ведь всего пару месяцев, а потом пойдем домой.

– Лучше позже пойдем… – еще тише шепнул он, не отрывая рук.

Стоявшая в соседней комнате Тмирна тяжело вздохнула, на цыпочках отошла в сторону лестницы и неслышно скользнула вверх по самому краю ступенек. А затем, ступая тяжело, как больная, спустилась вниз по самой середине и прошагала в комнату, где застыла тяжелая, гнетущая тишина.

– Ну как, поговорили?

Два откровенно враждебных взгляда были ответом на ее вопрос, и если один порадовал ее неожиданным узнаванием честной души, то второй насторожил и одновременно изумил резкой вспышкой тепла редкого амулета.

– Он все поймет, – несчастно выдавила Малиха, – просто я еще никогда его не оставляла одного дольше чем на день. Мы сейчас поговорим, и все будет хорошо, правда, сынок?

– А я бы его взял. Он будет со мной, когда ты будешь… работать… – подавился невысказанным намеком вор и заторопился: – И все деньги вам пойдут. Мне ведь только еду и каморку…

Он снова подавился, обнаружив, что ненавистная старуха, задурившая голову молоденькой вдове, смотрит на него с какой-то почти материнской лаской, улыбаясь так светло, как ему никто не улыбался уже много лет.

– Малиха, идем со мной, я там тебе кое-какие вещички подобрала, – позвала вдову хозяйка и, очень серьезно глядя в ожесточенные глаза мальчишки, твердо пообещала: – Никуда тебя против твоей воли я не увезу, не сомневайся.

Будь Хасит на месте маленького Кора, никогда бы не поверил старухе, несмотря на то, что ее взгляд пробил внушительную дыру в незримой железной броне, которой вор закрыл свое сердце. Но мальчишка почему-то поверил, тоненько всхлипнул и отпустил мать.

«Эх, дите наивное», – уткнувшись в чашку, разочарованно вздохнул вор и с внезапно вспыхнувшей яростью решил, что проследит сам, чтобы все было по-честному. Раз обещала не тащить насильно, пусть исполняет.

А Кор, оставшись один, с интересом осмотрел комнату и, не найдя в ней ничего интереснее, чем стол, добрался до него и принялся рьяно пробовать выставленное угощение.

– Можешь ничего не рассказывать… – устало сообщила Тмирна, добравшись до спальни на втором этаже и, несмотря на высоко поднявшееся жаркое солнце, тщательно закрыла окна, – я сама все про него поняла. И, разумеется, никому не скажу. Странно, почему ты сама не сообразила, что уйти одной тебе не удастся. Поэтому сейчас мы спустимся вниз, и ты объявишь, что передумала, потому как я получила письмо… от людей в Ардаге, которые возьмут вас на работу втроем.

Дыханье сбилось от счастья, едва Мальяра представила хруст капсулы и прохладный ветерок родины, где сейчас только начинают распускаться первые листочки. Но почему-то вдруг вспомнился горьковато-усталый голос: «Не спорь хоть сейчас, женщина!» Душу опалило стыдом и раскаянием, и вдова упрямо заявила:

– Тогда мы пойдем туда втроем. Дашь мне капсулу для сына, у него на шее висит деревянный свисток, на случай, если кто нападет, когда меня нет рядом. Там есть тайничок. Я давно купила эту вещицу и храню в нем свое колечко… пришлось немного согнуть.

– А ты подумала, как мне жить, пока вы не вернетесь? – тяжело вздохнула Тмирна. – Ты ведь даже не представляешь, сколько людей тебя искало. Почти нашли в Локшане, но опоздали, обшарили все вокруг и обнаружили, что тебя разыскивает хозяин харчевни из Казмира. А ведь это соседнее ханство!

– Мне там не понравилось, – виновато вздохнула Мальяра и тихо пообещала: – Но больше я никуда не сбегу, клянусь!

– Попробую поверить, – грустно усмехнулась настоятельница. – Ну а вору про капсулу скажешь?

– Пока нет… позже видно будет.

– Хорошо. Вот капсула, вот нижние юбки и сорочки, все, как заказали. Вот амулет для тебя, а вот это надень на сына. Он на вид невзрачный, но поможет от ядов и сонных зелий.

– Лучше я Хаситу его повешу, – решила Малиха, – сын без моего разрешения в чужих домах ничего не ест.

– Как знаешь, – легко согласилась Тмирна, понимая, что болтушка пока не готова ни с кем делиться своими самыми сокровенными секретами. – Тогда одевайся и идем вниз… я вас провожу и поеду к базару в коляске, хочу своими глазами на все посмотреть.