Стадо Гериона (др. перевод) - Кристи Агата - Страница 3

— Нет больше печали, нет больше боли. Только радость.

— Только радость, — вторила толпа.

— Сколько голов у Великого пастыря?

— Три! Золотая, серебряная и медная.

— Сколько тел у паствы?

— Три! Плоть, разрушение и восстановление.

— Как вы войдете в паству?

— Через таинство крови.

— Вы готовы к таинству?

— Готовы, — вопили со всех сторон.

— Завяжите глаза и протяните вашу правую руку.

Все послушно завязали глаза приготовленными заранее зелеными повязками. Мисс Карнаби сделала то же самое.

Великий пастырь шел вдоль рядов верующих. Стали слышны вскрики, стоны, бормотание.

«Богохульство, да и только, — подумала про себя Эми. — Собрались одни истерички. Необходимо соблюдать спокойствие и хладнокровие. Посмотрим, что будет дальше».

Наконец он подошел к ней, взял ее руку, подержал какое-то время, и внезапно руку Эми пронзила острая боль.

— Таинство крови принесет вам радость, — пробормотал Великий пастырь и удалился.

— Снимите повязки и вкусите радость наслаждения таинства крови! — прозвучала команда.

Эми Карнаби сняла повязку и огляделась. Солнце опускалось за горизонт. Близились сумерки. Она заметила, что ее товарищи вокруг выросли до неимоверных размеров. Она решила было уходить, как вдруг ей стало весело, она почувствовала себя счастливой. Уходить уже не хотелось. Она присела. Почему ее считают одинокой, несчастной женщиной? Она не одинока, с ней ее мечты, а в мечтах она может улететь куда угодно.

Она подняла руку, призывая всех живущих на земле послушать ее. Завтра она создаст общество всеобщего благоденствия, где не будет ни войн, ни нищеты, ни болезней. Она, Эми Карнаби, создаст новый мир. Но это будет завтра, а сейчас можно немного отдохнуть.

Ноги ее подкосились, она упала и… стала засыпать, погружаясь в мир сновидений.

Неожиданно этот мир исчез, и Эми проснулась. Ноги у нее затекли, лежать было неудобно. Она встала, потянулась. Что же произошло? Всю ночь она летала в мечтах, видела удивительные сны.

В небе светила луна, и Эми смогла различить стрелки своих наручных часов. К ее величайшему изумлению, они показывали только девять часов сорок пять минут вечера. Солнце (она это помнила хорошо) садилось в восемь часов десять минут. Значит, она проспала только один час тридцать пять минут. Невероятно, но факт!

— Вы должны строго выполнять мои указания, — сказал Пуаро. — Вам ясно?

— Конечно, господин Пуаро, — серьезно ответила Эми Карнаби. — На меня вы можете положиться.

— Вы говорили о своем желании завещать свои деньги секте? — спросил Пуаро.

— Да, я сама говорила с пастырем, — улыбнулась Эми. — С доктором Андерсеном. Я сказала ему, что он своими проповедями перевернул мне душу и что только в храме я нашла истинную веру. Все выглядело естественным, так как, слушая его, можно действительно поверить, что деньги для него — ничто. «Жертвуйте что можете, — говорит он. — Если вам нечего дать, не расстраивайтесь. Вы принадлежите пастве». А я ему говорю: «Я не такая, как другие, я хорошо обеспечена, у меня много денег, а скоро будет еще больше. Я получила огромное наследство от дальней родственницы, и хотя оно сейчас юридически оформляется, я хочу составить завещание и все деньги после моей смерти передать в паству, на «Великое дело», так как у меня нет никаких родственников».

— И он грациозно принял дар? — спросил Пуаро.

— Вел себя независимо, — ответила Эми. — Сказал, что я проживу еще очень долго, наслаждаясь духовной жизнью в храме на Зеленых холмах. Он ведь умеет говорить проникновенно.

— Я это знаю, — согласился Пуаро. — А вы упомянули о своем здоровье?

— Да, я сказала ему, что болела туберкулезом, но потом долго лечилась и сейчас чувствую себя хорошо.

— Отлично! — одобрительно сказал Пуаро.

— А почему мне нужно было говорить, что я болела туберкулезом? — спросила Эми Карнаби. — Ведь я ни разу в жизни им не болела.

— Не волнуйтесь, — уклонился от ответа Пуаро, — так нужно. А о своей подруге вы сказали?

— А как же, — удивилась Эми. — Я ему будто бы по секрету сказала, что, кроме тех денег, которые Эммелин получила после смерти мужа, она скоро получит в несколько раз больше, когда вступит в права наследства, которое ей оставила любившая ее богатая тетя.

— Отлично! — еще раз повторил Пуаро. — Это выведет на некоторое время миссис Клегг из игры.

— Вы действительно думаете, господин Пуаро, — на лице Эми появилось озабоченное выражение, — что в секте не все чисто и Эммелин угрожает опасность?

— Именно это, — сказал Пуаро, — я и хочу выяснить. Кстати, мисс Эми, вы не встречали в храме на Зеленых холмах некоего Коуля?

— Когда я была там последний раз, — подумав, ответила Эми, — то встретила какого-то субъекта, который назывался Коулем. Он был уж очень странный. Одевается в зеленые шорты и ест только сырую капусту.

— Значит, — подвел итог Пуаро, — все идет по плану. Что ж, подождем теперь осеннего праздника паствы.

— Мисс Карнаби, подождите! — Коуль схватил Эми за руку, глаза его блестели. — У меня было видение, замечательное видение.

Эми вздохнула. Она боялась Коуля и его видений. Были моменты, когда он вел себя как сумасшедший.

— Я собирался подумать о полноте жизни, о высшей ступени наслаждения, — вдохновенно начал Коуль, — как вдруг увидел…

Эми надеялась, что на этот раз видение Коуля будет другим. В прошлый раз он чуть было ее не уморил рассказами об интимной жизни бога и богини древнего Шумера.

— Я видел пророка Илию! — Коуль наклонился к Эми, глаза его блестели. — Он спускался на землю в огненной колеснице.

Эми вздохнула с облегчением. Пророк Илия — это уже лучше.

— Внизу находилось множество жертвенных алтарей, — продолжал Коуль, — и голос мне сказал: «Смотри и запоминай и расскажешь о том, что увидишь».

Он замолчал.

— Что же было дальше? — спросила мисс Карнаби.

— Возле алтарей стояли девушки, будущие жертвы, беспомощные, беззащитные девственницы — тысячи обнаженных девственниц…

Коуль облизнул пересохшие от волнения губы. Мисс Карнаби покраснела.

— Затем с небес спустились вороны Одина[3]. Они встретились с воронами пророка Илии и долгое время вместе кружили в небе. Затем бросились вниз и стали выклевывать глаза жертвам. Со всех сторон неслись вопли боли, а голос кричал: «Примите жертву. Сегодня Иегова[4] и Один создают кровное братство». Затем жрецы подняли жертвенные ножи.

— Извините меня, — сказала мисс Карнаби, отчаявшись избавиться от своего мучителя, у которого на губах появилась садистская улыбка, и обратилась к проходившему мимо Липскомбу, блюстителю порядка в храме на Зеленых холмах и религиозному фанатику секты.

— Вы случайно не находили мою брошь, господин Липскомб? — спросила она. — Я ее обронила где-то здесь.

Липскомб, грубый, невоспитанный мужчина, ненавидевший женщин, пробормотал сквозь зубы, что он не находил никакой броши и не собирается ничего искать. Однако мисс Карнаби не отставала от него, пока не отошла на безопасное расстояние от Коуля.

В это время из священной обители вышел сам Великий пастырь, и, увидев на его лице добрую улыбку, Эми осмелилась обратиться к нему с вопросом, не считает ли он Коуля странным.

Великий пастырь успокаивающе положил руку ей на плечо.

— Изгоните страх из своего сердца, — сказал он. — Любовь к ближнему изгоняет страх.

— Да, но Коуль сумасшедший, — возразила мисс Карнаби. — У него такие странные видения.

— Конечно, — согласился Великий пастырь, — его видения несовершенны, но придет время, когда он сможет увидеть совершенство духа.

Эми почувствовала себя неловко.

— А Липскомб? — спросила она. — Почему он так грубо разговаривает с женщинами?

И снова Великий пастырь улыбнулся своей божественной улыбкой.