Пьесы - Лорие Мария Федоровна - Страница 19

ГЕКТОР (вскакивает, как ужаленный). Леди Эттеруорд, на вас нельзя положиться – вы устроили сцену. (Убегает в дверь направо.)

ЛЕДИ ЭТТЕРУОРД. О Гектор, Гектор! (Бежит за ним.)

РЭНДЕЛЛ. И все это только нервы, уверяю вас. (Встает и идет за ней, в волнении размахивая кочергой.) Ариадна! Ариадна! Бога ради, будьте осторожней… Вы… (Уходит.)

МАДЗИНИ (вставая). Как неприятно! Не могу ли я – как вы думаете – чем-нибудь быть полезен?

КАПИТАН ШОТОВЕР (быстро подвигает стул к чертежному столу и садится за работу). Нет. Ступайте спать. Покойной ночи.

МАДЗИНИ (оторопев). О-о! А впрочем, пожалуй, вы и правы.

ЭЛЛИ. Покойной ночи, дорогой. (Целует его.)

МАДЗИНИ. Покойной ночи, милочка. (Направляется к двери, но потом подходит к книжной полке.) Я только возьму какую-нибудь книжку. (Достает книгу с полки.) Покойной ночи. (Уходит, оставляя Элли наедине с капитаном.)

Капитан погружен в свои чертежи, Элли, словно на страже, стоит за его спиной и некоторое время смотрит на него молча.

ЭЛЛИ. Вас никогда ничего не волнует, капитан Шотовер?

КАПИТАН ШОТОВЕР. Я выстаивал на мостике по восемнадцати часов во время тайфуна. Здесь, правда, еще более бурно. Но все же я могу выстоять.

ЭЛЛИ. Как вы думаете, следует мне выйти замуж за мистера Менгена или нет?

КАПИТАН ШОТОВЕР (не поднимая головы). О тот или другой камень разбиться – не все ли равно?

ЭЛЛИ. Я его не люблю.

КАПИТАН ШОТОВЕР. А кто это вам говорит, что вы любите?

ЭЛЛИ. Вас это не удивляет?

КАПИТАН ШОТОВЕР. Удивляться! В моем возрасте!

ЭЛЛИ. Мне кажется, что это совершенно честно. Я ему нужна для одного, а он мне для другого.

КАПИТАН ШОТОВЕР. Деньги?

ЭЛЛИ. Да.

КАПИТАН ШОТОВЕР. Ну что ж – одна подставляет щеку, а другой ее целует. Один добывает деньги, а другая тратит.

ЭЛЛИ. Мне интересно, кому из нас выгодней эта сделка?

КАПИТАН ШОТОВЕР. Вам. Эти люди всю жизнь сидят у себя в конторе. Вам придется терпеть его только с обеда до утреннего завтрака. Но большую часть этого времени вы оба будете спать. Весь день вы будете распоряжаться собой по собственному усмотрению. И будете тратить его деньги. Если и этого для вас слишком много, выходите замуж за моряка дальнего плавания. Он будет надоедать вам не больше, чем недели три за целый год.

ЭЛЛИ. Я думаю, что это было бы самое лучшее.

КАПИТАН ШОТОВЕР. Опасное это дело увязнуть в браке с головой, как, например, муж моей старшей дочери. Он целый день торчит дома, словно проклятая душа в преисподней.

ЭЛЛИ. Мне это раньше никогда не приходило в голову.

КАПИТАН ШОТОВЕР. Но если вы подходите к этому как к сделке, надо уж и рассуждать по-деловому.

ЭЛЛИ. Почему женщины всегда хотят иметь мужей других женщин?

КАПИТАН ШОТОВЕР. Почему конокрады предпочитают объезженную лошадь дикой?

ЭЛЛИ (с коротким смешком). Это, пожалуй, верно. Какой подлый мир!

КАПИТАН ШОТОВЕР. Меня это не касается. Я уж скоро уйду из него.

ЭЛЛИ. А я еще только вхожу.

КАПИТАН ШОТОВЕР. Да. Так будьте начеку.

ЭЛЛИ. Мне кажется, что я действую очень осмотрительно.

КАПИТАН ШОТОВЕР. Я не говорил – осмотрительно, я сказал: будьте начеку.

ЭЛЛИ. А в чем тут разница?

КАПИТАН ШОТОВЕР. Можно из осмотрительности отдать душу за то, чтобы получить целый мир. Но не забывайте, что ваша душа сама льнет к вам, если вы ею дорожите. А мир – он стремится выскользнуть у вас из рук.

ЭЛЛИ (устало отходит от него и беспокойно шагает взад и вперед по комнате). Простите меня, капитан Шотовер, но это совершенно бесполезно разговаривать со мной таким образом. Люди старого уклада ничем не помогут. Люди старого уклада думают, что у человека может существовать душа без денег. Они думают, что чем меньше у тебя денег, тем больше души. А молодежь в наше время иного мнения. Душа, видите ли, очень дорого обходится. Содержать ее стоит гораздо дороже, чем, скажем, автомобиль.

КАПИТАН ШОТОВЕР. Вот как? Сколько же она поглощает, ваша душа?

ЭЛЛИ. О, целую пропасть. Она поглощает и музыку, и картины, и книги, и горы, и озера, и красивые наряды, и общество приятных людей, – в этой стране вы лишены всего этого, если у вас нет денег. Вот потому-то наши души так изголодались.

КАПИТАН ШОТОВЕР. Душа Менгена питается свиным пойлом.

ЭЛЛИ. Да. Деньги, когда они у него, – это деньги, брошенные на ветер. Я думаю, может быть его душа слишком изголодалась, когда он был еще очень молод. Но в моих руках они не будут брошены на ветер. И вот потому, что я хочу сохранить мою душу, я и выхожу замуж из-за денег. И все женщины, если у них мозги на месте, поступают так.

КАПИТАН ШОТОВЕР. Есть и иные способы добыть деньги. Почему бы их просто не украсть?

ЭЛЛИ. Потому что я не хочу попасть в тюрьму.

КАПИТАН ШОТОВЕР. Единственная причина? Вы уверены, что честность здесь никакой роли не играет?

ЭЛЛИ. Ах, вы ужасно старомодны, капитан! Неужели вы думаете, что есть сейчас на свете молодые девушки, которые считают, что законные и незаконные способы добывать деньги – это честные или нечестные способы? Менген ограбил отца и друзей моего отца. Я бы украла у Менгена все эти деньги, если бы полиция позволила мне это сделать. Но поскольку это не разрешается, я должна их получить обратно, выйдя за него замуж.

КАПИТАН ШОТОВЕР. Не могу спорить. Я слишком стар, Мозг мой окончательно сложился. Одно я могу вам сказать: старомодно это или новомодно, но только, если вы продадитесь, вы нанесете своей душе такой удар, что никакие книги, картины, концерты, ни все пейзажи мира не залечат его. (Внезапно встает и направляется в кладовую.)

ЭЛЛИ (бежит за ним, хватает его за рукав). А почему же вы тогда продались черту на Занзибаре?

КАПИТАН ШОТОВЕР (останавливается, изумленный). Что-о?

ЭЛЛИ. Нет вы не уйдете, прежде чем не ответите. Я уж знаю эти ваши замашки. Если вы продались, почему мне нельзя?

КАПИТАН ШОТОВЕР. Мне пришлось иметь дело с таким человеческим отребьем, что я только тогда мог заставить себя слушаться, когда ругал их последними словами, хватал за шиворот, бил кулаками. Глупцы забирали на улице несовершеннолетних воришек и отправляли их на учебное судно, где их учили бояться палки, вместо того чтобы бояться бога, думая, что такого рода служба сделает из них мужчин и моряков. Я обманул этих воришек, внушив им, что я продался черту. Это избавило меня от необходимости прибегать к ругани и побоям, которые день за днем ввергали в преисподнюю мою душу.

ЭЛЛИ (отпуская его). Я сделаю вид, что продаюсь Боссу Менгену, чтобы спасти мою душу от нищеты, которая день за днем ввергает меня в преисподнюю.

КАПИТАН ШОТОВЕР. Богатство в десять раз скорее ввергнет вас в преисподнюю. Богатство не пощадит и ваше тело.

ЭЛЛИ. Ну, опять что-то старомодное. Мы теперь знаем, что душа – это тело, а тело – душа. Нам говорят, что это не одно и то же, потому что нас хотят убедить, что мы можем сохранить наши души, если мы позволим поработить наши тела. Боюсь, что я от вас никакого толку не добьюсь, капитан.

КАПИТАН ШОТОВЕР. А чего бы вы, собственно, хотели? Спасителя, а? Неужели вы так старомодны, что верите в него?

ЭЛЛИ. Нет. Но я думала, что вы очень мудрый и можете помочь мне. А теперь я вижу вас насквозь. Вы делаете вид, что вы заняты, а сами придумываете всякие мудрые фразы и вот бегаете взад и вперед и бросаете их на ходу, всем на удивление; и тут же исчезаете, прежде чем вам успеют ответить.

КАПИТАН ШОТОВЕР. Я теряюсь, когда мне возражают, меня это расхолаживает. Я не могу долго переносить ни мужчин, ни женщин. Мне приходится исчезать. Я и сейчас должен исчезнуть. (Пытается уйти.)

ЭЛЛИ (хватает его за руку). Нет, вы от меня не уйдете. Я могу вас загипнотизировать. Вы единственный человек в доме, которому я могу сказать все, что мне придет в голову. Я знаю, что я вам нравлюсь. Садитесь. (Тянет его к дивану.)