Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Сокровища поднебесной - Дженнингс Гэри - Страница 19


19
Изменить размер шрифта:

Али без умолку трещал до самого вечера. Он во всех подробностях рассказал мне о производстве и продаже плиток — честно говоря, это показалось мне довольно скучным. Помимо этого он время от времени сообщал мне и другие новости из Ханбалыка. Новости были следующие. Они с красавицей Мар-Джаной блаженствовали и вовсю наслаждались своим счастьем. Он давненько не видел моего отца, тот отсутствовал, путешествуя по каким-то торговым делам, но зато он видел мельком дядю, причем совсем недавно. Красавица Мар-Джана стала еще красивее, чем прежде, и они оба без памяти любят друг друга. Wali Ахмед остался наместником и руководил правительством в отсутствие хана. Хубилая, который отправился в Шанду на осеннюю охоту, сопровождало множество придворных, включая и нескольких моих знакомцев: ван Чимкима, мастера огня Ши и золотых дел мастера Бошера. Красавица Мар-Джана согласна с Али, что такого счастья, которое пришло к ним сейчас, стоило подождать двадцать лет. Но все-таки хорошо, что им не пришлось ждать всю жизнь…

В ту ночь мы остановились на ночлег в уютном ханьском караван-сарае под сенью Великой стены. Вымывшись и пообедав, я заперся в своей комнате, чтобы вскрыть послание, которое привез мне Али. Мне не потребовалось много времени, чтобы прочесть его — хотя письмо и пришлось разбирать по буквам, поскольку я до сих пор еще не слишком твердо знал монгольский алфавит. Послание это состояло всего лишь из одной строки, которую можно было перевести как: «Я появлюсь, когда ты меньше всего будешь этого ждать». Новая вариация все той же старой угрозы, которая, признаться, мне уже порядком надоела. Я пошел в комнату Али и спросил:

— Кто же, интересно, все-таки была та женщина, которая принесла тебе письмо? Скажи, а если бы госпожа Чао Ку Ан спрятала лицо под покрывалом, ты бы узнал ее?..

— Нет, это точно была не она. Кстати, совсем забыл вам сказать: госпожа Чао умерла. Я услышал об этом только день или два тому назад, уже после того, как покинул Ханбалык, от гонца, который приехал на почтовую станцию. Несчастный случай. По словам гонца, считают, что госпожа, должно быть, выгоняла из своих покоев очередного любовника, который, возможно, оскорбил ее. И когда она бежала за ним — вы знаете, у нее ведь были ступни лотоса, — то споткнулась на лестнице, упала и разбила себе голову.

— Мне очень жаль это слышать, — сказал я, хотя в действительности так не думал. Значит, еще одного человека можно исключить из списка подозреваемых. — Но вернемся к письму, Али. Скажи, дама, которая принесла его, не была случайно очень крупной? — Я вспомнил ту необычную женщину, которую мельком видел в покоях вице-правителя Ахмеда.

Али подумал и сказал:

— Она, пожалуй, была повыше меня, но я ведь сам ниже среднего роста. Нет, особо крупной ее не назовешь.

— Ты сказал, что она не произнесла ни слова. Наверное, опасалась, как бы ты не узнал ее по голосу, да?

Он пожал плечами.

— Откуда же мне знать? Поскольку она ничего не сказала, то я тоже промолчал. А что, в письме плохие новости, Марко? Или у вас есть другая причина для мрачного настроения?

— Чтобы ответить на этот вопрос, нужно выяснить, от кого письмо.

— Все, что я могу сказать вам, это что, когда гонцы, посланные вперед, несколько дней тому назад прибыли в город, возвестив о вашем близком возвращении, и…

— Стой. А они объявили о победе?

— Не прямо. Когда люди начали спрашивать, как идет война в Юньнане, эти двое ничего не сказали — кроме того, что вы привезете официальное известие, — но их важный вид подразумевал, что известие будет об очередной победе монголов. Так вот, уж не знаю, есть ли тут связь или нет, но вечером того же дня таинственная дама пришла ко мне с этим письмом для вас. Поэтому, с благословения Мар-Джаны, когда эти двое на следующее утро отправились обратно, я решил поехать вместе с ними.

Больше ему нечего было добавить, а я, правда, не мог вспомнить ни одной дамы, которая могла бы затаить на меня злобу, тем более что госпожа Чао и близнецы Биянту и Биликту были мертвы. Если эта таинственная женщина действовала по чьей-то указке, я понятия не имел, кто бы мог за этим стоять. Поэтому я, больше ничего не сказав на эту тему, просто порвал неприятное письмо, и мы продолжили наше путешествие, добравшись до Шанду без каких-либо неприятных происшествий, вообще без приключений.

Шанду был одним из четырех или пяти дополнительных дворцов, которые имелись у великого хана за пределами Ханбалыка, но он был самым великолепным. В горах Иньшань у Хубилая находились обширные охотничьи угодья, где содержалась разного рода дичь. Там имелся целый штат опытных охотников, лесников и загонщиков, которые круглый год жили в приграничных деревнях. В центре угодий возвышался мраморный дворец приличного размера, в котором много всего имелось — обычные залы для заседаний, обедов, развлечений и комнаты для придворных, помещения для членов семьи великого хана, их слуг и гостей, для многочисленных рабов, для всех музыкантов и шутов, привезенных сюда специально, чтобы они скрашивали вечерние часы. Каждая комната, вплоть до самой последней крошечной спальни, была украшена настенными росписями, выполненными мастером Чао и другими придворными художниками, там были изображены сцены погони, преследования и охоты; все эти картины были великолепно выполнены. Снаружи главного здания дворца располагались огромные конюшни для верховых и вьючных животных — для слонов, для лошадей и мулов, а также клетки для ястребов и соколов хана, псарни для его собак и охотничьих кошек chita. Все эти постройки были такими же красивыми и безупречно чистыми, как и сам дворец.

Кроме того, у великого хана в Шанду имелся еще и своего рода разборный дворец. Он был похож на огромный павильон-юрту, однако сооружение таких размеров просто невозможно было сделать из ткани или войлока. Он был преимущественно изготовлен из бамбука и пальмовых листьев, его поддерживали резные деревянные колонны, позолоченные и расписанные изображениями драконов; они скреплялись между собой хитроумно переплетенными шелковыми веревками. Хотя дворец этот был очень большого размера, его можно было разобрать на части, перевезти и снова поставить в другом месте так же легко, как юрту. Поэтому дворец постоянно перемещался по угодьям Шанду и его окрестностям, специально держали караван слонов для того, чтобы перевозить его составные части — туда, где великий хан и его гости выбирали место для охоты на следующий день.

А надо вам сказать, что охота у Хубилая проходила совершенно особым образом. Из мраморного дворца выезжал многочисленный, разноцветный и сверкающий караван — Хубилай и его гости. Иногда хан скакал верхом на одном из своих «коней-драконов» — молочной белизны лошади были выведены специально для него в Персии. Иногда он ехал в маленьком домике под названием хауда, который возвышался на лопатках слона, или предпочитал следовать в богато украшенной двухколесной колеснице, запряженной конями или слонами. Когда он ехал верхом, то всегда вез с собой лоснящегося кота chita, который элегантно свешивался с загривка коня впереди седла; его спускали, когда на пути попадалось какое-нибудь небольшое животное. Chita мог догнать все, что двигалось, и всегда покорно приносил дичь обратно к каравану. Однако, поскольку chita всегда основательно калечил свою жертву, охотники кидали ее в отдельный мешок, а потом разрезали на куски на корм птицам в дворцовом птичнике. Когда Хубилай выезжал в хауде или в своей колеснице, у него всегда были с собой как минимум два кречета на жердочках; он выпускал их при виде маленькой дичи, которая бегала или летала.

Позади колесницы, коня или слона великого хана двигались остальные. Все почетные гости ехали верхом чуть с меньшей помпой, чем сам хан, и все — в зависимости от того, на какую дичь в тот день охотились, — либо везли на запястьях, защищенных рукавицами, ястребов с колпачками на головах, либо же двигались в сопровождении слуг, которые несли их копья, луки или вели на поводках их гончих. Еще раньше вперед отправлялись многочисленные загонщики, чтобы расположиться с трех сторон на огромном участке и в определенное время начать поднимать и гнать дичь — оленей, кабанов, выдр или еще какого-нибудь зверя — навстречу приближающимся охотникам.