Мой идеальный смерч. Дилогия (СИ) - Джейн Анна - Страница 43

— Южных еще Пристанскими называют, — задумчиво отозвался оператор, — они же с района Южной Пристани, — назвал он один из крупнейших районов города, выстроенный буквально пару лет едва ли не с нуля. Задумывался район как новое прибежище элиты, но в последнее время преступность в нем побила едва ли не все рекорды. Честное слово, там гопников больше, чем у нас!

— Да по фигу мне как они там себя называют. И вообще — трое незаконных? Или три незаконных? Или незаконных в количестве трех? Хренотень какая-то! Мать вашу, идиотская запись!! — неожиданно визгливо разорался обычно спокойный и деловитый по телевизору журналист. — Сколько можно это записывать? Достало! Как все достало! Давай заново! И быстрее, мне надо успеть взять интервью у ментов. Значит, так… Сегодня сотрудники Управления по борьбе с экономическими…

Я потрясла головой, в которой кто-то настойчиво звенел — наверное, мысли-головастики пугались.

— Я в шоке. Что это было? Как так? — стояла я, ничего не понимая. То глядела на журналиста, то на милиционеров, то на спокойного, как мамонт, Дениса. — Где твое везение, Смерчинский?

— На месте. Вот видишь, Провидение сделало все, чтобы мы не зашли туда и не попали под раздачу, — даже обрадовался Смерч, глядя на то, как все те же бойцы вытаскивают из недр сталинского дома как хозяев, так и гостей запрещенных игральных заведений — а их было очень много, похоже, подпольное заведение было забито ими под завязку. Мы с ним стояли в небольшой, но плотной толпе зевак, оба удивленные случайным совпадением — ведь если бы не шнурки и не звонки, мы бы тоже сейчас находились в объятиях бойцов доблестного ОМОНа. Я представляю, что мне сказали и что сделали предки, когда приехали бы в «обезьянник» и узнали о том, что я играю в азартные игры в злачных заведениях. Наверное, я не дожила до завтрашнего утра — меня бы убивали все семьей, по очереди. А если учесть, что почти все мои родственники работали или работают в милиции или других правоохранительных органах, начиная от того же ФСБ, заканчивая погранвойсками, то мое бедное имя стало бы запрещенным в семье.

— Слушай, я никогда больше ни на какие авантюры с тобой не соглашусь влезать, — медленно проговорила я, глядя на увеличивающееся количество людей в милицейской форме. — Это же надо — всего пара минут, и мы бы спокойно попали бы к ним в лапы. Слушай, Смерчинский, я начинаю ценить время.

— Я давно его уже ценю, — вздохнул Дэн, положил руку мне на плечо и сказал. — Пошли отсюда.

Но уйти сразу нам было не судьба.

— Маша? — раздался вдруг голос, знакомый до зубового скрежета.

Вот блин!

— Папа? — медленно повернулась я и так же медленно отцепила от плеча руку Дэна.

— Что ты тут делаешь? — хмуро глядел на меня родной отец. Я даже не удивилась, увидев его здесь — уже очень много лет папа работает в милиции, в отделе экономической безопасности и дослужился до звания подполковника. На работе он человек жутко дисциплинированный, строгий и жесткий, а вот дома становится белым и пушистым, никогда не спорит с мамой и не на кого из нас не кричит. Его коллеги и друзья по работе только диву даются, видя чудесные метаморфозы папы в родной квартире. В среде естественного обитания, то есть на диване перед телевизором или в кресле за компьютером он становился совсем добреньким, а выпросить в таком случае денег на карманные расходы или отпроситься на ночь в клуб было делом легким и быстрым. Мы с Федором пользовались благодушием папы с самого детства, а когда на нас начинала кричать мама, тут же прикрывались отцом и его разрешениями. Жалко, что из-за своей сумбурной и крайней ответственной работы его частенько не было дома не то, чтобы по вечерам, но даже по ночам.

Да уж, ни разу мы с ним на улицах во время задержаниям им кем-то, не сталкивались. А сегодня…! Что за день чокнутых случайностей?

— А ты что тут делаешь, пап? — тут же задала я глупый вопрос из-за растерянности.

— Я тут работаю, — отозвался родственник и для ясности коснулся собственных погон, на которых виднелись две большие звездочки. — А кто это с тобой? — явно заинтересовался он Смерчем, который в отличие от меня, ничуть не смутился и даже протянул папе руку со словами, произнесенными внятно и ясно:

— Денис Александрович Смерчинский. Студент Государственного Университета, пятого курса Факультета Иностранных Языков.

— Евгений Борисович Бурундуков, подполковник департамента экономической безопасности МВД России, — отчеканил папа, которому понравился четкий ответ Сморчка, крепко пожимая парню руку — Дэн его рукопожатие выдержал, но когда папа произносил фамилию, в его синих глазах явственно мелькнули чертики.

— Кем вы приходитесь моей дочери, Денис Александрович? — поинтересовался отец.

— Другом и пар…

— Заткнись! — выпалила я, потому что поняла — если наш консервативный папа услышит про «партнера», он явно подумает совсем не о том.

— Маша, ну что ты перебиваешь? — осадил меня мягко родитель. — Так что там? Пар? Это в смысле — пар? А, — щелкнул он вдруг пальцами, — парень, что ли?

— Нет. Он мне просто… просто никто.

Но папа меня явно не слышал:

— То-то мне вчера Верочка, — назвал он по имени мою маму, — все уши прожужжала про Машкиного парня. Мол, провожал ее на мотоцикле… Да и Федька трындел… не дали мне «Терминатора» третьего посмотреть. Значит, вы ее парень?

— Молчи, — пока папа рассуждал, тихо предупредила я удивленного таким поворотом событий Дэна. — Никто не должен знать ни о каком партнерстве. Ты знаешь, что обо мне родители подумают?

Брюнет только кивнул. Встреча с моим родным папой не входила в его планы. Да уж, не всегда ему везет, однако. Или ему только рядом со мной не везет?

— Папа, он мне никто!

— Ты можешь не стесняться меня. Я — не мать, — отозвался родственник, продолжая рассматривать Дэна, — все твои отношения одобряю. Хотя у тебя их толком еще и не было.

— Папа! — я, кажется, покраснела.

— А когда вы познакомились? — перевел он взгляд на Смерча.

— На той неделе, — честно признался он — и правильно сделал, ведь пап у меня в какой-то степени феноменальный — умудряется чувствовать, когда его обманывают даже в каких-то мелочах. Интуиция или природная честность не подвели Дэйла. — В коридоре, во время перемены. Разговорились и поняли, что у нас много общего. Потом мы гуляли. Ходили к кафе и в кино. Мария — классная девушка. Мне нравится с ней общаться — она не похожа на других.

Папа расплылся в улыбке, слыша эти бесхитростные слова.

— Ты чего несешь, дебил? — рассердилась я.

— Что ты к нему лезешь? — тут же заступился за него отец. — Пусть говорит. Не врет же.

— Борисыч, — послышался мужской грубый голос папиного коллеги, — ты где застрял? Давай к нам быстрее! Тут из прокуратуры приехали… О, — заметил меня папин усатый и жутко носатый, но очень добродушный коллега и старинный друг, а также дальний родственник, — дядя Гоша:

— Выросла, Машка, — заметил он меня. — А я тебя на Мосту Влюбленных Дураков видел, когда курил около входа…

— Вот как? — тут же спросил папа, опять окинув Дэна оценивающим взглядом.

— Вот так. Паренек твой?

— Да, — тут же подтвердил папа, ответив вместо меня. — Машин друг. И парень. Сам так мне сказал. Друг и парень, дескать.

Вот блин, привязались! Один видел, второй заметил! Сейчас ко мне что, каждый работник милиции подойдет и скажет что-нибудь по поводу моей скромной, но крайней расстроенной случившимся, персоны?

— Не конфузься, — отозвался папин друг, понимая мое состояние. — У всех пацаны есть, чем ты хуже? Я свою дочку выдал, теперь буду ждать, когда ты замужней дамой станешь!

— Не стану, — буркнула я, смущаясь. Смерч тоже чувствовал себя немного не в своей тарелке.

— Взрослеешь, а мы стареем, — вздохнул дядя Гоша. — Ну, свадебка будет, не забудь того, кто дарил тебе в детстве конфеты и кукол, пригласи уж.

— Посаженым отцом будешь, — громко рассмеялся папа.

— Чего ты несешь? — ткнула я его локтем.