Королевство кривых зеркал (с иллюстрациями) - Губарев Виталий Георгиевич - Страница 9

– Но это будет война моськи со слоном! – сердито сказала Оля.

– Как? Ничего не понимаю!

Но тут в спор вмешалась Яло:

– Ваше величество, мы отвлеклись от главного… От зеркал.

Король заковылял к трону, грузно плюхнулся на него и заболтал в воздухе ножками.

– Я не намерен принять твоё условие, паж.

Паж с родинкой на правой щеке задумался.

– Тогда, может быть, я могу просить ваше величество отложить казнь на несколько дней?

– Гм… Это всё равно не спасёт твоего зеркальщика. Впрочем, пусть будет по-твоему. Я готов отложить казнь на неделю. Он всё равно умрёт раньше от жажды и голода. Итак, начинайте подсчёт зеркал. Если хотите, можете взять для разъездов по королевству одну из моих карет.

– Вы очень добры, ваше величество.

Король снисходительно потрепал пажей по щекам. Так как его руки были слишком коротки, ему пришлось подняться для этого на цыпочки.

– Какие вы, однако, симпатичные мальчики! Вы, должно быть, ужасные лгунишки и жулики! Я очень люблю таких мальчиков! Но, может, вы думаете, что вы красивее меня? А? Я по глазам читаю ваши мысли! А ну, подите-ка сюда! – И король подвёл пажей к огромному вогнутому зеркалу.

Из зеркала на девочек смотрел преображённый король, а рядом с ним стояли два урода в костюмах пажей.

– Ну, что скажете? – рассмеялся Топсед. – А теперь ступайте и никогда не думайте дурно о своём короле.

Оля и Яло двинулись к дверям.

– Одну минуту, – остановил их король. – Пока вы будете заниматься подсчётом зеркал, я бы хотел предаться своему любимому занятию. Цифры – моя страсть. Нет ли у тебя, паж, какой-нибудь неизвестной мне задачки? Только я хотел бы что-нибудь такое… в пределах двух десятков. Мне предстоят серьёзные государственные дела, и я не могу утомляться.

– Пожалуйста, ваше величество, – подумав с минуту, сказал паж с родинкой на правой щеке. – Один глупец два дня считал и всё никак не мог сосчитать восемнадцать зеркал…

– Постой, – перебил король и подозрительно покосился на пажа. – Зеркала считаю я! Почему же ты сказал «глупец»?

– Ах, это просто так говорится в задаче, ваше величество. Но, если это вам не нравится, я могу глупца заменить мудрецом. Итак, один мудрец два дня считал восемнадцать зеркал. В первый день он подсчитал в два раза меньше, чем во второй. Спрашивается, сколько зеркал он сосчитал в первый день и сколько во второй? Записали, ваше величество?

– Да, очень любопытная задача… А теперь ступайте и требуйте всё, что вам необходимо, у своих слуг.

– Нам не нужны слуги. Но, если вы разрешите, ваше величество, мы просили бы, чтобы с нами была кухарка вашей королевской кухни – тётушка Аксал.

– Никогда не слышал о такой. Не понимаю, зачем вам нужна грязная кухарка? Но, уж если вы хотите, пусть так и будет.

…Вечером, когда девочки ужинали, тётушка Аксал с тревогой сказала Оле:

– Ты что-то совсем ничего не ешь. Уж не заболела ли ты, девочка? Посмотри, с каким аппетитом ест твоя сестра.

– Я уже сыта, тётушка Аксал. А всё, что лежит на этом блюде, я возьму для Гурда. Он такой больной и худенький!

– Милая моя, вот почему ты не ешь! – всплеснула руками тётушка Аксал. – Уж не думаешь ли, что королю нечем будет позавтракать, если я возьму из кладовой кое-что для мальчика? Клянусь всеми зеркалами королевства, наш Топсед скоро лопнет от обжорства. Сейчас же ешь! Слышишь? Ну, то-то!.. А когда вы отправитесь в Башню смерти?

– Сегодня же ночью… Только пропустит ли нас стражник?

– Ну ещё бы! Ведь вы же королевские пажи.

– Пусть только попробует не пропустить, – сказала совсем расхрабрившаяся Яло. – Я его так разделаю!..

Оля удивлённо посмотрела на Яло, усмехнулась и покачала головой.

Глава восьмая,

в которой Оля и Яло проникают в Башню смерти

Глубокой ночью, наполняя умолкнувший город звоном, по улице промчалась карета, запряжённая четвёркой лошадей. Миновав окраину, она подкатила к огромной башне, тёмный силуэт которой вздымался над городом и исчезал где-то в облаках.

Из кареты легко выскочили две небольшие фигурки. Навстречу им из темноты вышел рослый стражник.

– Именем короля! – крикнул он, взмахивая алебардой. – Здесь запрещено ходить и ездить!

– Подумаешь!.. – раздалось в ответ. – Если бы ты и умом был так же велик, как ростом, ты давно понял бы, что перед тобой пажи его величества.

– Простите, господа королевские пажи! – испуганно забормотал стражник. – Кругом такая темень, что и мать родную не узнаешь. Одно мгновение, я сейчас засвечу факел.

Сгибаясь так, что тело его начало походить на букву «Г», стражник открыл перед Олей и Яло тяжёлую дверь.

– В нашем глухом месте редко доводится видеть таких высокопоставленных особ. Только главный министр его королевского величества Нушрок и посещает нас, – продолжал оправдываться стражник.

– Пожалуйста, не кланяйтесь нам так низко, – сказала стражнику Оля. – А Нушрок часто бывает у вас?

– Присутствует при каждой казни.

– Зачем? Неужели ему интересно… это видеть?

– Да неужели вы не знаете? – Стражник огляделся по сторонам и понизил голос: – Он всегда сам и последнюю команду подаёт… Весь трясётся, глаза наливаются кровью. Известно, коршунская порода… А иной раз только смотрит на заключённого, и тот сам прыгает с башни. Вы-то небось лучше меня знаете, что его взгляда никто не выдерживает.

Девочки молча переглянулись.

– Скорее наверх! – шепнула Оля и протянула Яло руку.

Ступени винтовой лестницы глухо зазвенели под их ногами. Через полминуты они очутились в полной темноте.

– Мне страшно, Оля, – зашептала Яло. – Давай вернёмся.

– Вперёд, Яло, вперёд!

Лестница круто уходила вверх. Вспугнутые шумом шагов и светом факела, во мраке заметались летучие мыши, наполняя воздух трепетом и шуршанием. Некоторые мыши проносились так близко, что задевали девочек своими невидимыми скользкими крыльями.

– Олечка, милая, вернёмся!

– Ни за что!

– Я так боюсь темноты… Оля, ведь ты тоже боялась ходить по тёмной лестнице.

– Вперёд, Яло, вперёд!

В темноте блеснули и скрылись два зеленоватых глаза, кто-то дико захохотал и заплакал, и бесконечное эхо полетело по пролётам лестницы, повторяя эти страшные звуки.

– Кто это, Олечка?

– Наверно, сова, Яло. Мне тоже страшно. Очень страшно, Яло!.. Но мы должны идти! Мы должны спасти Гурда!

Гулко звенит лестница. Сколько ступеней осталось позади? Быть может, сто? А быть может, и тысяча… А вокруг свист и шелест невидимых крыльев, дикий хохот и тяжкие стоны.

– Хочешь, Яло, я расскажу тебе что-нибудь, чтобы нам не было страшно?

– Да, Олечка, расскажи, пожалуйста.

– Слушай… Однажды на сборе нашего отряда… Ох, мне кажется, что это было так давно, Яло! Мы беседовали о том, каким должен быть пионер. К нам на сбор пришёл один старый человек. У него были совсем седые волосы, а лицо весёлое и ласковое. Всю свою жизнь этот человек боролся, Яло, за счастье простого народа. Враги хотели убить его – и не могли. Его заковывали в кандалы, но он бежал из тюрем. Ему было очень трудно, но он шёл и шёл к своей цели. И он нам сказал, что у каждого человека должна быть в жизни высокая цель. И к этой цели надо всегда стремиться, Яло, как бы ни было трудно! И потом, когда этот человек ушёл, мы сочинили песенку о нашем отрядном флажке.

И Оля негромко запела: