F 20. Балансировать на грани (СИ) - Вечная Ольга - Страница 4

Тушит сигарету и идет в сторону своего кресла. На полпути понимает, что кресло заняли, кроме того, вазочка со сладостями опустела, молча разворачивается и выходит из комнаты. Одновременно с этим, с другой стороны в гостиную забегает толпа деток во главе с переодетыми тетками, сжимающими в руках кучу шариков с криво нарисованными рожицами.

— Говорят, он стал импотентом после лекарств, которые принимает, чтобы не слышать голоса, — крутит у виска Маша, внезапно оказавшаяся рядом. Перевожу на девушку пораженный взгляд, укоризненно качаю головой.

— Ну а что? Так Женька сказала, она хотела с ним переспать.

— Зачем?

— Да что ты Женьку не знаешь, он же тащится от придурков! Не понимаю, почему он ей отказал, можно подумать, кто-нибудь еще в здравом уме захочет дать ему. А что было написано на бумаге, которую он тебе показывал?

Отмахнувшись от подруги, я направляюсь к столу, чтобы промочить горло. Мне не по себе. Действительно, все эти люди вокруг не сводили плотоядных глаз с Олега, никаких сомнений, целью их сегодняшнего визита было посмотреть на «психа», в надежде, что он выкинет что-нибудь эдакое. Его пытались провоцировать, но в открытую приставать боялись. Он был интересен, как дикий зверь, по каким-то причинам снятый с цепи.

Когда Олег выходил из комнаты, глаза всех присутствующих сверлили ему спину. Абсолютно всех, увы, даже мои. Некоторые гости прервали разговор, но как только мужчина скрылся из виду, голоса стали в два раза громче, народ взахлеб торопился обсудить «странное» поведение брата хозяйки вечеринки, делился своими наблюдениями и додуманными подробностями.

Олег

Сегодня я как никогда гордился собой. За шесть часов «выставки», я всего лишь второй раз прячусь в ванной комнате.

Повернул ручку крана и умыл лицо холодной водой, намочив при этом кончики упавших на лицо волос, которые тут же прилипли к щекам. Потер глаза. Определенно, если бы меня заковали в цепи, зрелище бы понравилось гостям намного больше. Ну, хотя бы одели в смирительную рубашку. Жаль, что они уже запрещены. Хм, многие врачи в нашей стране согласились бы с этой мыслью, свое согласие они периодически подкрепляли незаконными действиями.

Засек время на часах.

Меня должны хватиться минут десять, не раньше. Целых десять минут тишины и одиночества.

Счастье.

Опустив крышку унитаза и сев сверху, я принялся разминать плечи. Мой «доктор» — а я всегда выделяю это слово голосом и интонацией так, словно сам факт обращения таким образом к ЭТОМУ человеку можно считать шуткой. Если бы я был чуть младше, я бы сгибал указательные и безымянные пальцы при упоминании имени своего врача — так вот, мой «доктор» считает, что я нуждаюсь в адаптации к обществу. Что мне нужно чаще общаться с людьми, найти работу, завести девушку.

Телефон пискнул, сигнализируя о времени приема таблеток. Я достал из портмоне прозрачную упаковку зелененьких крошечных капсул, вытащил оттуда две штуки, зажал капсулы между пальцев и подержал над унитазом. Произнося «упс», я растопырил пальцы. Булькунло. Хорошенько смыл.

Вырвавшийся изо рта при этом смешок получился нервным. На самом деле, я никогда не был столь популярным, в том числе и у противоположного пола, до того, как стал «психом». Ирония судьбы, мне никогда не было до этого так мало дела, как теперь, когда я стал «психом».

Резко стало тихо, я даже вздрогнул от неожиданности — кто-то выключил музыку. Затем, послышались крики, топот, грохот и снова крики. Женский визг. Вскочив со стула, я поспешил в коридор, прислушиваясь к звукам истерики. Возле бассейна полукругом стояла куча народа, каждый кричал что-то нечленораздельное, с общим смыслом: кто-нибудь, сделайте же что-нибудь!

Протиснувшись вперед, я увидел девочку, лет восьми, бледную неподвижно лежащую на земле. Над ребенком сидел мужчина и пытался делать массаж сердца, а точнее неистово давил на грудь, отчего детские хрупкие ребра должны были вот-вот треснуть…

— Легкие очищали? — крикнул я, никто не ответил, спросил еще раз и еще…

Люди либо в панике ничего не соображают, либо специально игнорируют меня. Вероятнее всего второе. В толпе увидел ту самую девушку, которая так неуклюже пыталась извиниться за все наше общество. Быстро подошел к ней:

— Легкие очищали? — выпалил я. Видя, что она не понимает, добавил: — На живот ребенка переворачивали?

— Нет, кажется, нет, сразу…

В следующую секунду я был уже рядом с девочкой:

— Я врач, — уверенным, не терпящим возражения голосом сообщил свой статус, отстраняя «спасателя». И тот, хоть и прекрасно знал «врача», послушался командного голоса. — Все замолчите! — крикнул я, проверяя пульс. В такие моменты, я перестаю себя контролировать. Включаются рефлексы, выработанные за годы учебы, а точнее: «спасти жизнь, чего бы это не стоило». Перевернул ребенка на живот, открыл рот и попытался вызвать рвоту. Несколько надавливаний на грудную клетку, и еще раз. Вытекала только вода. Дьявол! Никаких изменений. Вернулся к массажу сердца и искусственному дыханию, чередуя искусственной вентиляции легких.

Было так тихо, казалось, люди перестали дышать, а, может, я просто на просто ничего не замечал, преследуя лишь одну цель. Девочка не шевелился, пульса не было. Я старался работать так быстро, как только умел. К счастью, руки помнили, что и как нужно делать, если бы я не знал анатомию, я бы сказал, что команды мозга не требовались. Автоматом одно за другим проделывал я действия необходимой первой помощи утонувшему. Делал то, чему когда-то собирался посвятить свою жизнь — помогал.

— Бесполезно! — кто-то крикнул минут через десять.

— Где ее мать?!

— Утонула девочка…

Но еле различимый, медленный пульс появился, и я не собирался отступать. Еще через десять минут девочка закашлялась, ее начало тошнить, и это был прекрасный результат. Мне показалось, что я впервые за последние полчаса выдохнул.

— Кто-нибудь вызвал скорую? — тут же закричал, понимая, что прошло слишком много времени, карета должна была уже прибыть.

— Я вызвала, сразу же, — отозвалась та самая девушка, на мой взгляд, самая адекватная из всей этой толпы.

— Тогда где она? — рявкнул я, — дайте одеяло, или куртку, что-нибудь, ребенка нужно согреть.

— Евочка! — раздался истошный вопль женщины, бегущей через двор к чуть было не случившейся трагедии. Тут же до меня донеслись звуки сирены.

Я кутал ребенка в одеяло, растирая посиневшую кожу, как почувствовал, что меня грубо дернули за кофту и попытались отпихнуть:

— Что ты делаешь с моим ребенком, шизофреник! Отойди от нее немедленно! Отойди! — кричала женщина, наверняка, мать этой девочки.

Еще раз взглянув на ребенка, убедившись, что она дышит, что я сделал все, что мог, примирительно приподнял ладони над головой, показывая, что руки на виду, и я уже ничего не делаю, стал отходить. Мамаша кинулась обнимать дочь, крича в мою сторону оскорбления, в значения которых я не вникал.

Подбежали врачи, поднимая шум вокруг разрыдавшейся девочки. Ребенок бы не плакал, если бы мамаша своим ужасом не перепугала ее до потери пульса.

— Кто подпустил к моему ребенку психа? — визжала женщина. Кто-то ее поддержал, ко мне обратились несколько взглядов, не предвещающих ничего хорошего.

— Все, все, я ухожу! — всплеснул руками, развернулся и быстро пошел к дому, слыша вслед: «вы слышали, он представился врачом»?!

Да, наверное, не следовало этого делать. Просто, в экстремальной ситуации все остальные чувства отключаются. Мозги у тебя отключаются, придурок. Слабый пульс появился практически сразу. Девочка бы пришла в себя даже при помощи того мужчины, возможно, я спас ее от пары сломанных ребер.

Надо же было вылезти вперед! Хотел же просидеть это вечер тихо! Не привлекая внимания! Получить зеленую галочку в журнале «доктора».

— Молодой человек, Баль, так, кажется? — догнал меня на полпути к входной двери один из врачей скорой помощи.