Пока я жива (Сейчас самое время) - Даунхэм Дженни - Страница 3

Пописав, я вытираюсь и поправляю платье. Выйдя из кабинки, я замечаю Зои, которая ждет меня у сушилки. Я не слышала, как она вошла. Глаза ее темнее прежнего. Я медленно мою руки. Чувствую, что она смотрит на меня. — У него есть приятель, — говорит Зои. — Он симпатичнее, но, если хочешь, бери Торчка: сегодня же твой вечер. Их зовут Скотт и Джейк. Сейчас мы едем к ним.

Оперевшись о край раковины, я разглядываю свое лицо в зеркале. Глаза кажутся чужими. — Джейком зовут одного из Твинисов, — замечаю я.

— Слушай, — раздражается Зои, — ты собираешься заняться сексом или нет?

Девушка у соседней раковины бросает на меня быстрый взгляд. Мне хочется объяснить ей, что я не такая, как она подумала. На самом деле я хорошая, и мы бы, наверно, с ней подружились. Но времени нет.

Зои вытаскивает меня из туалета и волочет за собой к бару. — Вон они. Этот твой.

Парень, на которого она показывает, стоит, заложив большие пальцы за ремень. Он похож на задумчивого ковбоя. Он нас не видит, и я застываю на месте. — Я не могу! — Можешь! Живи быстро, умри молодым, оставь симпатичный трупик! — Нет!

У меня горит лицо. Здесь нечем дышать. Где дверь через которую мы пришли?

Зои хмурится: — Ты сама меня попросила тебя заставить! И что мне теперь делать? — Ничего. Не надо тебе ничего делать. — Хватит дурить!

Зои качает головой и пробирается через танцпол к выходу. Я спешу за ней и вижу, как она протягивает гардеробщику мой номерок. — Что ты делаешь? — Беру твое пальто. Потом поймаю такси, и вали себе домой. — Ты же не можешь ехать к ним одна! — Увидишь.

Зои распахивает дверь и оглядывается. Очередь рассеялась, и на улице тихо; такси не видно. На тротуаре голуби клюют объедки из пакета, в каких кафе продают еду навынос. — Ладно тебе Зои. Я устала. Отвези меня домой. Ну пожалуйста.

Она пожимает плечами: — Ты всегда устаешь. — Сколько можно злиться? — Сколько можно нудеть? — Я не хочу ехать к каким-то незнакомым парням. Там же может случиться все что угодно. — И хорошо. Иначе вообще ничего и никогда не случится.

Внезапно заробев, я переминаюсь с ноги на ногу. — Я хочу, чтобы все прошло идеально. А если я прыгну в постель с первым попавшимся парнем, кем я буду? Шлюхой?

Зои поворачивается ко мне. Ее глаза блестят. — Нет. Просто это жизнь. Ты думаешь, сесть в такси и поехать домой к папочке-это лучше?

Я представляю, как ложусь в постель, дышу спертым воздухом своей комнаты, просыпаюсь утром и все по-прежнему.

Зои снова улыбается. — Поехали, — говорит она. — Вычеркнешь первый пункт из своего списка. Я же знаю, тебе этого хочется. — Ее улыбка заразительна. — Соглашайся, Тесса. Давай решайся! — Хорошо. — Ура!

Зои хватает меня за руку и ведет к входу в клуб. — Тогда напиши папе эсэмэску, что заночуешь у меня, и вперед.

Четыре

— Ты не любишь пиво? — спрашивает Джейк.

Он опирается о кухонную раковину; я стою рядом с ним. Очень близко. Нарочно. — Я хочу чаю.

Он пожимает плечами, чокается бутылкой о мою кружку и, запрокинув голову, пьет. Я вижу, как двигается его кадык, когда он глотает, и маленький бледный шрамик у подбородка- след какой-то давней травмы. Джейк вытирает губы рукавом и замечает мой взгляд. — Ты в порядке? — спрашивает он. — Ага. А ты? — Да. — Вот и хорошо.

Он улыбается мне. У него приятная улыбка. И это здорово. Будь он урод, все было бы гораздо сложней.

Полчаса назад Джейк со своим приятелем Торчком, ухмыльнувшись друг другу, привели нас с Зои к себе домой. Эти ухмылки говорили, что ребята добились своего. Зои им сказала, чтобы не радовались раньше времени, но мы зашли в дом, и Торчок помог ей снять пальто. Зои смеялась его шуткам, брала косяки, которые он для нее скручивал, и в конце концов укурилась.

Мне было видно ее через дверь. Они включили музыку, какой-то мягкий джаз, выключили свет и танцевали, медленно и лениво кружась по ковру. В одной руке Зои держала косяк, вторую засунула сзади за пояс штанов Торчка. Он обнимал ее обеими руками, и казалось, будто они держатся друг за друга.

Тут до меня доходит, что я пью чай на кухне, вместо того, чтобы осуществлять свой план, и понимаю, что пора браться за дело. В конце концов, я сама эту кашу заварила.

Одним глотком я допиваю чай, ставлю кружку на сушилку и прижимаюсь к Джейку. Пальцы наших ног соприкасаются. — Поцелуй меня, — прошу я, и, едва договорив, понимаю, до чего это смешно. Но Джейк, похоже, ничего не замечает. Он ставит пиво и наклоняется ко мне.

Мы целуемся очень нежно, едва прикасаясь губами, ловим дыхание друг друга. Я всегда знала, что буду целоваться хорошо. Все статьи в журналах прочитала — ну, те, в которых объясняют, как сделать, чтобы не мешал нос, и про избыток слюны, и куда девать руки. Хотя, конечно, я и представить не могла, что буду чувствовать на самом деле: его щетина слегка царапает мой подбородок, он проводит языком по моим губам, засовывает язык мне в рот.

Мы целуемся долго и все теснее прижимаемся, наклоняясь друг к другу. Так классно быть с кем-то, кто ничего обо мне не знает. Мои руки смело лезут ему под футболку, поглаживают спину, поясницу. Какой же он крепкий и здоровый.

Я открываю глаза, чтобы посмотреть, нравится ли Джейку, что я делаю, но мой взгляд привлекают окно за его спиной и утопающее во тьме деревья. Черные веточки барабанят по стеклу, точно пальцы. Я зажмуриваюсь и прижимаюсь к Джейку. Я чувствую через платье, как сильно он меня хочет. Он издает еле слышный глухой стон. — Пойдем наверх, — просит он.

Джейк подталкивает меня к двери, но я отстраняюсь, уперевшись рукой ему в грудь, и задумываюсь. — Пойдем, — повторяет он. — Ты же хочешь, правда?

Я чувствую, как стучит его сердце под моими пальцами. Он улыбается мне. Я же хочу, верно? Разве я не за этим приехала? — Ладно.

Джейк переплетает свои пальцы с моими; ладонь у него горячая. Он ведет меня через гостиную к лестнице. Зои целуется с Торчком. Он прислонился спиной к стене, она просунула ногу меж его ног. Когда мы проходим мимо них, они, услышав наши шаги, оборачиваются. Вид у обоих встрепанный и возбужденный. Зои показывает мне язык. Он блестит, как рыбка в норке.

Отпустив руку Джейка, я иду к дивану за сумочкой Зои. Я роюсь в сумке, спиной чувствуя их взгляды, ленивую усмешку на лице Торчка. Джейк ждет, прислонившись к дверному косяку. Интересно, он сделал Торчку знак, что все о'кей? Мне не видно. Я никак не могу найти презервативы, даже не знаю, как они выглядят, в чем они- в пакетике или в пачке. В замешательстве решаю забрать сумку с собой. Если Зои понадобятся презервативы, она поднимется и возьмет их у меня. — Пошли, — говорю я.

Я иду за Джейком по лестнице, не сводя глаз с его бедер-для храбрости. Я испытываю какое-то новое, незнакомое чувство; немного подташнивает и кружится голова. Не думала, что, поднимаясь по лестнице вслед за парнем, я вспомню о больничных коридорах. Наверно, я просто устала. Я перебираю в уме, что нужно делать, когда тошнит, — подышать свежим воздухом: открыть окно иди, если есть силы, выйти на улицу. И постараться отвлечься — что-то сделать; что угодно, лишь бы не думать о тошноте. — Сюда, — произносит Джейк.

Спальня у него самая обычная — маленькая комнатка, где стоят письменный стол, компьютер, стул, односпальная кровать, а на полу валяются книги. На стенах висит несколько черно-белых постеров — в основном фотографии джазовых музыкантов.

Он смотрит, как я оглядываю его комнату. — Хочешь, поставь сумку на пол, — предлагает он.

Джейк срывает с постели грязное белье и швыряет на пол, расправляет одеяло, садится и пригласительно хлопает ладонью по кровати рядом с собой.

Я не двигаюсь. Я не сяду на кровать, пока он не выключит свет. — Зажги свечу, — прошу я.

Джейк открывает ящик, достает спички и встает, чтобы зажечь стоящую на столе свечу. Он выключает верхний свет и опускается на кровать.

Вот сидит настоящий, живой парень, смотрит на меня, ждет меня. Теперь дело за мной, но я чувствую, как теснит у меня в груди, как бьется сердце. Чтобы он не подумал, будто я полная идиотка, наверно, нужно притвориться кем-то еще. Я решаю стать Зои и начинаю расстегивать пуговицы ее платья.