На вторых ролях, или Экзамен по спасению принцессы (СИ) - Пашнина Ольга Олеговна - Страница 22

— Садись за стол у окна, — скомандовал мужчина.

Впрочем, это был уже не приказ. Желудок напомнил о том, что надо бы поесть и на время я зарыла топор войны, но гнев на милость не сменила. Всячески избегала взгляда Смиля и не отвечала на невинные вопросы, которые он то и дело кидал.

— Мне стоит рассказать тебе, как ты будешь вести себя с родителями, — вдруг выдал он.

Я дернулась и уронила на пол солонку.

— Оставь, — лениво поморщился мужчина. — Уберут.

Когда он успел так преобразиться? Сидит прямо, расслаблено, взгляд из угрюмого трансформировался в насмешливо-снисходительный. Мне показалось, что я не знаю этого человека, а в лесу был какой-то другой Смиль. Тот Смиль мне нравился больше.

— Я буду вести себя с родителями так, как сама решу, — холодно откликнулась я. — Пусть вы и мой муж, вы все равно ниже меня по статусу.

— Ошибаешься, — хмыкнул Смиль. — Это применимо для обычных браков. Но, увы, договор есть договор. И жена в нем обязана подчиняться мужу.

— Я вас ненавижу, — прошипела я.

Он пожал плечами, всем видом выражая равнодушие.

— Далее о родителях. Во-первых, я не хочу истерик, поняла? Никаких трагических рыданий на плече у матери, валяний в ногах отца. Держись достойно принцессы. Во-вторых, я запрещаю тебе говорить о том, что между нами ничего не было. Я имею в виду постель. Можешь молчать, можешь говорить, что я запретил распространяться, но о том, что я тебя не трогал — ни слова никому.

— Почему? — заинтересовалась я.

От внимательного взгляда стало не по себе.

— Узнаю, что ты хотя бы попыталась раскрыть сию тайну родителям, лишу тебя невинности весьма болезненным способом.

— Рогом? — фыркнула я.

Он даже побледнел, как мне показалось…

— Я не шучу, девочка. Запомни то, что я говорю, и проблем у нас не будет. Также ты будешь жить со мной в одних покоях. Спать на одной кровати. И если будешь благоразумной, я тебя не трону.

— Вы…вы…

Мне вдруг захотелось плакать. Словно на Новый Год подарили игрушку, а потом отобрали, сказав, что давали просто посмотреть.

— Вы притворялись. Притворялись таким простым, чтобы я вам доверяла. Я знаю этот взгляд, я во дворце росла. Используете меня в своих интригах. Не смейте и пальцем больше до меня дотрагиваться! Живым не выйдете. И плевать, что со мной будет! Сдохну хотя бы!

— Вот это да, — он восхищенно присвистнул. — И что же ты мне сделаешь, если я потребую свое право на…послушную и ласковую любовницу? Ударишь плюшевым мишкой?

— А в нем булыжник, — мрачно кивнула я. — Впервые в жизни вижу такую скотину.

— Ты просто еще мало видела, — безмятежно отозвался Смиль.

А вот и наша еда…

Трактирщик лично принес два огромных блюда: одно с сочным мясом, второе — с хлебом и ломтиками картофеля. Причем последних было настолько мало, что даже я бы не наелась.

— Вы издеваетесь?! — я снова чуть было не сорвалась на крик. — Здесь можно заказать десятки овощных блюд! Да просто морковку! Я! Не! Ем! Мясо!

— Ну, вот что. Раз уж ты любезно согласилась выполнить мои требования, я тебе кое-что объясню. Я заинтересован в том, чтобы ты была жива. На здоровье твое, мне, собственно, плевать, но все-таки я не дам тебе гробить собственное тело. Вдруг оно мне еще понадобится… У тебя явные проблемы с кожей и весом. И мясо надо есть. Мне плевать, какие там у тебя в голове мысли об убийстве. Не хочешь убивать, не убивай, но мясо изволь есть. Видишь ли, крошка, тебе очень не хватает веществ, которые содержатся именно в мясе. Это здоровые люди могут себе позволить подобные гастрономические извращения, ты же здоровьем не блещешь. Твоя…аллергия лишает тебя множества разных нужных элементов, а отказываясь от мяса, ты только усугубляешь ситуацию. То ж обстоит и с хлебом. Не знаю, с чего твоя мать решила, что хлеб тебе категорически нельзя. Не стоит увлекаться, конечно, но вот такой вот, — он показал на разрезанную буханку, — бездрожжевой и с мукой грубого помола есть надо. Доступно объясняю? А теперь взяла и съела поровну мяса и хлеба. Иначе прикажу, и будешь давиться против воли.

— Только не надо говорить, что заботитесь обо мне! — скривилась я, но мясо все равно взяла.

Неприятное ощущение было, когда он заставлял на правах мужа. Пусть и не полное подавление воли, но все же не свобода. А значит, борьба.

— Хватит, — кивнул Смиль, когда я отставила тарелку и вопросительно на него посмотрела. — Хорошая девочка. Овощей съела?

В довесок к мясу хозяин таверны принес нам миску с нарезанными овощами.

— Съела.

— Прекрасно. Теперь дождись, когда я доем, и пойдем спать. Сегодня ляжешь рано, завтра подниму до восхода солнца.

— Вы что, собираетесь мне приказывать? — я задохнулась от возмущения. — Имейте совесть!

— Идем, — он поднялся и бросил на стол пару золотых.

Пришлось подчиниться: устраивать скандал на виду у всех, зная, что он все равно заставит меня сделать так, как скажет, не особенно хотелось. Да и, если быть честной, отдохнуть не помешало бы. Все это измотало. Даже не столько физически, сколько эмоционально. Мне хотелось немного поспать и не чувствовать ни злости, ни страха. Просто спать, как я спала в лесу, без кошмаров и монстров. Но вряд ли это было возможным: теперь я не могла надеяться на помощь Смиля.

— Раздевайся, — приказал он, едва мы оказались в комнате.

Я испуганно глянула на мужчину, но, как оказалось, напрасно испугалась:

— Не лезь в платье спать, — пояснил он. — Тебе еще в нем ехать завтра. Да и неудобное оно. Постель чистая, не бойся.

— А с вас вши не перебегут? Отвернитесь!

Он послушался, и я быстро залезла под одеяло, повесив платье на спинку стула, чтобы не помялось. Отодвинувшись как можно дальше от вражеской половины кровати, я повернулась к ней спиной.

— Все.

Кровать прогнулась под его весом, и Смиль тоже укрылся одеялом. Наивная, я-то думала, мне его оставят хотя бы.

— Ты будешь хорошо спать? — тихо спросил Смиль. — Не будешь плакать ночью?

Я плакала при нем? Наверное тогда, в пещере. Стало ясно, почему он меня закутал и обнял. Это ж как я ревела-то…

— Может, и буду. Я-то откуда знаю? Вам что, никогда сны плохие не снились?

— Не так часто, — его шепот раздался почти рядом. — Элвин…

Стало очень тяжело дышать. И лежать спокойно почти невозможно.

— Повернись ко мне, — попросил он.

— Вы же обещали, — почти простонала я.

— Я не трону тебя. Просто повернись.

Я слишком опрометчиво повернулась. Он был ближе, чем я думала. Настолько ближе, что от соприкосновения словно электрическим разрядом ударило.

— Царапина осталась, — прошептал Смиль, прикасаясь губами к моей шее.

Ногти, отросшие за время похода по лесу приличной длины, впились в его спину от этого чувства.

— Все-таки шея у тебя очень чувствительная. Я использую это…как-нибудь потом.

— Для очередной своей цели? — спросила я.

— Возможно. Возможно, однажды мне захочется, чтобы ты кричала в моих руках. Вообще, мне и сейчас этого хочется.

— Нет.

— Знаю. Спи, не бойся. Я тебя не отпущу.

И как-то расхотелось воевать. Ведь правда спать хотелось, спать в безопасности и тепле. И чувствовать рядом с собой какое-нибудь родное существо, которое тебя оберегает и любит. Наверное, мне легче было строить иллюзии, чем сражаться с окружающим миром, но было так хорошо лежать, уткнувшись носом в его грудь, чувствовать руки на талии и…чуть ниже, легко поглаживающие кожу, наслаждаться дыханием, мерным и спокойным. И засыпать, зная, что никто не потревожит этот сон, пока он рядом.

В этот момент мне казалось, что любить кого-то сильнее я уже не смогу.

Глава седьмая, в которой принцессе Дейнатаре приходит письмо

Головная боль стала настолько сильной, что Дейнатара уже не могла оставаться в комнате. В последнюю неделю было слишком много дел, к тому же, ее не покидали мысли о Смиле и Элвин. Срок еще не подошел, но женщина волновалась за дочь и все-таки не до конца была уверена в мужчине, хотя ее способности доказывали обратное.