Самоучитель для бога. Дилогия (СИ) - Кривошеин Алексей - Страница 13

Потрясающе! Ликование достигло предела. Егор сидел и упивался новообретенной способностью. Он слышит!

Он действительно слышит! Вдруг показалось странным, как он раньше не ценил эту потрясающую способность слышать! Словно глухой. Ущербный…

Еще какое‑то время понаслаждался вновь обретенной способностью, то усиливая, то приглушая поворотом воображаемой ручки разные звуки. Потом вспомнил, что пора и на работу собираться. С сожалением отложил книгу, принялся одеваться.

Завершив утренний алгоритм, он уселся за стол, положив перед собой книгу. Уходить чертовски не хотелось. Он сидел и глядел на узоры переплета, на затейливый шрифт названия. Осторожно прикасался к коже кончиками пальцев. Словно искорки, разряды неведомой силы проскакивали между книгой и пальцами.

Очнулся, осмотрелся удивленно. Эй, Егор, что за фетишизм такой? Лучше бы упражнения сделал. Хотя уже некогда. Нужно бежать. Вернув книгу на место, Егор вышел в прихожую. Коробки как ни в чем не бывало высились неопрятной грудой, опасно накренясь. Днем наверняка случится новый обвал. Опасливо обойдя их, Егор открыл дверь. Не удержался и просканировал комнаты соседей. Бабка угомонилась и просто сопела.. Иван обсуждал со своей Танюхой планы на день. Ничего интересного.

Егор вышел из квартиры, неосторожно хлопнув дверью. Голова сама собой втянулась в плечи. Поспешно сбежал по лестнице вниз. Вслед ему загрохотали падающие коробки.

Словно ребенок с новой игрушкой, Егор постоянно пускал в ход обострившийся слух. Звуки послушно усиливались или исчезали.

– Вчера так залупили – не помню, как домой пришел! Лег спать с Клавкой, просыпаюсь – жена рядом! Чуть не поседел!.. – делились впечатлениями двое мужиков в машине, остановившейся на светофоре. До машины метров сто, стекла закрыты, в салоне громко играет музыка. Но Егору все слышно, словно сидит он рядом с ними.

Тут же голоса смолкли. Раздалось хриплое дыхание. Егор огляделся. По другой стороне улицы ковыляла маленькая рыжая собачка. Бедная, как дышит тяжело. Собачка обнюхала дерево, подняла заднюю лапу. Журчание послышалось настолько отчетливо, что самому захотелось. Егор брезгливо отвернулся. Лучше полюбоваться на деревья. Тут же приятный шум листвы на ветру заполнил собой все вокруг. Отчетливый, качественный звук, словно к каждому листочку привесили чувствительный микрофон, обработали звук специальными фильтрами и пропустили через элитную акустику. Егор шел и наслаждался шумом листвы до самой остановки.

В троллейбусе Егор на какое‑то время отвлекся. Рев мотора и ругань со всех сторон заставили забыть о приятном шелесте листвы. «Да чтоб вас всех, – подумал Егор. – Заткнитесь!» Звуки словно бритвой обрезало. Мертвая тишина. Как вчера! Егор похолодел, панически дернулся. Неужели опять начинается? Словно сквозь вату пробились звуки. Он осторожно отрегулировал их и вздохнул с облегчением.

Ликование вновь наполнило сердце. Еще один плюс, обретенный с возвращением способности слышать: можно просто отключить ненужные звуки и ехать себе спокойно. Приглушив звук до еле слышного гула, Егор постепенно задремал, убаюканный легким покачиванием троллейбуса. Многолетняя езда в общественном транспорте научила Егора многому. В том числе и спать, как конь, стоя. Сзади надежный пресс из людских спин – сползти не дадут, не то что упасть.

Егору даже приснился сон. В нем уже состоявшийся хозяин мира, потрясатель вселенной Егор Светлов тряс эту самую вселенную, словно попову грушу. Рядом стояла Настя и глядела на него восторженными глазами. Потом с груши посыпались почему‑то яблоки. Одно ударило Егора по голове и закричало: «Че в проходе встал, раззява!» Егор почувствовал, что куда‑то летит, и проснулся. Сон мигом улетучился, и он понял, что действительно летит. Надежного пресса за спиной уже нет, троллейбус стоит, наглым образом открыв двери. Снова спас многолетний опыт. Егор ловко извернулся в полете и приземлился, как кошка, на все четыре лапы. Тут же вскочил,

отбежал в сторону и сделал вид, что уже давно находится здесь и к троллейбусу никакого отношения не имеет.

Прошел проходную, и вот уже знакомая, тысячу раз исхоженная главная аллея. Радио надрывается гимном завода. Егор скрипнул зубами и прибавил шаг. «Ненавижу! Посадить бы авторов текста и музыки в пустую комнату и крутить им этот гимн несколько суток подряд!»

Какое‑то время шел, развивая в мыслях эту тему. Потом спохватился. Ведь у него теперь новые возможности. Их нужно использовать! Сосредоточился, на уши легли прозрачные наушники, не пропускающие звук. Егор огляделся. Вокруг, словно в немом кино, бегут люди, разевают беззвучно рты. Ветви тополей качаются на ветру. Дорогу пересек автокар, груженный ящиками. Колесо попало в яму, ящики подпрыгнули, едва не свалившись с кузова. И все это совершенно беззвучно! Жутковатое впечатление.

Егор вновь представил ручку громкости и принялся осторожно ее крутить. Звуки послушно проявились, набрали силу, объем. Вместе с ними прорезался и гимн: «Смело вперед! Родимый завод!..»

Егор скривился – тьфу ты! Гимн тут же исчез, словно отрубило. Егор недоуменно глянул на громкоговорители. Неужели работники радио сжалились над заводчанами? Но нет! Прохожие по‑прежнему морщатся. На грани слышимости Егор узнал знакомую мелодию и понял: он может фильтровать звуки по желанию! Он едва не запрыгал от восторга.

Егор зашагал по аллее, наслаждаясь тишиной. Устранив главную причину раздражения, он, как водится, тут же впал в мечтательное состояние. Мысли потекли вялые, ленивые. Вот бы стать директором завода! Егор представил, как заходит в огромный кабинет, садится в мягкое кожаное кресло. Он протягивает руку, нажимает на кнопку и говорит ленивым голосом:

– Анастасию ко мне, пожалуйста!..

Асфальт под ногой резко исчез. Сердце ухнуло вниз. Егор оступился, едва не упал. Замечтавшись, забыл про ступеньки. Вот всегда так! Только дойдешь до самого интересного, окружающий мир тут же напомнит о себе самым неприятным образом.

Егор огляделся – не видел ли кто его казус. Но нет, люди по‑прежнему торопились на рабочие места. Далеко впереди Егор увидел девушку. Она, словно золотая жила в пустой породе, отличалась ото всех. Егор пригляделся – это же Алла!

Эх, жалко, далеко! На Аллу всегда смотрел с удовольствием. Она как магнит притягивала его взгляд. Когда видел ее, в голову лезли непозволительные мысли. И вот он уже не Настю вызывает к себе в кабинет, а Аллу. И совсем не для праздных разговоров…

Вдруг заметил, что почти вдвое прибавил шаг. Но Алла слишком далеко. Не догнать! Не бежать же за ней! И тут странная сила подхватила Егора и понесла вперед. Тополя вокруг мелькнули, словно борта в гонках «Формулы». Егор вскрикнул, взмахнул руками. Молниеносно пролетев расстояние до Аллы, он резко затормозил у… ее попы. Еще чуть‑чуть – и воткнулся бы со всего размаху головой. Вот бы номер был! Егор испуганно замер. Что подумают люди?

Но случилось странное. Алла шагала как ни в чем не бывало. Словно и не пытался ее догнать сумасшедший Егор, несшийся со скоростью света. Что за чертовщина? Он будто шагал за Аллой, находясь на уровне ее пояса. У него было такое ощущение, что он смотрит на нее в мощный бинокль…

Егор замер. Неужели проблеск зрения?! Он зажмурил глаза, узкая юбочка, обтягивающая приятные ягодицы, исчезла. Осторожно приоткрыл один глаз. Аллея, тополя, люди бредут к рабочим местам, какая‑то тетка удивленно озирается. Егор сделал вид, что у него развязался шнурок. Присел, осторожно глянул на Аллу. Та ушла еще дальше. Под коротенькой, обтягивающей юбочкой перекатываются два упругих шара. Тут же взгляд скользнул ниже. Какие славные у Аллы ножки! С такими ногами только в фотомодели идти! Стройные, загорелые. Само совершенство, а не ноги. Ни единого волоски – хоть стадо гусениц сажай, ни одна не зацепится!

Егор шумно сглотнул. Отчего‑то трудно стало дышать. Захотелось коснуться гладкой, загорелой кожи, провести по ней рукой. Снизу вверх, осторожно, едва касаясь пальцами. Почувствовать прохладу женского тела.