Практика - это все (ЛП) - Джеймс Джулия (Julie) - Страница 14

– Я так взволнована, Пейтон. Не порти момент своим сарказмом.

– Ох, ну, тогда ладно. – Пейтон театральным жестом отодвинула в сторону кипу документов на своем столе. – Давай, продолжай.

Лейни многозначительно посмотрела на подругу:

– С карьерой или без, одинокая женщина, которой уже за тридцать, не может вечно пренебрегать своей личной жизнью.

– Разумеется, Лейни, ты права. Я и забыла, что мы вернулись назад в прошлое, в далекие пятидесятые.

Еще один многозначительный взгляд.

– Я могу продолжить?

– У Мистера Совершенство есть имя?

– Чейз.

– И что же делает Идеального Чейза таким совершенным? – спросила Пейтон.

Лейни наклонилась вперед, ей не терпелось поделиться подробностями.

– В университете он состоял в студенческой общине вместе с Нейтом, – начала она, ссылаясь на своего мужа. – Переехал сюда всего несколько недель назад. Он тоже адвокат и – тебе это должно понравиться – занимается благотворительной практикой в Чикагской юридической клинике[12]. Учился в Гарвардской школе права, был президентом Гарвардского отделения «Американского союза защиты гражданских свобод» и движения «Правозащитники Гарварда – за права человека»…

Пейтон скептически подняла бровь.

– Гарвардская школа права? – Она уже знакома с одним выпускником данного учебного заведения, и этого более чем достаточно.

Лейни протестующе вскинула руку.

– Я проверила. Чейз учился на стипендию, а остальное оплачивал по студенческому займу. И внешне он очень привлекательный. Мы с Нейтом обедали с ним прошлым вечером, и я ловко разузнала, что Чейз подумывает с кем-нибудь встречаться.

– И как же тебе это удалось?

– Я спросила его, не подумывает ли он с кем-нибудь встречаться.

– Да уж, действительно ловко, – покачала головой Пейтон. – Вы, женатики, постоянно пытаетесь сосватать нас, свободных пташек.

Лейни чуть не спрыгнула со стула.

– В точности так же он и сказал! Видишь, вы двое идеально подходите друг другу. – Она сделала паузу. – Итак? Могу я передать Чейзу, чтобы он тебе позвонил?

Время было не самое подходящее, но Пейтон призналась самой себе, что сложно сопротивляться энтузиазму подруги. Да и восхваление Идеального Чейза прозвучало достаточно многообещающе. Увлечен карьерой. Интересуется политикой. Со всем пылом следует своим убеждениям. По правде говоря, как раз эти качества Пейтон находила привлекательными в мужчинах. И конечно же, она не стала бы вменять Чейзу в вину его приятную внешность.

– Ладно, – согласилась Пейтон. – Передай, чтобы он мне позвонил.

– Хорошо. Я в любом случае уже дала ему твой номер телефона.

Пейтон задумалась.

– Значит, Гарвардская школа права? – Она не смогла удержаться и бросила взгляд через коридор на кабинет Джей Ди. Они не разговаривали с той памятной встречи с представителями «Аптек Гибсона».

В последние несколько дней по мере возможности Пейтон старалась не проходить мимо кабинета Джей Ди и использовала лестницы для всех перемещений внутри здания на расстояние менее пяти лестничных пролетов (два пролета вверх или три вниз – ее обычный предел при ходьбе на каблуках), чтобы снизить вероятность застревания с ним в лифте. Для нее все отношения с Джей Ди закончились.

Не говоря уж о том, что они вряд ли вообще начинались.

С точки зрения Пейтон, она неоправданно разволновалась тем вечером в ресторане. Зачем-то попыталась быть дружелюбной, а Джей Ди, мягко выражаясь, не захотел ответить тем же. Она по-дурацки позволила застигнуть себя врасплох, оказалась уязвимой перед ним… подобной ошибки она больше не совершит. А сейчас хорошо бы забыть обо всем.

В любом случае было глупо с ее стороны воображать, что они смогут когда-нибудь поладить. По крайней мере, собеседование с командой «Аптек Гибсона» состоялось, положив конец их совместной работе, хотя, возможно, только на время. А если их фирме и вправду удастся заполучить «Аптеки Гибсона» в качестве клиента, они с Джей Ди, скорее всего, ко времени начала работы над делом оба станут партнерами, и Пейтон отыщет способ так укомплектовать команду, чтобы как можно реже сталкиваться с Джей Ди.

Естественно, какая-то маленькая частичка внутри нее, крошечная, малюсенькая частичка была разочарована тем, что Джей Ди не извинился. Если уж на то пошло, складывалось впечатление, что он со своей стороны тоже избегает Пейтон, а этого она понять не могла. Возможно, у нее случались промашки, но, по крайней мере, она признавала свои ошибки. Очевидно, Джей Ди отнесся к произошедшему иначе. Но если он не считает, что ошибся, Пейтон с этим субъектом ждут большие проблемы.

Не то чтобы она постоянно раздумывала над этим.

Пейтон переключила свое внимание обратно на Лейни, которая уже планировала, где впервые встретятся Новая Пейтон и Идеальный Чейз.

– Это должны быть напитки, а не кофе, – говорила Лейни. – Избыток кофеина делает тебя язвительной.

Пейтон взглянула на подругу, обиженная ее замечанием.

– Язвительной?

Стук прервал их беседу, и в открытой двери показалась голова Ирмы.

– У меня на линии твоя мама. Перевести звонок на твой телефон?

– Почему моя мать звонит тебе?

Ирма неловко прочистила горло.

– Она сказала, что размышляла обо мне и… хм… хотела обсудить кое-что, прежде чем я соединю ее с тобой.

– И что же она с тобой обсуждала? – поинтересовалась Пейтон.

– Твоя мама спросила, думала ли я когда-нибудь о том, чтобы создать профсоюз секретарей.

Пейтон закатила глаза. Мамуля уже миллион раз проделывала разные штучки, заставляя женщин бороться за свои права. Очевидно, Ирма  намечена новой жертвой.

Пейтон помахала вслед Лейни, которая уже шла к выходу, и попросила Ирму соединить ее с матерью. Собравшись с духом, Пейтон подняла трубку.

– Привет, мам.

– Привет, сестра, – последовало привычное обращение. По мнению Лекс Кендалл (раньше – Александры, но она посчитала это имя чересчур буржуазным), все женщины являлись сестрами в этом мире.

– Как моя девочка? – спросила Лекс.

– Отлично, мам. Я услышала от Ирмы, что ты опять пытаешься собрать войска на борьбу с Мужчинами.

– Так и знала, что ты обидишься, если я позвоню ей.

– И все-таки позвонила.

– Просто подумала, что она и другие сотрудницы вашей фирмы могут захотеть узнать о своих правах. Не каждая из них получает зарплату, выражающуюся шестизначным числом.

Пейтон вздохнула. Ее мать, единственная из всего окружения Пейтон, была недовольна финансовым преуспеванием дочери.

– У Ирмы возникли бы большие неприятности, если бы кто-нибудь посторонний услышал ваш разговор и превратно истолковал. Ты забыла, что я занимаюсь вопросами трудового права?

– Нет, не забыла, – процедила мать таким тоном, словно только что вспомнила о каком-то гнусном преступлении, совершенном много лет назад единственной дочуркой. И, по убеждению Лекс Кендалл, грех Пейтон был в самом деле вопиющим.

Она сделалась яппи – процветающей городской карьеристкой.

Пейтон воспитывали так, чтобы она «жила и думала свободно», что неплохо звучало в теории, но – как она убедилась еще в самом юном возрасте – на самом деле означало, что она должна «жить и думать свободно» в точности так, как скажет ей мать.

Куклы Барби – это для сексистов. («Посмотри на ее бессмысленный взгляд, Пейтон. Барби явно не заботит ничего, кроме ходьбы по магазинам».) Волшебные сказки – фактически, большая часть детской литературы – также объявлялись сексистскими. («Посмотри, о чем нам говорят эти картинки, Пейтон: о том, что красота является единственным важным качеством женщины».) Даже фильмы Диснея оказались в стане неприятеля. («Я знаю, что мать Лизы разрешает ей смотреть «Золушку», Пейтон. Очевидно, у матери Лизы не возникает проблем с тем, чтобы внушить дочери, что женщины должны пассивно ждать мужчину, который бы привнес смысл в их пустые одинокие жизни».)