Не трепите богу нервы! - Перфилова Наталья - Страница 26

От Веселова Михаила Юрьевича.

Заявление.

Я, Веселов Михаил Юрьевич, хочу добровольно признаться в том, что явился хоть и невольным, но виновником, взрыва жилого дома на улице академика Павлова. Вернее не виновником, а соучастником. Хочу заявить, что когда помогал грузить мешки совершенно незнакомой мне женщине, я совершенно не подозревал, что в них находится. Мне сказали, что это сахарный песок. Я не скрываю, что был там накануне взрыва, о чем вы, вероятно, знаете из показаний многочисленных очевидцев, оттуда и мои отпечатки. Признаю, что я поступил трусливо и, возможно, глупо, сбежав от объяснений с представителями правоохранительных органов. Просто, я не был уверен в их непредвзятости и беспристрастности, тем более, что пролить свет на личность женщины я не могу. Я видел ее лишь раз в жизни, когда она около рынка попросила меня помочь ей перевезти два мешка сахара. Сейчас я, узнав, что являюсь единственным подозреваемым, решил поставить вас в известность, что вы ищете совсем не того человека. Объявляться я пока не собираюсь, но если я узнаю, что вам удалось задержать эту женщину, то готов дать против нее свидетельские показания. А до тех пор отсижусь в укромном месте, так как не хочу рисковать понапрасну.

Хочу так же дать описание женщины. Красивая брюнетка, около тридцати лет. Волосы длинные, слегка вьющиеся, рост около ста шестидесяти пяти сантиметров или близко к тому. Одета модно. Голова не покрыта и руки голые, так что даже мысли о чеченцах или других восточных народах не возникает. Да и черты лица у нее вполне европейские. Кажется, все. Больше ничего припомнить не могу. Боюсь, мое описание вряд ли вам поможет, ведь никаких особых примет у злодейки не было. А может, и ее так же, как меня, обманул кто то третий. Я очень прошу Вас разобраться в этом вопросе, иначе, мне придется продавать квартиру и скрываться еще более основательно, а мне бы этого не хотелось.

Дата. Подпись.»

— Что то я не слышал ни о каком взрыве на улице академика Павлова два года назад… — задумчиво протянул Миша.

— Ну, чего ты придуриваешься, Корчагин, — нетерпеливо перебила я . — Ясно же, что не было никакого взрыва! Я права? — Я вопросительно посмотрела на Антона.

— Само собой. — Отозвался Скворцов.

— И вы сразу без колебаний и сомнений выбросили бумажку в отстой?

— Что же вы, ребята, так плохо о родной милиции то думаете?

— Как заработали, так и думаем. — Проворчал Михаил.

— Да ладно вам пререкаться. — Вступила в спор я, увидев, что Антона не на шутку оскорбили эти слова. — Я надеюсь, ты не так глуп, чтобы обижаться на глупости, а ты, Миш, помолчи немножко и дай человеку рассказать. Я чувствую, эта история имеет к нашей неуловимой Тамаре самое , что ни на есть непосредственное, отношение…

— Или просто этот Миша Веселов обычный псих, страдающий манией преследования… — Из вредности спорил против очевидного Корчагин. — Напридумывал историй темной летней ночью и сам в них поверил…

— Да никакой он не псих. — Перебил Антон. — Я все тщательно проверил. Нормальный мужик, инженер. Не старый еще, права, между прочим, имеет, а у нас ненормальным водить машину не разрешается…

— Антон, не вредничай, расскажи все по порядку, а я запишу, если что-то покажется интересным.

Я взяла с полки чистую тетрадь, написала на обложке «Веселов Михаил Юрьевич». Открыла первую страницу и приготовилась слушать. Я всегда на каждого нового клиента или серьезного фигуранта завожу новую тетрадь, для некоторых толстую, для других тоненькую, ученическую. Корчагин вечно подтрунивает надо мной из-за моей технической отсталости. Он считает, что в век всеобщей компьютеризации пользоваться бумагой и ручкой глупость .

«Все твои тетрадки и листочки, вся эта тяжесть и сборище пыли с легкостью поместятся на одной дискете, ее можно положить в самую маленькую дамскую сумочку, и на полке места она почти не занимает.» Я не то чтобы с ним не согласна, но я как то не слишком доверяю новомодным технологиям, опять же, со всех сторон только и разговоров про вирусы, сбои программ… Или, если к нам залезут самые банальные воры, то на мои тетрадки они даже не глянут, а вот системный блок унесут наверняка… Да даже и не в этом дело, по большому счету. Мне просто нравится делать все по своему, как удобно лично мне, а не так, как считается удобным. Имею право, между прочим… Но я отвлеклась. А между тем Антон начал свой рассказ.

— Ну, когда в то утро меня вызвал к себе Палыч и сказал «Вот тебе, Скворцов, письмо надо с ним быстренько разобраться», я, честно говоря, расстроился. Начинать с такого дурацкого дела мало кому бы захотелось. Но делать нечего, раз уж так получилось, и я постарался проверить все, как можно более тщательно. Во-первых, само собой, я справился о взрыве на улице академика Павлова. Как и следовало ожидать, ни о чем подобном там и не слышали. Я на этом не остановился, и вместе с участковым мы скрупулезно обследовали все подвалы в указанном районе. Вдруг, взрывчатку, действительно завезли, но еще не успели привести в действие. Так бывает, если кто то из террористов внезапно раскаивается, то придумывает разные нелепости, чтобы предотвратить злодеяние… Ничего похожего на мешки с песком найти не удалось. При помощи работников паспортного стола я довольно быстро установил адреса всех Веселовых Михаилов Юрьевичей, прописанных в нашем городе. Слава богу, их оказалось всего то пять человек. Я не буду описывать, как я беседовал с четырьмя из них, но практически сразу я убедился, что все они к моему делу никакого отношения не имеют. Двое из них не умели писать, так как были двух и пяти лет отроду, один, напротив, достиг семидесятилетнего рубежа и в настоящее время находился на лечении в больнице, ну, а четвертый уехал в Германию навестить родственников три месяца назад.

— А ты не допускал такого варианта, что он ваш писака просто назвался первым попавшимся именем?

— Естественно, приходило. — Пожал плечами Антон. — Но тут уж мы ничего поделать не могли… Но ты не дослушал. У меня ведь остался еще один претендент. Его адрес, как и координаты всех остальных, мне выдала паспортная служба. Но, к сожалению, поговорить с этим Михаилом мне не удалось. По свидетельству соседей, он проживал один и последнее время на глаза никому из них не попадался. Ящик, забитый газетами и извещениями под завязку дополнял картину. Судя по датам на корреспонденции, Веселов не появлялся в квартире около месяца. Так же я выяснил, что примерно в это же время он взял административный отпуск на своей постоянной работе. А неделю назад вообще прислал по почте заявление об увольнении по собственному желанию.

— Может, он просто отдыхать с женщиной на юг уехал? — Предположила я.

— Вы меня все время перебиваете! — Недовольно воскликнул Скворцов. — Неужели нельзя дослушать спокойно до конца, а потом уж вопросы задавать и предположения строить? Так вот. На чем я закончил? Ах, да! Еще когда я письмо читал, меня одно место насторожило. Ну, там, где он квартиру продавать собирается. В нашей стране, как вам известно, махинации с недвижимостью приносят довольно приличную прибыль, особенно если человек одинок и с проблемами в психическом плане. Я не поленился посетить ЖЭК и узнал там кое-что интересное. Оказывается, по поводу квартиры Веселова несколько дней назад приходил какой то человек с генеральной доверенностью и сообщил, что собирает документы для продажи этой квартиры от имени хозяина. Если добавить к этому проданный все по той же доверенности автомобиль, то картина вырисовывается настораживающая… Вы согласны?

— Более чем. — Даже Корчагин не мог не согласиться с очевидным. — Что тебе еще удалось узнать?

— А что я мог ? Я попросил соседей поставить меня в известность, когда их сосед появится, и в ЖЭКе оставил указания насчет товарища с доверенностью. Вот и все.

— Ну, а конверт? Откуда письмо отправлено было? Можно же было выяснить хотя бы район, где этот парень скрывается.