Пираты, корсары, рейдеры (с илл.) - Можейко Игорь Всеволодович - Страница 10

Семь с половиной месяцев де Фария пиратствовал в Южных морях, пока не решил отправиться в Сиам перезимовать и с выгодой продать награбленное. Но тут начался шторм, прогнившие канаты рвались, как нитки, и перегруженные добычей корабли (а их у де Фарии было уже четыре) понесло на скалы. Они разбились, унося ко дну пиратов и пленных. Из девятисот пятидесяти человек, находившихся на кораблях, до необитаемого острова добралось чуть больше полусотни. Когда рассвело, оставшиеся в живых пираты увидели, что весь берег острова завален трупами и обломками кораблей. Ужас и отчаяние охватили их. Но в этот момент появился де Фария в красном китайском халате, который он снял с одного из мертвецов, и произнес краткую речь о том, что если господь счел нужным покарать пиратов, то скорбеть и обижаться не следует. Потери их составляют примерно пятьсот тысяч крузейро, следовательно, в ближайшем будущем надо добыть шестьсот тысяч. Пираты сразу воодушевились и занялись похоронами товарищей и спасением того, что выбрасывало море.

Так прошло две недели. Помощи свыше все не было, и голодные пираты бродили по берегу, ожидая смерти. Наконец, бог, по мнению Пинту, явил свое благословение несчастным разбойникам: к острову приблизилось небольшое судно, вошло в реку и пришвартовалось к высокому берегу. Когда его команда сошла на берег и занялась заготовкой пресной воды и стиркой, пираты бросились на оставленный корабль, отдали швартовы и отплыли быстрее, чем команда успела сообразить, что же произошло. А когда сообразила — было поздно. На всякий случай пираты выстрелили по ограбленным из пушки и отправились ужинать, благо ужин был уже готов.

В трюме пираты нашли много товаров и продуктов, а также мальчика лет двенадцати, сына хозяина корабля. Антониу де Фария был в прекрасном настроении и обещал любить мальчика, как собственного сына, чтобы утешить его за потерю отца. Мальчик, однако, попросил, чтобы ему позволили прыгнуть за борт и попытаться доплыть до острова: уж лучше утонуть, чем жить среди таких бессовестных людей. Пираты «принялись корить мальчика за то, что он говорит такие вещи, на что он ответил: „Я видел, как вы, наевшись, воздевали руки к небу и губами, лоснящимися от жира, возносили благодарения Господу, как люди, которые считают, что небу достаточно, если перед ним скалят зубы… но я-то знаю, что Всесильный не только повелевает нам шевелить губами, но и запрещает убивать и грабить. Его божественное правосудие вас жестоко покарает“.»

Сказав так, мальчик забился в угол и три дня ничего не ел. Что стало с ним потом, автор не сообщает. А пиратский корабль отправился срочно компенсировать пропажу пятисот тысяч крузейро и искать между делом, хотя и без особой настойчивости, Кожа Асена.

Обстоятельства пиратам благоприятствовали, особенно после того, как они встретились с кораблем под командованием Киай Панжана, китайца по происхождению, в команде которого было тридцать португальцев, китайцы, малайцы, японцы. Объединив силы с «коллегами», де Фария напал на след Кожа Асена, и после отчаянного сражения союзники одолели врага, который пал в этом бою. Как пишет Пинту, «наши, воодушевленные именем Господа нашего Иисуса Христа, которого они беспрестанно призывали, и сознанием одержанной победы и приобретенной таким образом славы, покончили со всеми, за исключением пяти, которых они забрали живьем. Этих последних, перевязав им руки и ноги, бросили в трюм, чтобы потом допросить их под пыткой, но они перекусили друг другу горла из страха перед возможной казнью… Наши изрубили их в куски и выбросили за борт вместе с собакой Кожа Асеном».

Так Антониу де Фария выполнил свою клятву и отомстил за потерю двенадцати тысяч крузейро. Дальше были снова бури, снова тонули нагруженные пиратские корабли и снова де Фарии приходилось начинать все сначала. Приключения, грабежи и убийства тянутся на пятьдесят глав книги Пинту и начинают утомлять однообразием. В конце концов в августе 1542 года у берегов Южного Китая корабли де Фарии вновь попали в шторм, и в темноте Мендеш Пинту потерял из виду корабль де Фарии. Последнее, что он услышал, был крик: «Господи, смилуйся над нами!», отчего он заключил, что корыстный мститель тонет. Корабль же Мендеша Пинту разбился о скалы у берегов Китая, и Пинту попал в тюрьму.

Как выяснилось теперь, Пинту ошибся. Де Фария и на этот раз остался жив, потому что, как следует из завещания, умер он в Гоа, правда так и не разбогатев. И, если проклятия мальчика-китайца, отца которого де Фария оставил на верную смерть на необитаемом острове, сбылись хоть частично, посмертное наказание для пирата, все время призывавшего господа на помощь, было суровым.

Золото и пряности из американских и азиатских стран, рабы из Африки, слоновая кость и серебро не смогли превратить государства Пиренейского полуострова в процветающие державы, а лишь способствовали консервации в них деспотии вельмож и церкви, умиранию собственных ремесел и мануфактур, увяданию городов. Испания и Португалия стали странами-паразитами, которые высасывали кровь из своих дальних владений, а добыча шла на поддержание флотов и войск, для которых хронически не хватало людей и технических средств, на обогащение светских и духовных феодалов, на поддержание империй и на бесплодные, дорогостоящие попытки навязать с помощью оружия свою власть всей Европе.

XVI век — это период борьбы Испании за мировое господство, попыток Испании и Португалии любой ценой вывезти больше золота и пряностей из Азии, Африки и Америки, но это и время укрепления их европейских соперников, в первую очередь Англии и Голландии. И во второй половине XVI века эти соперники прорываются в Индийский океан.

Секретное путешествие

Среди пиратов было немало выдающихся путешественников, но, пожалуй, «великим» можно назвать лишь одного из них — Френсиса Дрейка. Он — личность незаурядная, фигура большего масштаба, чем Васко да Гама, Диаш, д'Альбукерки, и его можно поставить наравне с Колумбом, Магелланом и Куком. Вряд ли открытие Индии португальцами задержалось бы, если бы во главе эскадры стоял не да Гама, а Диаш или Кабрал. Зато способности Дрейка в большой степени определили не только успех его плавания, приведшего к резким изменениям в расстановке сил в Индийском океане и Южных морях, но и (а для него и его команды это было не второстепенным) сказочный размер захваченной добычи. Характерен эпизод: когда султан острова Тернате гостеприимно встретил посольство Дрейка, а потом пригласил и самого капитана посетить его дворец, команда «Золотой лани» арестовала Дрейка, чтобы не пустить его на берег и не подвергнуть его жизнь опасности. Моряки были убеждены, что без Дрейка им никогда не вернуться домой.

Как при подготовке плавания, так и в ходе его Дрейк во многом вел себя как путешественник конца XVIII- начала XIX века. Это относится и к теоретической подготовке к плаванию, и к снаряжению экспедиции, и к подбору команды. Дрейку были присущи и трезвый ум исследователя, авантюризм и отвага пирата, и целеустремленность большого путешественника. Он мог быть до мелочности жаден, отнимая серебряную чашу у испанского кормчего, и широк, раздавая серебро пленным испанцам; он был жесток, обрекая на смерть экипажи галионов, но умел при этом доказать всему миру, что на его совести нет ни единой смерти; он был богобоязнен, но отлично умел использовать имя бога в своих целях; он мог очаровать всех — от индейского вождя в Калифорнии до испанских грандов в Перу, но мог и предать смерти своего лучшего друга, если видел, что это пойдет на пользу дела. В его многогранной личности как бы сошлись лучшие и худшие черты последовавших за ним знаменитых английских пиратов и путешественников, которые заложили основу будущей Британской империи.

Вторая половина XVI века предвещала неизбежную схватку между Англией и Испанией. Мир, поделенный между Испанией и Португалией папской буллой, был закрыт для английских кораблей. Богатства Востока и Нового Света проплывали мимо кошелей английских и голландских купцов; серебро, выкачанное испанцами из колоний, позволяло им вмешиваться в политику и внутренние дела всей Европы, в том числе и Британии. Решающая схватка состоится в конце века. Пока Англия еще слишком слаба, чтобы бросить вызов Испании. Но это не значит, что энергичная королева Елизавета и ее советники сидят сложа руки. Их политика, направленная на сокрушение величия католической Испании, предусматривает нанесение ударов испанцам везде, где только можно. И пиратство — один из путей к этому.