Секрет драгоценного мусора. Невероятное везение (сборник) - Вильмонт Екатерина Николаевна - Страница 26

— А далеко ли собралась, бабуся?

— Далеко — не близко, — ответила старуха, и вдруг Петька поймал на себе ее цепкий взгляд. — Постой, а я вроде тебя знаю… — начала она.

Но Петька подбросил вверх полученную от нее монетку, поймал и нагло ухмыльнулся.

— Обознатушки! — крикнул он и скрылся из вида.

— Ты чего к ней полез? — напустился на него Денис, когда они сошлись за углом. — Она тебя узнала?

— Узнала, черт бы ее побрал! Я думал, она скажет, куда едет!

— Ага, скажет она, как же!

— Денис, а может, нам двинуть за ней, а?

— Это куда? В Минск, например?

— Почему ты решил, что она едет в Минск? А может, в Перхушково?

— Может, и в Перхушково, только нам туда соваться незачем. На фиг нам сдалась какая-то мерзкая, злобная старуха? Нам бы за этим Максимом угнаться.

— Тоже верно. Вот только у меня впечатление, что старуха дает деру!

— От кого?

— А я знаю? Может, даже и от милиции!

Тут они увидели, что Максим схватил старухины вещи и направился в здание вокзала. Старуха едва поспевала за Максимом. Друзья на почтительном расстоянии следовали за ними. Они вышли на платформу, откуда уходили поезда дальнего следования.

— Денис, вот бы тебе подсуетиться к тому моменту, когда проводник будет у них билеты проверять.

— Попробую.

Денис вытащил из-под куртки шарф и замотал им пол-лица. Трудно угадать в этом веселом юноше давешнего дебила, особенно если он стоит спиной. Между тем Максим и старуха прошли уже далеко вперед по перрону. И остановились у еще запертого вагона поезда Москва — Брест.

— Петь, ты дальше не ходи! — распорядился Денис и быстро пошел вперед. Проходя мимо старухи с Максимом, он услышал, что они ругаются. Остановился поодаль, но ветер доносил до него их слова.

— Максимушка, ты уж меня совсем умотал!

— Я — тебя? Да если бы не ты, старая дура, все было бы нормально. Ишь, прошлое вспомнила, кикимора!

— А ты не больно-то заносись, ты, милой, у меня в руках!

— Это я у тебя в руках? — почти заорал Максим. — Чертова перечница! Да одно мое слово…

— Одно твое слово — твой приговор!

Она произнесла это таким тоном, что Денис содрогнулся. Но в этот момент проводница открыла вагон и спрыгнула на платформу.

— Ваши билетики, граждане!

Денис повернулся и увидел, что Максим подал проводнице два билета.

— Вот, прошу вас! — с изысканной вежливостью сказал он.

— Проходите, третье купе!

И она помогла старухе войти в вагон. Максим нес за нею вещи.

Итак, они уезжают вместе. Ждать больше нечего. Денис во всю прыть понесся по перрону к Петьке.

— Ну, куда она едет? — набросился на него Петька.

— Они вместе едут, а куда — я не знаю. Только, Петя, там такое…

И Денис пересказал Петьке то, что донес до него ветер.

— Да, старушка-то еще та… Видно, из уголовниц! У нее на руке, между прочим, наколка! Буквы какие-то, я не разглядел! Ну что ж, все-таки кое-что мы теперь знаем! Этого зовут Максим, и именно он напарник Алисы. Хорошая компашка — прелесть просто. Да, не зря я сегодня встал пораньше… Слушай, Денис, а между прочим, как ты там оказался? Ты мне, по-моему, мозги пудришь насчет ранних прогулок, а?

— Точно, — рассмеялся Денис. — Это Даша меня навела. Позвонила вчера, мол, чувствует, что Петька с утра в отрыв собрался, вот и попросила тебя подстраховать!

У Петьки стало тепло на душе. Значит, Лавря беспокоится о нем, значит, никак нельзя сказать, что она к нему равнодушна.

— Но я все-таки не понимаю, как вы могли меня так точно вычислить?

— Ну, это уже проще простого! Она знала район поиска, а я твое любимое время — восемь утра. Вот и все дела!

— Потрясающе! Плохо, конечно, что я такой предсказуемый, но ты оказался очень даже кстати. Дай пять!

— А сейчас куда? — спросил Денис.

— Сейчас — к Лавре. У нее там должна быть эта Милка. Она может много интересного рассказать. Но одно мне все-таки ясно — эта старуха с наколкой не сестра той испанской покойнице. Нет, не сестра!

— А кто же она такая?

— Может, домработница?

— Да, это вполне вероятно. Но почему же, интересно знать, этот Максим увез ее не из Лавриного дома, а из своей мастерской?

Петька остановился и внимательно посмотрел на Дениса.

— Это мне в голову не пришло! Действительно, интересно!

— Конечно, может, она была приходящей домработницей, а живет с Максимом в одном доме. Но что ж их связывает?

— Преступление!

— Какое?

— Я думаю, тут все ясно! Она работала на сестру плантаторши и медленно обкрадывала ее. Бросала драгоценности в мусоропровод, а Максим их подбирал. А поскольку из-за смерти плантаторши там начался шухер, она и предпочла слинять.

— Да, похоже. Очень интересно, что нам расскажет эта Милка.

— Может, и ничего, — заявил вдруг Петька. — Она такая… Балаболка. А плантаторша и ее сестра — родственницы Милкиного отчима. Она может запросто вообще ничего не брать в голову. Я рассчитываю получить от нее только одну информашку — своей смертью померла старуха или нет?

— А как ты думаешь, мог этот Максим ее пришить?

— Вполне! Даже очень похоже на правду. Иначе какого черта он мотался в Шереметьево — только за тем, чтобы на нее посмотреть?

— Погоди, давай предположим, что она умерла без посторонней помощи — просто вышла подышать воздухом на Тверской бульвар, и сердце остановилось…

— Ну и что?

— Тогда зачем, действительно, он в Шереметьево мотался?

— А вдруг он хотел ее кокнуть, но просто не успел? Она взяла и сама преставилась?

— Тоже возможно.

— А вот если ее убили…

— Погоди, об этом мы подумаем, когда выясним!И они поспешили к Даше, где надеялись разжиться интересующими их сведениями.

Даша открыла дверь на звонок. На пороге стояла высокая тоненькая девочка в очках.

— Ты Мила? — на всякий случай спросила Даша.

— Да. Привет! А ты Даша?

— Да. Заходи!

— А Стас дома?

— Он в магазин побежал. Сейчас вернется! Ну, здравствуй! — Даша протянула девочке руку.

Та от души пожала ее.

— Раздевайся и проходи. Ты завтракала?

— Да, спасибо!

Тут в прихожую выглянула тетя Витя.

— Здравствуйте, — сказала Мила и сделала книксен.

— Здравствуй, здравствуй, деточка, заходи!

Даша провела Милу к себе в комнату.

— Садись!

Она не знала, о чем говорить с незнакомой девчонкой, и уже сердилась на Стаса: не мог раньше сбегать в магазин.

— Знаешь, — начала Мила, — я так хотела с тобой познакомиться — с той минуты, как узнала, что у Стаса появилась сестра. Только не думала, что это случится уже на следующий день. Не было бы счастья, да несчастье помогло, знаешь такую пословицу?

— Конечно, — улыбнулась Даша.

— И мы с мамой очень благодарны вам за приглашение…

— Ну что ты, ерунда…

— Нет, правда, мама сама уже думала, куда бы меня отправить, а тут как раз Стас позвонил…

Даша почувствовала, что Мила говорит искренне, и это ей понравилось.

— Тебя мама привезла? — спросила она, просто чтобы что-то сказать.

— Нет, отчим. Ты же, наверное, знаешь, что в вашем доме живет сестра этой… Ну, которая умерла…

— Знаю, — кивнула Даша. — Но как странно ты говоришь о ней… Ведь у нее же есть имя…

— Да, ее звали Констанция Львовна, но…

— Констанция? Красивое имя. А сестру как зовут?

— Агриппина Львовна.

— Представляю, какое для нее горе…

— Наверное…

— Они какие-нибудь аристократки? Из старинного рода?

— Да, они княжны Микульские.

— А как вышло, что одна сестра в Испании, а другая в России?

— Я не очень много об этом знаю…

— Расскажи, что знаешь, интересно же!

— Ну, в общем, они родились в Париже, в эмиграции. Констанция вышла замуж за испанца, а Агриппина — за французского дипломата. Его послали в Москву, и, в общем, каким-то образом у нее начался роман с одним русским. И ни одна живая душа об этом не знала. Только у нас в те годы нельзя и думать было жениться на иностранке. Потом она уехала из России и жила со своим мужем еще долго. А потом он умер. И у нас все изменилось. Она разыскала своего бывшего возлюбленного, и они поженились. Уже немолодыми людьми. Вот какая бывает любовь!