Пронзая тьму - Перетти Фрэнк - Страница 42

Хулл взглянул на сумму, обозначенную в чеке, и одобрительно кивнул. Потом свернул его и положил в карман.

– Все в порядке.

– Хорошо, – сказал мистер Стил. – Теперь верните нам кольцо.

Мистер Хулл снова глотнул из бокала:

– Конечно, ваше доверие делает нам честь, но…

На сей раз чек извлек мистер Горинг.

– Как мы договорились, здесь половина суммы. Вторую половину получите после того, как возвратите кольцо и уберете Салли Роу.

Хулл взял второй чек и положил его в карман.

– Как вам известно, эта Салли Роу практически неуловима.

– И мы вам платим за то, чтобы она вообще исчезла. Хулл позвенел кубиками льда в бокале.

– И, конечно, ее кровь будет на наших руках. Как удобно для вас!

– Ваши руки и так по локоть в крови, – возразил мистер Стил.

– Так же как и ваши, не правда ли? – рассмеялся Хулл. – О, не беспокойтесь. Я все понимаю. Для нас убийство обычное дело, форма поклонения, священный обряд. А когда убиваете вы… что ж, вы делаете это руками наемников вроде нас. Таким образом ваши руки остаются чистыми. Вы не всаживаете нож в жертву и поэтому не испытываете мук совести. – Он снова засмеялся. – Возможно, вы все еще слишком христиане!

Насмешки этого человека страшно злили мистера Сантинелли.

– Позвольте напомнить вам, мистер Хулл, что данное дело затрагивает и ваши собственные интересы – возможно, даже в большей степени, чем наши. Если живая Салли Роу где-нибудь объявится, если она расскажет свою историю, вы и ваши последователи легко окажетесь замешанными в деле об убийстве. И в отличие от человеческих жертв, которые исчезают бесследно после ваших ритуалов, эта жертва до сих пор жива, ходит и разговаривает. Наша версия о самоубийстве позволила всем нам выиграть какое-то время. Я бы сказал, вы нам обязаны за это.

На Хулла эта речь не произвела глубокого впечатления.

– Действительно, и нам, и вам есть что терять, если она останется жива. Но величина потери зависит от величины предварительных вложений, не правда ли? Что такое «Брокен-Бирч» по сравнению с вашей организацией и вашим Планом?

– Практически ничто, – сказал мистер Стил. Казалось, он внутренне согласился с чем-то, но внешне перевел все в шутку.

Хулл отважился ухмыльнуться:

– Вы ничем не лучше нас. Когда-нибудь вы поймете это. Мы представляем собой то, во что вы стремительно превращаетесь. И, вероятно, вы ненавидите нас так сильно именно потому, что видите в нас себя самих!

– Я провожу вас к двери! – рявкнул Сантинелли.

Элис Букмайер была радушной хозяйкой и очень любила общество. Поэтому короткое интервью, на которое рассчитывала Кэт, вылилось в замечательное чаепитие с пирожными и печеньем в гостиной, полной безделушек, салфеточек, хрусталя и многочисленных фотографий сыновей, дочерей и внуков вдовы.

– Должно быть, вы для всех бабушка, – сказала Кэт. Элис рассмеялась:

– Я горжусь этим званием. Знаете, мои внуки не живут со мной, но для всех детей в церкви я – бабушка Элис!

– Это замечательно!

– Я люблю детей – правда, люблю. Иногда мне трудно понять, как родители могут так ужасно обращаться с детьми. Уверена, это разбивает Господу сердце! – Она подлила Кэт горячего чая и продолжила:

– Я все не перестаю думать о маленькой Эмбер с тех пор, как увидела эту сцену на почте. Что же творится у них дома?

Кэт приготовила блокнот.

– Бив Коул говорит, что вы можете рассказать целую историю.

– О да. Это было просто ужасно. Я отправляла посылку своему сыну – то есть на самом деле внуку, Джеффу. Я связала малышу свитер и хотела, чтобы он успел дойти к его дню рождения. Ну вот, я стояла у стойки, а та молодая девушка, Дебби, взвешивала посылку, запечатывала ее и все такое прочее. Джуди Бэлком заглянула в закусочную Дона и позвала:

– Мистер Хоган! Эл Лемли на проводе!

Маршалл встал с табурета у стойки, расплатился за кофе и поспешно направился к двери.

Джуди Бэлком заведовала небольшим канцелярским бюро, где печатали письма, принимали и делали телефонные звонки, изготавливали копии бумаг, редактировали и составляли документы (если назвать всего несколько видов предоставляемых там услуг) для многих местных фирм. За разумную плату Джуди позволила Маршаллу позвонить Элу Лемли в Нью-Йорк, и Лемли, верный себе, не теряя времени выяснил все, что было нужно Маршаллу.

– Привет из Нью-Йорка, – раздался в трубке знакомый голос.

– Эл, ты собираешься порадовать меня чем-нибудь?

– Нет, приятель. Я собираюсь тебя расстроить. Факс готов?

Джуди была готова.

Маршалл сказал Элу, что он может нажать на «старт».

– И я даже не заметила, кто находился в вестибюле, где стоят все почтовые ящики, – продолжала свое повествование Элис. – Я никогда не обращаю внимание на незнакомых людей. Но вдруг я услышала там шум, словно какой-то ребенок начал буянить – ну, понимаете, плохо себя вести. И помню, я подумала: «Но где же ее родители? Они не должны позволять девочке так себя вести!»

И вот значит, Дебби закончила возиться с моей посылкой, и я вышла в вестибюль – и тогда все увидела. Посреди вестибюля неподвижно стояла эта женщина… Она держала в руке какое-то письмо. Очевидно, зашла опустить его в почтовый ящик… А еще там была эта девочка, Эмбер. Она визжала, кричала и… скакала вокруг, словно лошадь… И эта бедная женщина была в полном ужасе!

Факс загудел и начал выдавать какие-то документы. Маршалл брал лист за листом. Это были полицейские рапорты, аналогичные уже имевшемуся у него, и вырезки из местных газет. К одной газетной заметке прилагался снимок Салли Роу – на сей раз в наручниках и в сопровождении двух полицейских в форме.

– И вы бы слышали, что говорила девочка! – воскликнула Элис.

– А что она говорила? – спросила Кэт.

– Она скакала вокруг, она била женщину, визжала и снова била и при этом выкрикивала: «Я знаю, кто ты! Ты убила своего ребенка! Ты убила своего ребенка!» Бедняжка была испугана до смерти – словно на нее напала бешеная собака или что-то в этом роде.

Наконец она высвободилась и метнулась к выходу, как испуганный кролик. Эмбер бежала за ней до самой двери и продолжала кричать: «Ты убила своего ребенка! Я знаю, кто ты! Ты убила своего ребенка!» Потом в вестибюль выскочила миссис Брэндон, она схватила свою дочь и попыталась утащить ее в служебное помещение, но девочка не желала идти за матерью, она вообще никуда не желала идти – и они начали бороться прямо в вестибюле, у меня на глазах, и миссис Брэндон кричала: «Прекрати, Эмбер! Прекрати сейчас же! Довольно!»

– А миссис Брэндон случайно не произносила имя «Эмитист»?

В сознании Элис словно вспыхнула лампочка.

– О да! Я помню это! Она называла свою дочь то Эмбер, то Эмитист. Она говорила: «Эмитист, Эмитист, прекрати это сейчас же! Прекрати кричать и успокойся!» Я не поняла, что она имеет в виду. Подумала, что это просто прозвище или что-то такое.

Из факса выпала еще одна газетная заметка. Маршалл подхватил листок. Салли Роу была арестована после того, как полицейские взломали дверь ее номера в мотеле города Фэйрвуд. В ванной комнате они нашли Роу в состоянии наркотического ступора, а также ее маленькую дочь, менее двух месяцев от роду, утонувшую в ванне. Впоследствии Роу было предъявлено обвинение в предумышленном убийстве дочери через утопление.

Кэт не терпелось задать следующий вопрос. Происшествие на почте могло оказаться случайным стечением обстоятельств, но в таком маленьком городке это представлялось маловероятным. Она порылась в портфеле, вытащила оттуда фотографии Салли Роу из полицейского архива и положила их перед Элис.

– Эту женщину вы видели в тот день? Глаза Элис испуганно расширились, потом она медленно кивнула.