Трактир на Пятницкой (сборник) - Леонов Николай Иванович - Страница 14

– Прошу, господа, – Серж махнул рукой на полового, и тот, приседая, бросился от стола. – Отведайте баранинки. И не взыщите, кухня здесь далека от совершенства, – он налил в две рюмки водку, а себе – лимонад.

Серый хотел было спросить, почему тот не пьет, но вспомнил, что наркоманы спиртное не употребляют.

Свистка уже ничто не интересовало. Он опрокинул рюмку, налил водку в фужер, наложил полную тарелку баранины, и глазки его подернула пленка, как у мертвой курицы.

“Хорош помощничек, – посмотрев на него, подумал Серый. – Сейчас меня живого поджаривать можно: как ни кричи, он и ухом не поведет”.

Серж закурил ароматную папиросу, пустил голубоватое кольцо и блестящими глазами посмотрел на Серого.

– Я сказал Павлу, что могу тебе помочь. Я и сейчас не отказываюсь, если, конечно, таких номеров больше не будет, – он положил выхоленную руку на плечо бесчувственно жующего Свистка. – Тебе, Игорь, придется решить: либо ты мне веришь, либо нет. Я понимаю, что при твоем положении о полном доверии не может быть и речи. Пожалуйста, проверяй, но без ежеминутных угроз. Этот человек, – он опять положил руку на плечо Свистка, – стреляет, как и ест, ничего не думая и не чувствуя.

Серый прихлебывал из рюмки и молча разглядывал Сержа. А тот говорил и говорил. Голос его мягко переливался, фразы разворачивались одна за другой, путались у Серого в мозгу, подавляли волю и притупляли бдительность. Серж опять захватил инициативу, и атмосфера за столом была такой же, как в первые минуты. Серый глядел в спокойное, уверенное лицо собеседника, и только воспоминание, как тот недавно с трясущимся ртом обливался от страха холодным потом, придавало Серому уверенность.

– Родители в Париже, а я здесь разделываюсь по кабакам с остатками фамильных побрякушек. У меня свои счеты с Климовым, и, если ты не будешь настаивать, я бы предпочел о них умолчать. Все равно мой рассказ ты проверить не можешь, так что в нем нет смысла. Согласен?

– Ладно, кончай тарахтеть. Усыпил совсем, – Серый тряхнул головой. – Ладно, я верю, что ты не мент, – он вертел в руках рюмку и думал, что можно получить от нового знакомого. – Что ты можешь и что хочешь? – спросил Серый в лоб.

Перекусили. Свисток сыто рыгнул, отодвинул пустую тарелку и вылил остатки водки в свой фужер, довольно оглядел груду костей, поднял осоловелый взгляд на Серого и спросил:

– Что еще?

Мимо пробегал половой. Свисток схватил его за штаны и притянул к себе.

– Этого самого, – Свисток пошевелил перед носом полового жирными пальцами.

– Кофе и коньяк, – сказал, улыбнувшись, Серж.

Свисток уронил голову на грудь, а половой, отмахнувшись от требований какого-то посетителя, побежал на кухню.

– Что я могу? – спросил Серж, возобновляя прерванный разговор. – Я найду человека Климова, думаю, даже двух людей, которые крутятся где-то здесь.

Серый отшвырнул рюмку и посмотрел в лихорадочно блестевшие глаза Сержа.

– Конечно, с доказательствами, – Серж достал свою склянку.

– Спрячь. Я хочу говорить с нормальным, – Серый ударил его по руке, взял за подбородок и приподнял голову. – Каким образом и что ты за это потребуешь?

– Вряд ли ты поймешь, Игорь. У меня есть способности к аналитическому мышлению. Я много читал Эдгара По, Конан Дойля, Плевако и Кони.

– Кто такие? – Серый нахмурился.

– Я сказал, что не поймешь. Эти люди писали о совершении преступлений и их расследовании. О логике преступников, об определенных приемах и способах расследования.

– Ишь ты! – недоверчиво протянул Серый.

– Путем наблюдений и логических умозаключений можно разобраться в самой сложной ситуации и предвосхитить самый хитрый ход противника. Это интересная и азартная игра.

– И опасная, – криво ухмыльнувшись, заметил Серый.

– Потому и азартная. Для меня дело чести воткнуть в зад перо этим мужикам из милиции. Ну, и... – Серж смущенно замялся, – как я и говорил, родительские побрякушки на исходе.

– Сколько?

– Сто червонцев. Наличными, разумеется. Никаких вещей я не возьму. Только золотом.

– Сто червонцев? – переспросил Серый.

– Меньше за твою голову даже запрашивать стыдно. Еще обидишься.

Из пачки, лежащей на столе. Серый стал вытаскивать папиросу, но пальцы не слушались. Они дрожали с пятнадцатого года, когда его чуть было не приговорили к виселице. Руки задрожали во время ожидания выхода присяжных и прыгают до сегодняшнего дня. Ничего Серый с ними сделать не может, и стрелять приходится не целясь, навскидку.

Серж вытряхнул на стол папиросу и дал ему прикурить.

Серого смущали не деньги, а необходимость довериться Сержу. Аванса тот не просит, а потом ведь можно и не дать ни шиша. Но допустить ближе придется. А он умен, этот хлюст. И в какую сторону он повернет эти самые умозаключения – еще неизвестно. В игре с ним не поможет воловья сила и тупая жестокость Свистка. Кого же к нему приставить? Кто из ребят не уступит Сержу в хитрости и изворотливости? Пожалуй, и нет таких.

– О чем задумался, Игорь? Нет денег?

– Почему ты решил, что у меня нет денег? – вспылил Серый.

– Если дама такого шикарного человека, как ты, полчаса торгуется из-за грошовой шляпки, то вывод можно сделать только один. С деньгами я подожду. Теперь слушай, Игорь, доказательства, что перед тобой не хвастун. Люди Климова должны обладать следующими качествами, – Серж достал из кармана маленькую записную книжечку в кожаном переплете и крохотный позолоченный карандаш, – не блатные, так как блатных в милиции не держат. Новички в этом обществе, – он показал рукой на зал, – так как неудачи у тебя начались с месяц назад.

– Откуда знаешь? – Серый схватил Сержа за рукав. – Откуда ты, подлюга, все знаешь?

– Тяжелый ты человек, – Серж устало вздохнул. – Это секрет полишинеля. Каждый постоянный посетитель данного заведения отлично тебя знает и знает, что примерно месяц тебя преследуют неудачи.

– Столько свидетелей? – Серый оглядел зал.

– Какие это свидетели? Так, собиратели слухов. Тот сказал, этот повторил.

– Ладно, давай дальше.

– Перечисленными качествами, по моим сведениям, обладают, – Серж сделал паузу и закурил. Посмотрел Серому в глаза и, четко выговаривая каждую букву, сказал: – Парень по кличке Ветерок, что сидит за третьим от нас столом, половой Николай, который нас обслуживает, я, твой покорный слуга, и наконец, – Серж откинулся на стуле, пустил несколько колец и тихо закончил: – и наконец. Цыган.

Свисток грузно зашевелился, поднял голову и вытер ладонью слюнявый рот.

– Вздремнул я, – он вздохнул, – опохмелиться бы, – он встал и начал топтаться на месте: видимо, затекли ноги. – Это что еще? – вся огромная фигура Свистка затвердела и подобралась, а маленькие глазки зло уставились в глубину зала. – Серый, – он схватил главаря за плечо, – видишь ту козявку со стекляшками на носу, что выкамаривает в проходе с двумя девками?

Серый увидел худощавого мужчину средних лет в широкополом пиджаке, в галстуке бабочкой, который лихо отплясывал с двумя пьяными девицами одному ему известный танец. На носу у гуляки подпрыгивало пенсне с черным шнурком.

– Вижу. Ну и что? – посмотрел Серый на своего подручного.

С удивительным проворством Свисток нырнул за портьеру двери, ведущей к кабинетам, и стал махать руками, подзывая к себе Серого.

– Одну минуту, и мы продолжим наш разговор, – сказал Серый и вышел.

– Серый, – подручный тяжело дышал, и его щеки тряслись больше обычного. – Серый, ты знаешь, кто эта козявка? Это мент из центральной уголовки! Понял?

Серый выглянул в зал. Мужчина в пенсне стоял, покачиваясь, с бокалом в руках и что-то объяснял своим собутыльникам. Серый поманил пальцем Сержа.

– Знаешь его? – спросил Серый и ткнул пальцем в направлении щуплой фигурки.

– Того, кто стоит? В первый раз вижу. Здесь он не бывает, – ответил Серж.

– Ты кому веришь? Баклану, который антрацит нюхает? Ваньку не валяй. Серый. Сгоришь ведь! Два года назад этот мент при мне повязал на Сухаревке Ленечку. Втихую взял и отправил в браслетах в уголовку, – Свисток ударил кулаком в грудь. – Я его, как увидел, сразу срисовал.