Вернуться! (Эмигранты) (СИ) - Валин Юрий Павлович - Страница 23

Хенк оглянулся и прошептал:

- Жо, ты парень, конечно, образованный, хотя мешки не чураешься наравне со всеми таскать. Скажи мне честно - ты ведь леди Катрин давненько знаешь?

- Можно сказать и так, - Жо глянул настороженно. - Но Ква с ней раньше познакомился. Еще когда она молодая была.

- Да она еще и сейчас... - Хенк еще раз оглянулся. - Я, собственно, не про это спросить хотел. Я Ква тоже давно знаю. Он из флотских пиратов. Там ведь как заведено: кто тебя сразу в рожу кулаком не ткнул да еще и долю из общей добычи кинул - тот и господин правильный, и лорд благородный. Я, понятно, никого ни с кем не сравниваю. Только у меня Док совсем иным человеком был.

- Да я понял, Хенк. Ты не переживай. Вообще-то, Катрин у нас женщина справедливая. На нее можно надеяться. Только сейчас она очень психует. Честно говоря, я ее такой злой даже в бою не видел. Но она бы тебя вчера не убила. Можешь мне поверить. Так - под дых бы хорошенько врезала. Мы же при деле. Здесь бы корабль не нашли, в Каннут бы поплыли. Она не сука, честно тебе говорю.

Хенк вздохнул:

- Верю, что честно говоришь. Только разве я не знаю, какой взгляд у человека, когда ему ничего не стоит тебя ножом ткнуть? Ей что рыбьи кости, что моя жизнь - одна цена. Хотя, может, и не кольнула бы. Грести до Каннута тоже кому-то нужно.

- Корабль возьмем, она успокоится, - не слишком уверенно сказал Жо. - Пойдем к морю. Она обманывать тебя не станет.

Хенк хлопнул парня по плечу, ухмыльнулся:

- Опять верю. Она мне вчера взглядом честно предупредила, что кишки будет выпускать. Что ж это творится? Сроду баб не боялся. Ох, спаси нас боги от честных женщин.

- Ну, не стоит сгущать краски, - пробормотал Жо.

- А ты что, и холсты цветить умеешь? - удивился проводник и подмигнул: - Ты за меня не переживай. Если я с этой дикой кошкой аж три дня живой остался, то и дальше протяну как-нибудь. Страх страхом, а смотреть на нее приятственно. Особенно сбоку. Она тебе правда родственница? Внешне сходства вроде бы не много.

- Мы по побочной линии родственники, - пояснил мальчик и активнее занялся текущей лодкой.

"Смотреть на нее приятственно". Как же. По правде говоря, выглядела Катрин жутко. С ободранными коленями и исцарапанными локтями, с волосами, собранными в непривычный небрежный "хвост". Обострившееся, с запавшими щеками лицо. Да еще застывшее, намертво приклеенное выражение напускного равнодушия. И дико противоречащий этому спокойствию, бешеный, ненавидящий всё и вся взгляд изумрудных глаз. Всех она ненавидит: Ква, реку, "псиную" рыбу, ни в чем не повинного Хенка, жгучее солнце и не вовремя оживших доисторических аванков. И тебя, сопляк голенастый. Тебя, правда, изящные покарябанные пальцы придушат в последнюю очередь. Родственник. Черт, иногда привилегии попахивают хуже дерьма.

Лодку перевернули, вылили остатки воды. Хенк принялся конопатить разошедшиеся швы. Судя по всему, с этим делом проводник был знаком ненамного лучше Жо. Обрезки старой веревки, вымазанные в липком иле, набиваться в щели не желали. Квазимодо с таким делом справился бы куда лучше, хотя одноглазый и ругал лодку "корытом для гусиных прудов". Но бывалого морехода сейчас не было, и Жо принялся подправлять "пеньку" лезвием ножа. Измазавшийся в иле Хенк одобрительно заворчал.

- Не нужно. Пусть течет.

Мужчины обернулись.

- Лодку я заберу. Пусть выглядит плачевно, - объяснила Катрин.

Мужчины молчали. Жо машинально почесал переносицу рукояткой ножа.

- Одноглазым хочешь стать? Нашел с кого пример брать, - Катрин посмотрела на лица "судоремонтников" и улыбнулась одними губами. - Судя по вашим рожам, кое-чего я добилась. Сразу пихнуть меня в зубы аванку желание не возникает? Уже хорошо. На беззащитную женщину я хоть слегка смахиваю?

По мнению Жо, на беззащитную женщину предводительница походить не могла по определению. Кошачью уверенность никуда не спрячешь. Но утренняя взбешенная стерва куда-то делась. На красивую исхудавшую юную женщину, стоящую среди зелени тростника, смотреть было как-то странно и противоестественно - ну не место ей здесь. Вымытые и почти высохшие волосы локонами-кольцами легли на плечи. Густые, светло-желтые пряди - так и подмывало попробовать их на ощупь, намотать на палец шелковистую тяжелую волну. Белое, похожее на короткую тунику, платье щедро открывало ноги и руки. Красивая девушка. Соблазнительная. Вызывающая мысли греховные, волнующие, никак не связанные с безжалостным взрезанием глоток и предсмертными всхлипами. Даже царапин и ссадин на руках и ногах вроде стало меньше. Блондинка в тростниках - чудно. Вот только за татуировку на левом плече так и цеплялся взгляд.

Зашелестели кусты. Светловолосая нимфа мгновенно присела, в руке оказался нож.

- Это я, - сказали за кустами. - Последний глаз мне ненароком не выбейте.

Квазимодо выбрался из зарослей, окинул товарищей быстрым взглядом:

- Готовитесь? Угу. Будет в самый раз, моя леди. Особенно если оружие спрячете.

- Нож я здесь оставлю, - сказала Катрин. - Еще претензии есть?

- Платье слишком чистое и нарядное.

- Исправим, - молодая женщина кивнула на кучку благоухающего ила. - Еще?

Квазимодо задумчиво обошел ее кругом:

- То, что босая - удачно. Волосы слегка разлохматятся в лодке. В глаза вы хозяевам, конечно, так смотреть не станете. Вот татуировка на руке... Неприлично. Нельзя что-нибудь с рукавом надеть?

- Нельзя, - с досадой сказала Катрин. - Я вещи три раза перерыла. Не для этого климата мы гардероб собирали. Или жаркое, или слишком нарядное. Вряд ли там поверят, что на этом озере королевский бордель затонул.

Квазимодо вздохнул:

- Это конечно. Но уж очень вы яркая с этой наколкой. Не по игре. Понятно, такие вещи не скроешь, но тут взгляд так и режет. Ты сама знаешь.

- Да знаю, - Катрин сплюнула в кусты, на миг явив себя прежнюю - бешеную. - Сейчас подправим... - она удобнее перехватила нож.

Жо беззвучно ахнул. Хенк издал неопределенный звук. Лишь Квазимодо одобрительно кивнул:

- Верное дело. Достоверности подбавит. Хотя и одного пореза хватило бы.

Катрин морщилась. С локтя капала кровь. Порезы, хотя и неглубокие, кровоточили обильно.

Квазимодо повозился в кустах, вернулся с круглыми глянцевитыми листочками:

- Заживляет не очень быстро, но гнить рана не будет.

- Лучше бы растереть или разжевать, - посоветовал Хенк.

- Нет, слишком грамотно будет выглядеть, - возразил Ква. - Давай свою старую рубашку.

Повязка получилась неуклюжая, - Катрин возилась с ней сама. Рука оказалась замотана от плеча до локтя, татуировка скрылась, но капли крови все еще падали на траву.

Жо хотелось отвернуться. С подбитой лапкой, прекрасная - то ли знакомая, то ли незнакомая - красавица стала трогательно беззащитной. Несчастненькой. Кэт такой не должна быть.

- Иное дело, - удовлетворенно сказал Ква. - В самый раз. Значит, оружие не берешь? Ло-гично. Денежки, шмотье, какая-нибудь безделушка от маменьки или покойного суженного?

Катрин покачала головой:

- Нет ничего подходящего. С нашими безделушками засыплюсь в два счета. Вот ценности прихватила, - она потянула шнурок, вынув из выреза платья несколько перстней, нанизанных на шнурок в виде медальона. - Оцени на соответствие.

Квазимодо тщательно осмотрел серебряные украшения:

- Вот этот я бы не брал. Слишком дорогой. Вообще-то все цацки чересчур шикарные, но этот-то точно подозрения вызовет. Ты у нас, конечно, и сама королева северная.

Катрин склонила голову к плечу и вкрадчиво, с мягкой улыбкой, поинтересовалась:

- Ква, почки не болят? Зарываешься.

Одноглазый кашлянул:

- Простите, леди. Увлекся. Я все помню. Готов понести заслуженную кару.

- Ты и в другую сторону тоже не зарывайся, - посоветовала Катрин. - Раскаяние у него. Снимай цацку и за языком следить не забывай.