Кафе «Перекресток» (СИ) - "Акаматсу" - Страница 23

– И вообще, похищать людей было модно в девяностые. Сейчас деньги прямо со счетов воруют. Это намного эффективнее.

– Заткнись, а?

– Откуда Вы знаете, может, он не станет платить? Не такие у нас близкие отношения. И, кстати, похитить его брата было разумнее, – что я несу?

– Ты заткнешься или мне тебе ухо отрезать?

– Я тогда вообще орать буду, это больно!

Мужик резко срывается со своего места и делает шаг ко мне.

– Я тебе сказал, закрой пасть.

– Мне страшно, а когда мне страшно, я не могу молчать.

Хотя помолчать следовало бы. Мой похититель как-то слишком медленно достает с полки сбоку ножик и, подойдя ко мне вплотную, наклоняется.

– Еще слово – и лишишься части тела. Понял?

Киваю и смотрю на блестящее лезвие. В груди начинает бухать. Блядь, меня реально похитили и это уже ни фига не смешно. Мужик отходит, нож кладет так, чтобы я мог его видеть, но не мог дотянуться.

Осматриваюсь. Определенно, какой-то гараж. Яма, погребок, полки с хламом, вон там колеса видны. Кроссовера, правда нет, но он бы сюда вместе с нами двумя и не влез бы. Перевожу взгляд на мужика. Ходит кругами, явно нервничает. Интересно, он уже звонил хищнику? Тот ищет деньги или послал его лесом? Очень хочется, чтобы искал.

Похититель резко останавливается и смотрит на меня. Что-то мне это совсем не нравится. Достает из кармана телефон и кому-то звонит.

– Это снова я. Ты не передумал?

– …

– Я тут решил немного ускорить твой мыслительный процесс.

Мужик подходит ко мне, прихватив нож. Откладывает на ящик телефон, но не сбрасывает звонок.

– Мне понравилась идея с ухом, – наклоняется ко мне похититель.

– Не надо, – смотрю ему в глаза. Он же не серьезно?

Ага, не серьезно. Просто смеха ради, хватает меня за волосы, наклоняет голову вбок и ножом по уху. От резкой дикой боли начинаю орать. Сука! Он мне ухо отрезал! Больно, блядь. Чувствую, как по шее течет горячая кровь. Моя кровь!

– Так, на всякий случай, – спокойно говорит в трубку этот ублюдок, – для начала это было ухо. Если хочешь, вышлю посылкой. Будешь медлить, получишь своего Тимура в разборке.

А вот теперь мне реально страшно! Этот псих меня на кусочки порежет. Какого лешего Лев тянет? Или он вообще отказался платить? Этот же псих спросил, не передумал ли он. Значит, отказался.

– Дай посмотрю, – похититель снова возвращается ко мне и тянется к моему бедному уху.

Пытаюсь увернуться, но меня наотмашь бьют по лицу.

– Не дергайся, – снова отклоняет мне голову.

На что там смотреть? Извращенец. На открытую кровоточащую рану?

– Ничего страшного, жить будешь.

Ну конечно, если не помру от потери крови.

– Что-то теперь ты не очень разговорчив? – усмехается ублюдок. – Испугался?

Странно, но я без уха слышу так же как и с ним. Мне казалось, звук должен быть другим. Да и боль вроде утихает.

– Для нас обоих будет лучше, если твой Лев поторопится и соберет деньги. Мне тебя калечить совсем не хочется. Я сейчас уйду, а ты сиди тихо, – мужик запихивает мне в рот какую-то тряпку, закрепляет кляп и уходит.

Сижу. Хорошо, хоть свет не погасил. И без того страшно. Чувствую, как из глаз непроизвольно начинают течь слезы. Жалко даже не потерянное ухо и не то, что я, скорее всего, не переживу эту ночь. Жалко, что тот, кому я верил, на кого надеялся, даже не попытался меня вытащить.

Часть 14

Сколько я так просидел, не имею даже малейшего представления. У меня болит все. Связанные руки и ноги, затекшая шея и челюсть. Язык, кажется, вообще растворился в проклятом кляпе. Зато не болит ухо. Только тупо дергает там, где раньше была мочка. Духота адская. Хочется пить, просто невыносимо. И в глаза словно песка насыпали. Однако, я даже какое-то время поспал. А мой похититель так и не вернулся.

Периодически теряю сознание. Хотя, скорее, изредка пробуждаюсь и снова проваливаюсь в какую-то муть. Иногда, глядя на оставленный гребаным маньяком нож, посещают мысли, что лучше бы добил, а не оставил подыхать тут.

Когда совсем отчаиваюсь и смиряюсь с мыслью, что так и помру, слышу какой-то шум на улице. Пытаюсь закричать, позвать на помощь, но не получается даже промычать. Сил нет, да и кляп все еще на месте. Может, это мой похититель пришел меня вернуть Льву? Или убить.

– Тимур?! – в гараж разъяренным демоном врывается мой Царь зверей. – Ты живой?

Смотрю на хищника и не верю. Он пришел за мной. Значит, не бросил! Лев быстро, но очень аккуратно, избавляет меня от тряпки во рту, осматривает мою голову.

– Тим, как ты? – тянет Лева.

В помещение заваливают еще какие-то люди. Врачи? Менты? Они тут откуда?

– Дайте нам его осмотреть, – усталый маленький доктор отодвигает моего здорового льва как котенка.

Хищник тем временем развязывает веревки на моих руках и ногах. Блин, хочется плакать. Обнять Леву, уткнуться ему в грудь и зарыдать. Но нельзя.

– Голова кружится? – вопрошает врач.

Киваю.

– Тошнота?

Кивок.

– Шум в голове?

Прислушиваюсь. Вроде нет. Чуть мотаю головой.

Дядька осматривает мое ухо.

– Пару швов наложить придется.

Пару? Думаю, парой там не обойтись. И тут же дергаюсь от боли. Этот гестаповец хватает меня за ухо! Смесь радости и дикой злости. Ухо на месте! Но мне его решили оторвать до конца.

– Больно, – шиплю на долбанного Айболита.

– Верю. Порез не глубокий, без швов обойдемся. Сейчас повязку наложу тугую, с ней и походишь недельку.

Смотрю на хищника. Спокойный, уверенный. Неужели не переживал? Да нет, сразу как меня увидел – испугался. Держит лицо на людях? Мне тоже надо держаться. Главное, не разреветься.

Решив, что сотрясение у меня легкое, ухо почти не пострадало, а обезвоживание не смертельно, меня даже в больницу не повезли. Усадили в бэху и велели ждать. Потом молча увезли домой. К хищнику.

– Тим, прости, – как только закрывается входная дверь, Лев сграбастывает меня и прижимает к себе.

– Я думал, ты не заплатишь.

– Я не платил. Я бы смог найти деньги, но не так быстро. Да и кто его знает, что бы он с тобой сделал.

– Ты его знаешь?

– Знаю. Это Самохвалов. Я как чувствовал, что не стоило тебя во все это втягивать.

– Я думал, ты с ним разобрался, – разворачиваюсь в Левиных объятиях и заглядываю ему в глаза.

– Я тоже так думал. Но, как видишь, он решил отомстить и вернуть себе то, что я у него забрал, плюс проценты.

– А причем здесь я?

– Прости, Тим. Он решил ударить по самому больному.

– Почему не Даня?

– Он уверен, что мы с Данькой друг друга ненавидим. Потому выбрал тебя.

– Я испугался, – наконец-то прижимаюсь к хищнику, и меня начинает колотить.

– Прости, я не хотел этого.

– Я думал, он мне реально ухо отрезал, блин.

– Тим, успокойся. Все закончилось. Пойдем, – Лев стягивает с меня туфли и ведет в комнату. – Чаю хочешь? Или может, чего покрепче?

– Чаю, – шмыгаю носом. Черт, как девчонка. Глаза на мокром месте.

Хищник уносится на кухню, шумит чайником, гремит кружками. А меня постепенно отпускает. Я дома, с Левиком. Трогаю повязку на ухе. М-да, приду вечером на работу такой раскрасавец. Даже больничный не дали, сволочи.

– Что ты его опять трогаешь?! – одергивает меня Царь зверей. – На месте твое ухо.

– Да я понял. Думаю, как на работу идти с такой красотой.

– Какая работа, Тим? – протягивает мне кружку горячего чая.

– Моя любимая. А кто пахать за меня будет?

– Найдут кого-нибудь. Тебе сейчас отдыхать надо.

– Лев. А сколько он за меня просил? – спустя некоторое время интересуюсь наболевшим.

– Четыре миллиона.

– До хрена.

– Больше чем до хрена. Я уже прикинул, что можно по-быстрому продать. Но единственным вариантом было опять бежать к Чехову.

– Он бы помог, наверное.

– Он и помог. Позвонил своему начальнику безопасности, Сергею, с которым мы к Самохвалову ходили. Он у него то ли бывший КГБшник, то ли военный. Короче, связался со старыми друзьями, подняли по тревоге пару нарядов ГАИ, быстренько нашли тачку Самохвалова и его самого в ней. Вот только он долго не сознавался, где тебя спрятал. Боевиков насмотрелся, видимо. В мафию решил поиграть. Только страной ошибся. Нашим мен… полицейским висюки на фиг не нужны, а я заявление написал на похищение. Они его там прессанули, выдал все явки и пароли.