Кафе «Перекресток» (СИ) - "Акаматсу" - Страница 11

Юлька мнется пару секунд, потом ныряет в теплый салон авто.

– Спасибо, – подруга устраивается на заднем сидении.

– Делов-то. Куда ехать?

– Лева, – тяну с довольной мордой, – а если бы ей на Ботаническую надо было? Как бы ты мазался?

– В смысле? Довез бы до Ботанической. А какая разница?

– Далеко же?

– Не в Москву ведь, – отмахивается Царь зверей. – Нас, кстати, не представили. Лев.

– Юля, очень приятно. Мы с Тимкой друзья просто.

– А мы, надеюсь, не просто, – скалится хищник.

Вот зараза! Мы еще даже не поговорили толком, а он надеется…

– Юлия, и не страшно Вам, вот так, одной по ночам ходить?

– Да я редко одна хожу, обычно кто-то из парней провожает. Ну, почти всегда.

– Но все же не всегда?

– Бывало пару раз. И у меня есть баллончик, если что.

– Баллончик хорошо от собак или одинокого пьяницы. От группы отморозков поможет вряд ли.

– Ну а что делать? Значит, судьба.

– Не пробовали работать в дневное время?

– Пробовала. Скучно. Мне тут нравится.

– Хорошо, когда работа нравится.

– Да, это вообще очень важно. Здесь направо поверните. Вон тот дальний дом – мой.

– Ну, хоть недалеко идти. Хотя, вашему руководству не помешало бы организовать транспорт для сотрудников. Оно, между прочим, несет за вас ответственность даже после того, как вы вышли с работы.

– Наше уж точно не организует, – чуть ли не в голос с Юлькой усмехаемся.

– С чего это?

– Жадные очень, – смеется подруга. – Спасибо, что довезли.

– Пожалуйста, было несложно, – кивает хищник.

Юля прощается, выбирается из машины и, махнув нам рукой, идет в подъезд.

– Она симпатичная, – задумчиво тянет Лев.

– Ну да, наверное.

– Вы встречались? – тихо спрашивает хищник.

– Нет. Ты что, ревнуешь?

– Нет, хочу понять, какие у вас отношения.

– Мы друзья. Просто друзья.

– Но она знает про меня?

– В общих чертах, – не буду же я тебе рассказывать, что все Юльке выложил.

– Это хорошо. Поедем ко мне? – зевает Царь зверей.

– Тебе завтра на работу?

– Да, к девяти.

– Так может ты это, спать?

– Может, но ты едешь со мной?

– Я мешаться не буду?

– Нет. Нам еще поговорить надо.

– Может, в другой раз? Тебе же спать надо.

– Успею, поехали, – Лев, еще раз зевнув, заводит машину и выруливает со двора. – Тим, что ты чувствуешь к Даньке?

– Чувствую? Я не знаю.

– А ко мне?

– Еще не легче. Тебя я вообще почти не знаю.

– И, тем не менее, спишь с обоими.

– Я не говорил, что сплю с Даней.

– Ты живешь с ним, а зная Данилу, несложно сделать вывод.

– Может, ты его плохо знаешь? Или меня?

– К сожалению, слишком хорошо. Его, в смысле. Если моему братишке что-то надо от человека, он с него с живого не слезет. А лучший способ, по его мнению, удержать человека рядом - это привязать его через постель. Такой уж он…

– Ты говорил, что он уводил у тебя любовников. Зачем?

– Не знаю, чаще всего, чтобы позлить меня. Он меня ненавидит. Я пытался быть хорошим братом, но хреново у меня это вышло.

– Может, дело не в тебе?

– А в чем?

– Он без матери рос, без отца. Ты работал все время. Кто его воспитывал? Улица?

– В основном, да. Но это моя вина. Я должен был уделять ему больше внимания, следить за ним.

– А ты мог?

– Я должен был.

– Кому должен?

– Ему.

– А он не должен? Тебе? За то, что ты его в детдом не отдал, кормил, одевал, образование оплачивал?

– Нет, он младший.

– Странная логика.

– Тим, ты, получается, поверил мне?

– Не знаю, наверное. Только не понимаю, зачем он сказал, что денег ты ему не оставил. И почему он номер в отеле не снял, а ночевал на вокзале.

– Он ночевал на вокзале? – Лев мгновенно напрягся и скосил на меня глаза.

– Он так сказал, а еще, он простыл тогда. Это не ложь, я сам его лечил.

– Простыть он мог и в отеле. Здоровье свое он не бережет.

– А почему ты его тогда искал?

– У него карта банковская есть, я пароль к кабинету знаю. Я баланс отслеживал, думал, мало ли, если что - подкинуть еще деньжат. В тот вечер он на карту закинул тридцать пять тысяч. А потом операции по карте прекратились. Я прикинул, что пятнадцать он мог за гостиницу отдать. Но дальше тишина. Почти две недели ни одной операции. Карту он заблокировал. Налички у него уже не должно было быть. Вот я и испугался, что с ним что-то случилось. А позднее, он снял с карты небольшую сумму и я успокоился. А еще мне позвонили, сказали, что видели Даню. Стало понятно, что он в порядке.

– Он сказал, что паспорт потерял.

– Ну, наверное, так и было. Вместе с картой. Вот и не снимал, а получил новый, перевыпустил карту - и все.

– Он еще не получил паспорт.

– За столько времени? Явно получил.

– У него паспорт другого региона… – только начинаю оправдывать парня, как вспоминаю, что это ложь.

– Не другого. Он просто тебе врал. Наверное, не хотел, чтобы ты его выгнал.

– Ну не может же он быть такой гадиной? – спрашиваю с надрывом.

– Может, Тима, может. Выходи, приехали.

Лев припарковывается, и мы идем к нему. А меня съедают тяжелые думы. Неужели и вправду врал? Но зачем? Хотя… Я же его обещал к родителям отправить, а родителей-то нет. Куда бы он поехал? Вот и тянет. А я, дурак, поверил.

– Тимур, не грузись пока. Расслабься. Чуть позже мы втроем поговорим, и все тайное станет явным. Тогда и решишь, посыпать голову пеплом или послать нас обоих к ебеням.

– К ебеням - это, наверное, самый простой вариант. Я так не привык. Я иду сложным путем, – прохожу в квартиру вслед за хищником.

Какой же он все-таки притягательный. И вот вроде не красавец, обычный мужик. Здоровый, со щетиной, морщины под глазами и меж бровей. Вид даже немного суровый, а все равно, как магнитом тянет. Энергетика, что ли?

– Есть, наверное, хочешь? – интересуется Лев, избавившись от верхней одежды.

– Ну, если только немного, – мнусь я. Неудобно просить еду, хотя, пожрать бы не помешало.

– Пойдем на кухню, лазанью тебе погрею.

– Магазинная?

– Нет, сам готовил.

– Ты умеешь готовить? – устраиваюсь на ближайшем стуле.

– Естественно, мне всю сознательную жизнь приходилось семью кормить. Пришлось научиться. Матери-то не до того было.

Опять про семью. Лучше буду молчать, не хочу его расстраивать.

– Чего притих? – брякая посудой, интересуется хищник.

– Не знаю, что сказать. Я так понял, что это не та тема, которую ты бы хотел обсуждать.

– Знаешь, может оно и лучше будет, выговориться. Я же вижу, что тебе интересно.

– Я просто не совсем понимаю, что произошло.

– Да что произошло? Отец погиб, попал под машину. Мать с горя начала пить. Пропадала где-то все время, работу бросила. Поначалу стенала, как же она теперь одна, без кормильца. А потом просто забила на нас с Яшкой и бухала с местными алкашами. Она, когда поняла, что беременна, пить бросила совсем. Все по больницам бегала, срок уже немаленький был. А я все это время работал, Яшку кормил-одевал. Потом появился Данила. Отчество ему такое же записали, ну, чтоб вопросов лишних не было, но в графе "отец" прочерк. Вроде зажили нормально.

Лев поставил передо мной тарелку с разогретой едой и сел напротив, продолжая рассказ.

– Когда Данька подрос, мать пыталась работу найти, но он часто болел, в садик почти не ходил. Она больше с ним сидела, чем работала. Яшка тогда мне уже помогать начал, но его в армию призвали. Он только полгода и успел отслужить, как нам похоронка пришла. Якобы сам повесился. Да только не сам он. Не мог. Он бы меня не бросил, точно. Мать снова запила. А в один вечер я пришел с работы – мать в коридоре висит, а Данька возле нее сидит, машинкой играет. Ему семь было. Он все понял, но замкнулся. Просто ушел на год в себя. Я его кое-как вытащил, в школу отправил. Думал, ему полегчает. В десять у него начались проблемы. Где-то нашел барыг школьных, пытался травку курить, я отбил привычку. Тогда-то он и начал меня ненавидеть. Я его учиться заставлял, пытался в секцию по каратэ отдать. Он через месяц ее бросил. Постоянно где-то ошивался по подворотням. Кое-как школу закончили, в универ его пристроил, кучу бабла отвалил, чтоб взяли. От армии отмазал, хотя с этим проще было. В дурке же наблюдался в детстве. Он даже первого курса не окончил. Просто сказал, что раз я без высшего могу нормально зарабатывать, то и ему оно нафиг не усралось. Так и сидел у меня на шее. Ни учебы, ни работы. Днями где-то шарился, ночевать ко мне приходил. Я ему тысячу раз говорил, чтобы он себе квартиру покупал. Хотел помочь, доплатить, если его доли не хватило бы. Он обещал, потом. Просил его работу найти, чтобы на ноги встал, пока со мной живет. Говорил, что не может найти, хотя и не искал ни черта. Я два года терпел, а потом сорвался. Просто пришел вечером уставший, злой как собака. У нас как раз с подрядчиком конфликт вышел, разругались в прах. Захожу в комнату, а мой любимый брат под моим очередным любовником стонет. Чеку сорвало, любовника с лестницы, Даньку за шкирку, одел, паспорт, карту в зубы - и в машину. Вывез подальше и объяснил, чтоб он больше не приходил. Разрешил только раз вернуться, за вещами. А дальше ты знаешь.