Поводырь чудовищ - Шаргородский Григорий Константинович - Страница 59

Уже в конце, провожая меня на встречу с друзьями, учитель рассказал, что расследование смерти моего предшественника зашло в тупик — хозяин кабака исчез буквально на следующий день после выкупа заложенного меча.

Да уж, все интереснее и интереснее.

Увы, на приятном общении с учителем радость встреч закончилась. Олан встретил меня настороженно, а вот Берислав откровенно враждебно.

— Чего надо? — тут же вызверился купеческий сын.

— От тебя ничего, — решил я не играть в интеллигентность.

— Тогда зачем звал?

— Я звал Олана.

— И что ты можешь сказать после того, как всех нас подставил с проверкой?

— Я никого не подставлял. — Так, дело, похоже, запахло ссорой. К тому же и Олан как-то странно помалкивал. — А почему ты решил, что наездником должен был стать именно ты?

— Потому, что это было мое место… — прорычал Берислав, но тут же опомнился: — Точнее, наше с Оланом, а ты испортил такую схему.

— Какую схему?

— Да пошел ты! — сплюнул Берислав и быстро зашагал в сторону шатров летнего лагеря.

— Олан, — остановил я двинувшегося за ним кельта. — Ты тоже так думаешь?

— А что мне думать? — грустно вздохнул Олан. — Место освободилось после странной смерти поводыря, который умер по пути домой из кабака. А потом люди видели, как ты передавал хозяину этого самого кабака деньги. Извини, но мне пора идти.

Ну и что было мне делать? Догонять и доказывать? А мне поверят?

Возможно, в тот момент я совершил большую ошибку, но обида вытеснила все доводы разума, и зачатки дружбы, с трудом проросшие в чужом для меня мире, истлели, так и не превратившись в нечто большее.

— Только ты меня понимаешь, — пожаловался я Бому и, вскочив, точнее, практически шагнув в седло, послал зверя вперед.

Ковай устремился к далекой цели. Ветер засвистел в ушах, и восторг скорости понемногу начал смывать обиду. Ковай мчался подобно огромному леопарду. Его бег был плавен и текуч. Последние наставления учителя поставили все на свои места, и я словно слился с этим мощным зверем. До совершенства, конечно, было далеко, но я уже почувствовал уверенность в своих силах.

Хах-ковай дарил своему седоку незыблемость скалы, хидой — мощь послушной машины смерти, а верховой ковай был подобен текучей капле. Скорость, мягкая сила и мощь — вот что такое наездник на ковае.

Как я люблю свою работу!

За три дня нашего с Бомом путешествия были и падения, и шишки на не защищенной шлемом голове, но все равно это время я буду вспоминать как едва ли не самое увлекательное в своей жизни, возможно, потому, что в нем не было смерти и крови. Точнее, кровь и смерть были, но гибли не мои друзья, а попадавшаяся по пути дичь — Бому требовалось набирать положенный вес.

Западные леса довольно сильно отличались от мест жительства славян. Там я чувствовал себя практически как дома, несмотря на немного непривычный вид окружающей растительности. Но и здесь было очень красиво. Эта красота радовала глаз строгими линиями и чуть менее яркими, при этом достаточно разнообразными красками. Ранее скрывавшиеся за верхушками деревьев пики Лорхских гор постепенно вырастали над зеленым массивом, а местность начала «волноваться», как морские валы. Среди травяных склонов и толстого лиственного наста начали прорастать облепленные мхом валуны.

Одни восхищаются красотой леса, другие предпочитают холодное величие мертвых гор, во всем их великолепии серой мощи и блеска снежных вершин, а мне больше нравятся другие горы — невысокие и покрытые густым лесом. Смотритель земельной палаты, сам того не желая, сделал мне подарок, выделив владения среди красоты.

Чувствуя мое восхищение, Бом тоже повеселел, и мы значительно увеличили скорость передвижения.

Несмотря на отвратительное качество дорог, целеуказателей в этой местности вполне хватало. К тому же провинция Генава была достаточно густо населена. Так что заблудиться было трудно. Правда, за информацию пришлось платить, причем не мне, а местным жителям — платить испугом. Когда из леса появляется жуткий монстр, практически чудовище из детских сказок, можно и заикой остаться. Это они еще хидоя не видели.

Ближе к финалу путешествия наш путь пролегал рядом с небольшой рекой, которая на карте была обозначена как Овернь. Нужно сказать, что, несмотря на небольшую ширину, она осталась судоходной до впадающей в главный поток горной речушки без имени, по крайней мере, малая баржа с они здесь пройдет.

До того как подметить эти географические особенности, я заехал в городок Дин-Гуард — центр одноименного округа. В столицу провинции меня не тянуло. Во-первых, не хотелось раньше времени лезть в местные дворянские дрязги, да и сроки поджимали. А во-вторых, верховный воевода вывел меня из местного подчинения, прикрепив к главному штабу, так что не будем выпячивать свою неоднозначную фигуру на провинциальном небосклоне. Со всеми хозяйственными делами и отчетностями придется разбираться Элбану, которому бляха управляющего давала большие полномочия, а мое дело война.

В Дин-Гуард я заехал, чтобы уточнить границы моих владений. Пока добирался от окраин городка до центральной площади, успел перепугать до полусмерти добрый десяток человек. Ну а что делать, не идти же пешком? Но если честно, какое-то извращенное удовольствие в этом было.

У местной управы имелась коновязь, но, к счастью, там не стояло ни одной лошади, а то переполох получился бы знатный. О том, что именно это здание является местной управой, можно было догадаться без труда. На главной площади в таких городках имелось только три главных строения: храм, самое дорогое питейное заведение и обиталище местного начальства. Крест на высоком шпиле подсказал назначение первого из трех самых крупных домов на площади. Запахи и музыка из здания прямо напротив храма дали еще одну подсказку. Так что назначение унылого вида трехэтажного дома, возле которого никто даже прогуливаться не хотел, не оставляло простора для воображения.

Я преднамеренно долго спешивался и усыплял Бома, чтобы весть о новом посетителе дошла до обитателей управы раньше, чем дойдут туда мои ноги. Нужно сказать, идея была неплохая, и никаких проволочек в ознакомлении с моими документами и предоставлении мне карт и схемы новых владений не возникло.

В месте, где в реку Овернь впадал нужный мне ручей, имелось небольшое озерцо. Если судить по количеству втекающей и вытекающей из него воды, со дна озера били мощные ключи.

Из всех безымянных то ли маленьких речушек, то ли больших ручьев меня интересовал крайний справа, ведь только он вел в сторону нависающей над головой горной гряды. Чтобы не мучить себя вопросом о статусе водного потока, я обозвал его рекой и дал имя Малка — по-брадарски «маленькая».

Малка, дразня меня своими петляниями, скользила между скалами и ныряла в горное ущелье, точнее, она из него выныривала. Мое настроение портилось с каждым шагом Бома. Ошибки не было, на полученной в управе карте мои новые земли выглядели как вытянутая кишка среди значков гор. Очень надеюсь, что так уныло смотрится только вход, а дальше меня ждет прекрасная горная долина, но предчувствия были нехорошими.

Проезжая возле одного из валунов, я увидел выбитые в камне знаки, которые складывались в название моего владения: «Мен».

Вот идиот, «Мен» — значит камень.

С мрачными предчувствиями я подъехал к самому узкому месту в ущелье, за которым угадывался выход в долину. Здесь зажатая камнями Малка образовывала мелкое озерцо, не являющееся серьезной преградой для путника.

Открывшийся вид заставил меня замереть, как и Бома подо мной. Коваю было плевать на все перспективы, но ему передалось волнение седока.

Ну что ж, могло быть и хуже.

Когда-то эта долина действительно выглядела очаровательно, но какие-то скоты вырубили все деревья, так что на данный момент из растительности имелись только кусты. И все это для того, чтобы сложить жалкий десяток кривоватых изб. Им что, камня не хватало?!

Если бы эта деревня до сих пор была населенной, то вымерла бы в мгновение ока. Но на данный момент срывать злость за безалаберность было не на ком — люди покинули этот край очень давно.