Самоучитель игры на мировой шахматной доске - Переслегин Сергей Борисович - Страница 89

Наконец, очень перспективными являются трансцендентные и метафорические исследования в Космосе. Конечно, запуск первого спутника и полет Юрия Гагарина пришлись на эпоху расцвета позитивистской науки, но и это не может служить оправданием позиции, занятой в отношении Космоса ведущими христианскими церквями. Откровенно говоря, я не могу понять, как могло случиться, что по сей день ни один серьезный богослов, никто из иерархов Римской Католической (хотя бы и Русской Православной) церкви не побывал за пределами Земли. Да, похоже, никто из них и не стремится туда… Что здесь можно сказать? И для атеистов, и для христиански мыслящих людей станет большим разочарованием, если первым теологом, побывавшим в Космосе, станет один из теоретиков политического ислама.

Речь идет о реинтерпретации в духовных и трансцендентных координатах такого принципиального события, как выход Человечества за пределы земного шара. Как бы то ни было, Космос — далеко не только среда обитания, когнитивное зеркало, обширная область исследования. Космос — это иное пространство мысли, это — перспектива расширения Ойкумены до размеров Вселенной и соответствующего расширения человеческого сознания и самой бессмертной души.

Поэтому Человек, а не автомат должен увидеть своими глазами тени лунных кратеров, склоны горы Олимп на Марсе, восход Юпитера с Амальтеи, кольца Сатурна с Титана. Это «увидение», прагматически бесполезное, не имеющее никакого отношения к сбору образцов горных пород, дисциплинированным наблюдениям, более или менее ценным научным экспериментам, станет самым ценным подарком Космоса.

Просто потому, что эти эмоциональные ощущения невозможно ни придумать, ни смоделировать. Их нет на Земле, и не может здесь быть.

В значительной мере современный кризис НТР и связанный с ним кризис вненаучных форм познания — искусства и религии — связан с исчерпанием пространства новых смыслов. Постмодерн не создает ничего нового, он лишь перемешивает уже сотворенные кем-то сущности, он предсказуем. Чтобы прекратить игру в конструирование художественных и философских миров из одних и тех же, давно надоевших кубиков, нужны другие смыслы и иные эмоции. Должно произойти столкновение с подлинной инаковостью, не имеющей семантически привычных эквивалентов. Необходима новая эпоха Великих Географических Открытий, то есть сам Космос, читаемый нами как «Pax incognita».

Итак, общие направления космической стратегии намечены, цели ее определены[230]. Перейдем теперь к оргпроектной стороне дела.

Наибольшую проблему для развертывания перспективных космических исследований представляет не столько их чудовищная стоимость, сколько предельная незрелищность. Полет к Марсу продолжается слишком долго, чтобы публика, воспитанная клиповой культурой, могла удерживать его в своем внимании. Поэтому такой полет не представляет интереса для средств массовой информации, а значит, с точки зрения эпохи посттоталитарных демократий не существует: no PR — no subject.

Можно сколько угодно осуждать такое положение дел, но с ним необходимо считаться. Следовательно, космические программы и исследования необходимо особым образом рекламировать, удерживая внимание общественности. В рамках предложенной стратегии это нетрудно, поскольку, во-первых, некоторые из предложенных программ опасны для исполнителей и непредсказуемы по своим результатам[231] и, во-вторых, некоторые из намечающихся на орбите экспериментов вызовут акции протеста. Современные техники политического пиара вполне позволяют конвертировать протестные движения в рейтинговый ресурс.

Необходим, конечно, и «белый» пиар. В Космосе должны бывать журналисты — затраченные на это средства окупятся сторицей. Необходимо добиваться участия в космических программах известных людей — от политиков до рок-музыкантов и лидеров молодежных движений. Достойно удивления, что ни НАСА, ни Российское космическое агентство не проявляют серьезного интереса к подобному «космическому туризму», хотя предложения со стороны заинтересованных лиц регулярно поступают. Понятно, что им не хочется превращать Космос в рекламное шоу, но иного способа развития в современном мире практически нет. Космосу необходимо свое «лобби» — как в политических и финансовых кругах, так и среди общественных организаций. Известная «теорема о связности», утверждающая, что проектное развитие требует ассоциированной с проектом коммуникативной площадки между властью, общественностью и бизнесом[232], верна для космических исследований не в меньшей степени, нежели для строительства нефтепровода.

Пришло время поставить вопрос о создании «рекламного космического агентства». Задачей этого института должна стать разработка последовательной целенаправленной долгосрочной стратегии повышения внимания и интереса людей к Космосу и Вселенной.

Важным шагом, способствующим проведению в жизнь этой стратегии, должна стать дальнейшая интернационализация космических исследований. Международная Космическая Станция нуждается в Международном Космическом Корабле, эксплуатация которого не находилось бы в зависимости от сиюминутных настроений очередной американской (или российской) администрации.

Причем речь должна идти о действительно всеобщем проекте, имеющем примерно такой же статус, как программа борьбы с оспой, успешно осуществленная ВОЗ в 1970-е годы. Социальная база такого проекта не может быть ограничена рамками государств «евроатлантической ориентации». Необходимо привлекать ресурсы исламских стран, Китая, Индии, стран Юго-Восточной Азии — если не материальные, то культурные и организационные. В сущности речь идет о создании принципиальной новой международной институции (Мирового Центра Развития) и введении — в долгосрочной перспективе — универсального мирового налога.

Собственно, логика глобализации подразумевает практику перехода части фискальных функций от государств к международным и внегосударственным структурам. Представляется весьма естественным «налог на прогресс» (если, конечно, саму идею налогообложения считать естественной). Основные экономические проблемы фундаментальной науки связаны с принципиальным отсутствием механизма обратной связи между ней и бизнесом. Так, например, современные телекоммуникационные сети имеют космическое происхождение, но из прибыли, которую получают их владельцы, не делается отчислений на исследование Космоса (равно как и на исследования в области теоретической физики). Тем самым наука оказывается всегда дотационной, в то время как основанный на ее открытиях бизнес процветает.

Такое положение дел и должно быть скомпенсировано введением единого «налога на инновационное производство», собираемого и распределяемого через Мировой Центр Развития. Понятно, впрочем, что это — очень дальняя перспектива, относящаяся скорее к когнитивной, нежели к индустриальной фазе.