Самоучитель игры на мировой шахматной доске - Переслегин Сергей Борисович - Страница 79

Темп операции в неаналитической стратегии

В стратегии риска, являющейся простейшим обобщением аналитической модели, «позиция» представляет собой некоторую суперпозицию состояний, отличающихся вероятностью реализации. В общем случае система «война» описывается аналогом волновой функции: подобно тому как электрон «размазан» по всему физическому пространству, эта функция заполняет все фазовое пространство. Фиксирует состояние (тем самым определяя победу или поражение) акт измерения, под которым Клаузевиц справедливо понимал бой. Как правильно указал М. Галактионов: в конечном итоге «исход борьбы решается столкновением живой силы, вооруженной техническими средствами» [Галактионов, 2001].

Смысл стратегии риска сводится к поиску шансов «на краю Гауссового распределения» — иными словами, к попыткам реализовать состояние, имеющее небольшой статистический вес. С этой точки зрения к оперативным ресурсам относятся не только силы и время, но и вероятности[198].

Тогда можно рассмотреть темп как запасенную вероятность, как ресурс, который модифицирует вероятностное распределение в благоприятном для одной из сторон направлении. По сути — это обобщение на квантовомеханическое пространство войны определения (5). Заметим, что накопление вероятности всегда происходит за счет работы, но необязательно объективной (то есть проявляющейся в физическом мире). Вероятность может быть модифицирована за счет внутренней, субъективной работы в воображаемом мире. В восточных единоборствах механизм модификации вероятности носит исключительно внутренний характер и «включается» посредством долгих медитаций. Овладение им считается высшей степенью боевого мастерства.

Наконец, хорошо известен психологический выигрыш темпа. Воля противника может быть парализована (например, захватом столицы), или разум противника может быть подавлен крупными катастрофами на фронте. Суть блицкрига заключалась не только в согласованном наступлении корпусов уступом (в общем-то, в этой схеме нет ничего нового), но в комплексном использовании всех форм выигрыша темпа для оказания давления на психику противника. Речь идет не только о высших генералах или государственных деятелях: страх, тоска и безнадежность должна охватить все население страны.

Если «стратегия чуда» использует в качестве своего рабочего инструмента «индукцию безумия» (навязывание противнику невозможного «тоннеля реальности»), то механизмом, позволяющим реализовать такую стратегию на практике и фиксировать очень маловероятное конечное состояние как действительное, является фазовый переход. Отсюда — стремление работать в областях, где количество точек бифуркации плотно, то есть именно там, где система «война» в наибольшей степени проявляет хаотические черты.

Не будет ошибкой сказать, что «стратегия чуда» всегда понижает аналитичность текущей Реальности, привнося в нее дополнительный ресурс — хаос. Тогда для того, чтобы реализовать стратегию чуда, именно этот ресурс должен быть сначала запасен, а затем потрачен. Мы приходим к еще одному обобщению определения (5): темп есть запасенный в системе хаос. Хаос, имея большую сложность, нежели любая аналитическая структура, может эмулировать любой ресурс: время, свободную силу, вероятность, потенциал…

На сегодняшний день неизвестно, как именно происходит сознательное накопление хаоса.

Высшим контуром мышления, проявления которого удается проследить в системе «война», является нейрогенетический контур, уровень коллективного бессознательного. Механизмом воздействия полей этого контура на действительность являются законы серии: нейрогенетические процессы претворяют себя в текущую Реальность через последовательные совпадения.

По сути дела, здесь тоже идет речь о модификации вероятностей, но — в огромных пределах. Потому сознательное управление случайностями делает операцию «сверхтекучей»: трение Клаузевица строго равно нулю, операция развивается свободно, все включенные в ее орбиту ресурсы валентны.

В современной военной истории случаи использования нейрогенетических механизмов редки и носят по существу негативный характер. (Так, перед сражением у атолла Мидуэй, И. Ямамото не обратил внимания на длинную серию неблагоприятных предзнаменований.) В древности к закону серии относились очень серьезно. «Любимцы богов», такие как Юлий Цезарь, едва ли не сознательно создавали — а затем реализовывали — счастливые серии.

На данном структурном уровне можно предложить последнее частное определение темпа: выигрыш темпа есть мера управления случайными событиями.

Темп как квантовомеханический оператор

Итак, мы рассмотрели ряд понятий, так или иначе семантически связанных с метафорой «темп операции». Все они оказались связанными либо с обобщенной кинетической энергией операции (скорость, изменение внутреннего времени, обратная динамическая связность), либо с ее обобщенным потенциалом (запасенный ресурс в любой форме: маневр, время, пространство, в т. ч. пространство решений, полезная работа, вероятность, хаос). На первый взгляд несколько особняком стоит одиннадцатое определение — темп как мера управления случайными событиями, но в действительности речь здесь идет просто о преодолении «трения Клаузевица», то есть опять-таки о запасенной вероятности.

Предложенные определения могут быть обобщены в рамках построения последовательной квантовомеханической теории войны. В такой модели система «война» рассматривается как бесконечномерная и описывается волновой функцией.

Конечное состояние получается из начального действием эволюционного оператора, заданного в Гильбертовом пространстве.

Как и в классической квантовой механике, возникают два эквивалентных представления: шредингеровское, в котором считаются неизменными операторы, меняется волновая функция, и гейзенберговская, когда меняются операторы, в то время как волновая функция сохраняется.

Позиция — есть метафора волновой функции в представлении Шредингера. Что же касается темпа, то он представляет собой метафору эволюционного оператора в представлении Гейзенберга. По своему физическому смыслу это — квантовомеханический обобщенный импульс, оператор сдвига по внутреннему времени. Невозможность корректно определить темп в разговорных терминах объясняется неадекватностью естественного языка для описания квантовомеханических операторов.

Как правило, эволюционный оператор имеет Гамильтонову структуру, то есть состоит из двух квадратичных слагаемых, описывающих соответственно вклад кинетической и потенциальной энергии системы. Символически принимая такую же структуру для эволюционного оператора систем «война» и «операция», получим окончательное определение: под темпом операции следует понимать оператор Гамильтона для соответствующей квантовомеханической системы.

Формальной теории темпа мы уделили большое внимание. Это обусловлено сложившимся положением дел: вся современная геополитика, как мы увидим, сводится к острейшей борьбе за темп между несколькими глобальными проектами развития.