Повесть о Сегри и Абенсеррахах - Перес де Ита Хинес - Страница 40

Вернемся к нашему рассказу. Могучий Гасул вместе с другими рыцарями сразил оставшихся быков, после чего почтительно простился с королем, королевой и своей дамой Линдарахой и уехал с площади, оставив всех восхищенными своей храбростью и ловкостью.

Вслед за тем был подан сигнал к посадке на коней для игры в копья. Рыцари, участники игры, вооружились, и скоро под музыку военных труб на площадь выступила квадрилья во главе с Мусой, настолько нарядная, пышная и красивая, что лучшего не оставалось желать. Одежды составлявших ее рыцарей были белого и синего цветов, со светло-желтыми оборками и лентами, перья на шлемах – пурпуровые и белые, с отделкой золотом. Их эмблемой на адаргах был дикий человек, жезлом раскалывающий земной шар (то была обычная эмблема Абенсеррахов), и в ногах дикаря находилась надпись, гласившая:

Так выступил благородный и смелый Муса со своей квадрильей из тридцати Абенсеррахов – все рыцари великой доблести. Выступив, они описали по площади красивую винтовую линию, шуточно сражаясь между собой, после чего заняли назначенные им места.

Вслед за тем явился отряд Сегри, не менее нарядный, чем Абенсеррахи. Их одежды были зеленого и лилового цветов с ярко-желтыми оборками. Все они ехали на могучих, но легких гнедых кобылах. Стяги на копьях были зеленые и лиловые с ярко-желтыми кисточками. И если красив был выезд Абенсеррахов, то выезд Сегри не уступал ему. На их адаргах, в виде эмблемы, находились окровавленные альфанги и надписи, гласившие:

И, описав по площади красивую спиральную линию, они заняли свои места. И тотчас же оба отряда вооружились копьями.

Король, видевший эмблемы и девизы рыцарей, понял, что обе стороны ожесточены друг против друга, и. дабы помешать каким-нибудь распрям во время столь радостных торжеств, он быстро спустился с балкона и, сопровождаемый многими рыцарями двора, еще до начала игры сошел на площадь. И только после этого разрешил состязание. И тогда под звуки множества аньяфилов, гобоев и труб рыцари начали игру, разделившись на четыре квадрильи, по пятнадцати рыцарей в каждой. Игра в копья шла очень хорошо, без столкновений, но их, конечно, не миновать бы, если бы сам король не спустился на площадь. Сегри затаили злобу против Абенсеррахов, чего последние, к своему несчастью, не замечали. Но велика была прозорливость короля, и он предвидел, что могло произойти. Он видел девизы на адаргах враждующих родов, и когда ему показалось, что пора закончить игру, он подал знак к ее окончанию. Так закончился праздник в тот день мирно и без ссор, а это было немало. И про этот праздник с боем быков и игрою в копья сложили такой романс:

По окончании игры в копья король, рыцари его двора, королева, ее дамы и новобрачные удалились в королевский дворец в Альгамбре, где, очень довольные тем, что игры рыцарей прошли мирно, сели за пышную трапезу. Вечером был королевский бал, на котором новобрачные танцевали друг с другом, король очень искусно танцевал с королевой, а Муса – с прекрасной Селимой, к их обоюдному и немалому удовольствию. Тут же присутствовал и ловкий Гасул, танцевавший с прекрасной Линдарахой. Уже зачиналось утро, когда новобрачные отправились на отдых. Прекрасная Галиана, оказавшись в объятиях отважного Саррасина, столь давно и столь сильно ею любимого, обратилась к нему с такими словами:

– Скажи мне, мой друг и повелитель, какая была причина тому, что в день святого Хуана, сыграв с храбрым Абенамаром три копья в игре в кольцо, ты тотчас же затем оставил площадь и не появлялся на ней больше следующие четыре или шесть дней, что еще длился праздник? Может быть, причиной тому явился проигрыш приза? Или что-нибудь иное? Мне бы очень хотелось это узнать!

– Возлюбленная супруга и желанная госпожа моя! Причиной тому была потеря вашего портрета и прекрасного драгоценного нарукавника, вышитого вами с такой тщательностью. Я очень хорошо знал, что Абенамар устроил игру в кольцо, чтобы отомстить тебе и мне: тебе за то, что ты отвергла его любовь, а мне за рану, нанесенную ему однажды ночью под твоим балконом, где он пел и играл для тебя, что тебе, думаю, хорошо известно. Видя, что счастье так благосклонно к его желаниям и так враждебно к моим в деле подобной важности, я предался глубокой печали и отчаянию и несколько дней сряду пролежал в постели, проклиная тысячекратно мою судьбу и лживого Магомета, настолько мне враждебного в тот день. И узнай, мое сокровище, что я дал тогда клятву рыцаря стать христианином, и должен ее или исполнить, или умереть, ибо предпочту веру христиан лживой секте Магомета. И если ты, моя радость, любишь меня, ты должна стать христианкой; поступая так, ты ничего не потеряешь, но много приобретешь. Бог нам поможет. И я знаю, что король дон Фернандо окажет нам за это великие милости.

Тут Саррасин умолк и стал дожидаться ответа прекрасной Галианы. Последняя, не задумываясь долго, ответила:

– Господин мой! Я не могу уклоняться от твоей воли, но должна ей во всем следовать. Ты мой повелитель и супруг, и от всего сердца желаю идти по твоим следам. К тому же мне ведомо, что вера христиан лучше корана, и потому обещаю принять христианство.

– Бесконечно увеличила ты мое счастье, – сказал Саррасин, – и не меньшего ждал я от столь верного и благородного сердца.

И с этими словами он заключил ее в свои объятия, и в тысяче ласк и нежностей провели они ту ночь; так же провели ее и все остальные новобрачные.

По наступлении утра собрались все рыцари двора и приказали, чтобы Фатима и славный рыцарь Абенамар поженились, раз он во имя ее совершил столько великих подвигов. Рыцари Сегри не пожелали осуществления этого брака, ибо Абенамар дружил с рыцарями Абенсеррахами. Но король и остальные рыцари настояли на браке храброго Абенамара с прекрасной Фатимой. С этой свадьбы празднества возросли; были устроены самбра, много танцев и игр, так что ежедневно при дворе происходили праздники, маскарады и тысячи увеселений.