Звездолет «Иосиф Сталин» - Перемолотов Владимир Васильевич - Страница 3

– Мне известно, что большевики в Питере разрабатывают одну очень перспективную военно-техническую идею. Если всё у них получится, то вполне краснопузым может в голову прийти новый Революционный пожар запалить. А уж если ту штуку с профессорским аппаратом совместить, то.

Семён Николаевич остановил его.

– Не пойму я, князь. То вы союзникам аппарат отдавать не хотите, а то большевикам предлагаете.

Князь кивнул.

– Считал и считаю, что аппарат нужно делать в России.

– Это в вас, князь не квасной ли патриотизм взыграл?

– Не патриотизм, а здравый смысл. Если эту штуку получит Запад, то он без сомнения захватит СССР.

Доктор улыбнулся. Он считал себя англоманом и улыбнулся, представив британские танки на Красной площади. Непатриотично? Ха-ха-ха… Лучше уж быть полуколонией, чем жить под красными. К тому же не так страшно это. Скольких захватчиков Россия-матушка перевалила! И этих переварит…

Князь, кажется, понял его и улыбнулся в ответ.

– Захватить-то захватит, только не для нас, а для себя. Нам ведь не нужна их победа? Нам нужна наша победа. А в руках большевиков это оружие уравняет шансы и введет красных в соблазн напасть первыми.

Доктор с сомнением покачал головой.

– Я не совсем представляю, о чем идет речь…

– Об оружии. О новом оружии, мощном и маневренном. Об оружии, в сравнении с которым всё то, о чем говорил Семен Фиофилактович – детские игрушки.

Семён Николаевич с сомнением кашлянул.

– Гхм… Тем более! Собственными руками вооружать врагов?

– Считайте, что мы будем вооружать не врагов, а соотечественников. К тому же, кто нам помешает, в случае крайней необходимости, передать оружие на Запад.

– Правильно! – неожиданно согласился с ним доктор. – Надо думать и о том, что будет после войны. В новом мире у Российской Империи должно быть преимущество перед всеми, даже перед союзниками.

– Особенно перед союзниками!

Возвращая всех на землю, Семен Николаевич заметил:

– Пока это звучит фантастично… Ведь вашего чудо-оружия пока нет?

– Нет. Но у нас есть Владимир Валентинович!

Доктор пренебрежительно фыркнул и покачал головой даже не с сомнением, а с горькой уверенностью в собственной правоте.

– Одной личности мало. Чего бы там не говорили, батенька, а от личности – в этом с марксистами соглашусь – не так уж много и зависит. Что может сделать один человек, пусть даже умный и отчаянный, против того же ОГПУ? Раствориться во вспышке индивидуального террора? Одиночка против организации?

– Личность личности рознь, – возразил Семен Николаевич. – Если личность вроде телеграфиста Тюлькина, что словно пьяный к забору, к любому чужому мнению прислоняется, то вы правы. Ничего такой не сделает… Но ведь в Истории не только Тюлькины… Точнее там их вовсе нет. Там Наполеоны, Македонские, Бертольды Шварцы. Вашего брата, врачевателей разных сколько, наконец…

– Эка вы хватили! Когда это было! Вы б еще Христа, да басурманского Магомета вспомнили… Тогда времена иные были – ни телеграфа, ни полиции…

– Согласен, Апполинарий Петрович. Не будем далеко заглядывать. Но смог же некто Ульянов-Ленин противостоять обществу и даже разрушить его? А уж его-то последователей и полиция щипала и телеграф не щадил.

– Там была организация.

– Так у нас она тоже есть.

Голос доктора внезапно пожестчал.

– Но нет Царя-батюшки и его либеральных законов, позволявшим всякой швали отдыхать в ссылках и скрываться за границей. Каленой метлой надо было.

Он стиснул кулак, потом остыл, разжал пальцы. Князь остужающее похлопал его по плечу. Все-таки не следовало забывать, что год ныне 27-й и идут они по Москве коммунистической. Как напоминание об этом, под фонарем стоял милиционер.

– Ладно. Хорошо. Согласен. Шварц, Македонский, Ленин… – понизив голос, сказал доктор. – И Владимир Валентинович.

– И Организация! – напомнил князь. – Все вместе – это шанс. Серьёзный шанс.

Доктор с сомнением покачал головой.

– Аппарат профессорский, конечно, гениальное изобретение, но князь вот говорит, что это – только половина дела. Вы представляете, чем нужно его дополнить, для того, чтоб, как вы с князем собираетесь, диктовать свою волю всему миру?

– В общих чертах представляю, – кивнул князь. Семен Николаевич вопросов не задавал. Они были настолько очевидны, что ответы должны были появиться сами собой.

– У нас есть силы сделать это?

– У нас? Нет, – спокойно откликнулся товарищ.

– Ну, а о чем тогда разговор?

Не смотря на свой пессимизм, доктор таки надеялся услышать «есть», но разговор не оборвался.

– Разговор о том, что мы должны привлечь к проекту иные силы.

– К проекту? Что за «проект»?

– Тот, который станет называться «Власть над миром», – после минутного молчания сказал, наконец, князь. – Совсем рядом с нами есть сила, которую мы можем использовать.

– Большевики?

Доктор догадался легко – в Советской России других сил попросту не было.

– Разумеется большевики… Ну самого себя со счетов не сбрасывайте. Вы в этом плане очень серьёзная фигура.

Доктор попытался угадать.

– Вы предлагаете Владимир Валентиновичу перейти на службу к «товарищам»?

В голосе непонятно чего было больше – недоумения или брезгливости. Князь ответил явной насмешкой.

– К сожалению, ваше предложение, доктор, не реально. Большевики не допустят потомственного дворянина до такой работы. Тут нужен чужой человек.

– Чужой? – переспросил Семен Николаевич.

– Чужой, – подтвердил с усмешкой князь. – Чужой человек с головой Владимир Валентиновича.

– Документики попрошу, граждане…

В разговоре они не заметили, как дошли до столба с милиционером. Тот поднес руку к форменной шапке.

К счастью для них в Советской России паспорта отменили как проявления царской отсталости и деспотизма, так что, документом мог стать любой клочок бумаги с синей печатью.

Семен Николаевич, протянул билет профсоюза кожевников и вопросительно посмотрел на доктора. Уж кому-кому, а ему-то опасаться было вовсе нечего. Не голь перекатная, а настоящий профессор психологии, на совслужбе состоит. Только отчего-то не спешил доктор доставать документы. Милиционер отошел к фонарю и, шевеля губами, начал читать, изредка поглядывая на задержанных.

Вернув бумаги, пробормотал что-то вроде «спасибо» и уже твердым голосом спросил профессора.

– А ваши, гражданин?

Доктор вместо ответа чуть наклонился вперед и встретился с ним взглядом. Милиционер вздрогнул и застыл.

– Оставьте его, доктор, – брезгливо прошептал князь. – Зачем?

– Пойдемте князь, пойдемте, – потащил его Семен Николаевич. – Нечего смотреть…

Оба знали, что сейчас случится. Доктор догнал их через минуту. Князь оглянулся. Милиционер по-прежнему стоя под фонарем неторопливо подносил к виску ствол.

Они сделали несколько шагов, когда позади раскатисто ударил выстрел.

– Наган? – спросил Семен Николаевич.

– Скорее маузер, – возразил князь и повернулся к доктору. – Это вы его?

Доктор хищно оскалился.

– Нет. Это он сам себя…

Князь пожал плечами, словно не знал как отнестись к тому, что только что произошло на него глазах.

– Ребячество какое-то, ей Богу… Вас бы в Кремль запустить с вашими-то талантами… И бомбы никакой не нужно.

– Нет уж, увольте, – криво усмехнулся доктор, – там и своих таких хватает.