Долететь и вернуться - Перемолотов Владимир Васильевич - Страница 18

Строй деревьев начинался за полосой сырого песка и тянулся так далеко, насколько хватало воображения. Только на самом горизонте виднелась бело-коричневая линия гор. Наверное, те самые, к которым они и летели.

— Горы! — обрадовался Сергей. — Видишь, Мартин, горы!

— Вижу…

— Мы почти у цели!

— Именно «почти». Погоди радоваться, ведь мы еще даже не сели…

Гондолу тряхнуло. Один из НАЗов покатился по проходу, но Сергей успел наступить на лямку и задержал его.

— Сядем, — уверенно сказал он. — За нас статистика и закон больших чисел. Две катастрофы подряд — это уже чересчур.

Дирижабль миновал кромку моря. Теплый воздух над лесом подбросил его вверх, но ненадолго.

Уже разваливаясь на части, они пролетели еще метров двести. Зеленая шапка леса вблизи уже не казалась такой мягкой и однородной. То там, то здесь сквозь листья торчали самого неприятного вида сучья, и чем ниже они спускались, тем явственнее Сергей поругивался сквозь зубы.

— Не нравится?

— Нет.

— Странно. По-моему, все происходит так, как ты и хотел…

— Я хотел? — удивился Сергей. Он даже оторвался от созерцания стволов под собой и вопросительно посмотрел на Мартина.

— Твои же слова — «И разлетимся в разные стороны…»? Вот мы и разлетелись. Они вверх, мы вниз…

Когда до верхушек деревьев осталось не более пятидесяти метров, Мартин повернул двигатель. Теперь он не тянул дирижабль вперед, а толкал вверх. Падение замедлилось, но не остановилось.

— Держись!

Произошло неизбежное. Кабина врезалась в листву и, ломая ветки, полетела к земле. На этот раз им повезло. Гондола упала как раз между двумя стволами, выросшими из одного корня. Ударом людей подбросило, но они удержались за кресла. Треск и грохот вокруг стали громче. Днище под Сергеем стало сплющиваться, и он с ужасом увидел, как стены, сдавливаемые деревьями, начали сходиться, словно легендарные скалы. Через секунду они лопнули со страшным треском, заглушившим все остальное, и тут же все кончилось. Гондола остановилась. С шумом упали на крышу скрученные спиралью ленты коры, и все стихло.

— Прибыли? — сипло спросил Сергей. После всего случившегося он оказался на полу, придавленный обоими НАЗами. Мартин ответил не сразу, а сперва посмотрел в дыру. До земли было не более двух метров.

— Во всяком случае, остановились.

— Я же говорил, что все обойдется! — радостно напомнил он, вставая. — И что теперь?

Мартин включил радиобраслет. Он был абсолютно уверен в том, что именно в эту минуту сам Мак-Кафли пытается связаться с ними. Браслет, однако, молчал. Штурман даже не ощутил покалывания на запястье, которое обычно дублировало сигнал вызова. Видимо, «Новгород» был так далеко, что мощности наручной радиостанции не хватало. Прикинув расстояние, разделявшее его и корабль, Мартин прекратил вызывать капитана. Оно явно было больше тех ста пятидесяти километров, на которые был рассчитан передатчик.

На всякий случай он все же кратко доложил о том, что с ними случилось, сделав упор на то, что оба они живы и невредимы и собираются двигаться к горам, которые уже-видно…

На военном совете было решено надвигающуюся ночь провести в кабине. Помятая и покореженная, она вполне. еще могла защитить их от любопытства лесных обитателей. Больше для самоутверждения, чем по необходимости, они вышли в лес. Пройдя насквозь узкую полосу деревьев, отделявшую место посадки от моря, они вышли на песчаный пляж. Там день еще играл красками, ветер гонял туда-сюда водяные брызги, и видно было, что место это настолько необитаемо, что хоть голышом тут ходи, хоть кораблекрушения устраивай, никому до этого дела нет и не будет.

— Пора распределять роли, — потирая руки, сказал Сергей. — Ты кем предпочитаешь быть, Робинзоном или Пятницей?

Но Мартин, казалось, не услышал вопроса. Упершись руками в бока, он рассматривал деревья так, словно перед ним были враги, с которыми рано или поздно придется схватиться.

— Сколько отсюда до гор, как ты думаешь? — спросил он.

— Сколько бы ни было — дойдем! — посерьезнев, ответил Сергей. — Долететь не смогли — значит, дойдем. Придется дойти.

***

…Солнце освещало только верхушки деревьев, а внизу, у самой земли, к стволам жалась сырая белесая темнота. Туман плотной массой лежал между деревьями, под ним не было видно ни земли, ни травы, ни обломанных веток, только гондола блестела мокрым боком, словно выброшенная на берег рыба. Свесив ноги в туман, на все это мрачно смотрел Мартин Акке, швед по национальности. В природе вокруг него было что-то узнаваемое. Щуря глаза и позевывая, он соображал, на что же все это похоже. За его спиной что-то напевал Сергей, укладывая НАЗ. Сборы подходили к концу.

— Я уже готов!

Мартин повернулся и попытался в полумраке гондолы разглядеть инженера. Готов тот, конечно, не был — что-то еще укладывал и менял местами. Когда он все же закончил, штурман серьезно сказал:

— Хорошо, что успел. Еще чуть-чуть — и я бы один ушел.

Он сбросил свой НАЗ вниз, спрыгнул сам. Внутри гондолы глухо прозвучали шаги, и следом за ним Сергей высунул голову наружу. Всмотревшись в туман, он озадаченно присвистнул:

— Мрачно…

Свист рикошетом отлетел от одного дерева к другому и очень быстро увяз в тумане.

— А ты чего ждал? Солнечного утра?

— Хотя бы… В таком лесу обязательно должны водиться разбойники или драконы, — авторитетно заявил он. — А то и те и другие вместе…

Услышав про драконов, Мартин сразу понял, что же напоминает ему эта полянка — декорации к одной из ран-негерманских опер.

— Надеюсь, что за сегодняшнюю ночь драконы съели разбойников. И сами ушли в места более веселые…

Штурман вскинул НАЗ на плечи и подпрыгнул, пристраивая его там. Сергей соскочил вниз уже с НАЗом за плечами и чуть не упал. Ухватившись за Мартиново плечо, предложил:

— Пойдем поищем?

— Много чести, — ответил штурман. — И без того забот полон рот…

Перед ними не было ни дороги, ни тропы. Сориентировавшись по компасу, они начали свой поход. Вскоре — для этого не потребовалось много времени — неохватные стволы скрыли остатки дирижабля, и люди остались с лесом один на один.

Это было странное чувство. Лес громоздил перед ними панораму за панорамой. Гигантские деревья, укрытые алым мхом, сменялись низкорослым кустарником, усыпанным желто-фиолетовыми цветами. Сразу да ними лес выставлял чудные лужайки, сплошь устланные толстым ковром папоротников. Резные листья качались, просвечивая сквозь туман призывно размахивающими руками, но друзья, не сговариваясь, обходили такие полянки — кто знает, что там было под прикрытием этих резных листьев. Несколько раз на них налетал горячий вихрь, разбрасывавший вокруг ошметки тумана и так же внезапно уносившийся прочь.

В такие минуты лес, казалось, раздвигался вширь, доказывая, что он гораздо больше, нежели это могло показаться с первого взгляда, и что двое наглых пришельцев, осторожно пробирающихся от дерева к дереву, явно лишние среди этого великолепия. Сергей какое-то время тихо злился, но потом не выдержал:

— Чертов лес… Не знаю, как ты, а я чувствую себя мухой в тарелке с супом.

— Жарко? — поинтересовался Мартин, вытирая пот. — Или мокро?

Он шел первым, в случае необходимости прорубая дорогу сквозь заросли. Пот липкими ручейками стекал со лба. Мелкий мусор, которого в любом лесу было предостаточно, а уж в этом точно больше, чем полагалось, лип к лицу, кожа зудела, хотелось чесаться.

— Да нет, — не понял иронии Сергей. — Этот лес… Мы ему не нужны…

Размахнувшись, Мартин ударил по ветке, перегородившей дорогу. Широкое лезвие легко рассекло влажную древесину, и словно в отместку сверху на человека обрушился целый водопад. Сергей шарахнулся в сторону, но кое-что досталось и на его долю. Мартин отплевался, вытерся, как мог, потом сказал:

— Знал бы он, что я о нем думаю…