Выбрать книгу по жанру
Фантастика и фэнтези
- Боевая фантастика
- Героическая фантастика
- Городское фэнтези
- Готический роман
- Детективная фантастика
- Ироническая фантастика
- Ироническое фэнтези
- Историческое фэнтези
- Киберпанк
- Космическая фантастика
- Космоопера
- ЛитРПГ
- Мистика
- Научная фантастика
- Ненаучная фантастика
- Попаданцы
- Постапокалипсис
- Сказочная фантастика
- Социально-философская фантастика
- Стимпанк
- Технофэнтези
- Ужасы и мистика
- Фантастика: прочее
- Фэнтези
- Эпическая фантастика
- Юмористическая фантастика
- Юмористическое фэнтези
- Альтернативная история
Детективы и триллеры
- Боевики
- Дамский детективный роман
- Иронические детективы
- Исторические детективы
- Классические детективы
- Криминальные детективы
- Крутой детектив
- Маньяки
- Медицинский триллер
- Политические детективы
- Полицейские детективы
- Прочие Детективы
- Триллеры
- Шпионские детективы
Проза
- Афоризмы
- Военная проза
- Историческая проза
- Классическая проза
- Контркультура
- Магический реализм
- Новелла
- Повесть
- Проза прочее
- Рассказ
- Роман
- Русская классическая проза
- Семейный роман/Семейная сага
- Сентиментальная проза
- Советская классическая проза
- Современная проза
- Эпистолярная проза
- Эссе, очерк, этюд, набросок
- Феерия
Любовные романы
- Исторические любовные романы
- Короткие любовные романы
- Любовно-фантастические романы
- Остросюжетные любовные романы
- Порно
- Прочие любовные романы
- Слеш
- Современные любовные романы
- Эротика
- Фемслеш
Приключения
- Вестерны
- Исторические приключения
- Морские приключения
- Приключения про индейцев
- Природа и животные
- Прочие приключения
- Путешествия и география
Детские
- Детская образовательная литература
- Детская проза
- Детская фантастика
- Детские остросюжетные
- Детские приключения
- Детские стихи
- Детский фольклор
- Книга-игра
- Прочая детская литература
- Сказки
Поэзия и драматургия
- Басни
- Верлибры
- Визуальная поэзия
- В стихах
- Драматургия
- Лирика
- Палиндромы
- Песенная поэзия
- Поэзия
- Экспериментальная поэзия
- Эпическая поэзия
Старинная литература
- Античная литература
- Древневосточная литература
- Древнерусская литература
- Европейская старинная литература
- Мифы. Легенды. Эпос
- Прочая старинная литература
Научно-образовательная
- Альтернативная медицина
- Астрономия и космос
- Биология
- Биофизика
- Биохимия
- Ботаника
- Ветеринария
- Военная история
- Геология и география
- Государство и право
- Детская психология
- Зоология
- Иностранные языки
- История
- Культурология
- Литературоведение
- Математика
- Медицина
- Обществознание
- Органическая химия
- Педагогика
- Политика
- Прочая научная литература
- Психология
- Психотерапия и консультирование
- Религиоведение
- Рефераты
- Секс и семейная психология
- Технические науки
- Учебники
- Физика
- Физическая химия
- Философия
- Химия
- Шпаргалки
- Экология
- Юриспруденция
- Языкознание
- Аналитическая химия
Компьютеры и интернет
- Базы данных
- Интернет
- Компьютерное «железо»
- ОС и сети
- Программирование
- Программное обеспечение
- Прочая компьютерная литература
Справочная литература
Документальная литература
- Биографии и мемуары
- Военная документалистика
- Искусство и Дизайн
- Критика
- Научпоп
- Прочая документальная литература
- Публицистика
Религия и духовность
- Астрология
- Индуизм
- Православие
- Протестантизм
- Прочая религиозная литература
- Религия
- Самосовершенствование
- Христианство
- Эзотерика
- Язычество
- Хиромантия
Юмор
Дом и семья
- Домашние животные
- Здоровье и красота
- Кулинария
- Прочее домоводство
- Развлечения
- Сад и огород
- Сделай сам
- Спорт
- Хобби и ремесла
- Эротика и секс
Деловая литература
- Банковское дело
- Внешнеэкономическая деятельность
- Деловая литература
- Делопроизводство
- Корпоративная культура
- Личные финансы
- Малый бизнес
- Маркетинг, PR, реклама
- О бизнесе популярно
- Поиск работы, карьера
- Торговля
- Управление, подбор персонала
- Ценные бумаги, инвестиции
- Экономика
Жанр не определен
Техника
Прочее
Драматургия
Фольклор
Военное дело
Хватай Иловайского! - Белянин Андрей Олегович - Страница 24
— Оно и верно, чего это я о себе да о себе… Давай с другого боку зайдём: как это так получилось, что нас, двух геройских казаков, одна нечисть поганая от другой избавила? Меня-то, положим, от верной гибели любовь Катенькина спасла. А вот чего они тебя не тронули? Могли ведь, в своём праве были, когда ты меня обеими руками душил…
Прохор могучей рукой вырвал у меня разряженный пистолет, в мгновение ока зарядил его снова и, спрыгнув с коня, встал поперёк дороги.
— Ты чего?
Мой денщик так же молча приложил дуло пистолета себе к виску. Я обомлел, араб тоже…
— Прохор… ты… не это… ты не того?!
— Ваше благородие, вот коли в тебе христианского милосердия нет, так ты хоть за-ради Аллаха отстань от меня, а? Дай с мыслями собраться, в себе разобраться, свою душу понять, свою боль обнять… И пока не настал момент — отстань, интервент!
Я медленно достал из-за голенища нагайку и сунул её рукоятью в зубы. У тюркских народов это значило «буду молчать всю дорогу». Он меня понял, прокашлялся в тот же пистолетный ствол и пошёл себе впереди. Мы с жеребцом осторожно двигались сзади, дядюшкин конь вплоть до самой конюшни тоже не раскрыл рта. Прохор плюхнулся на сено, делая вид, что спит, ибо время уже позднее. А я решился, несмотря ни на что, навестить главу нашего полка. Кажется, у меня была для него серьёзная информация к размышлению…
Над Калачом на Дону серебрился узкий серп молодого месяца, похожий на исламскую серьгу. Помнится, я где-то читал, что у славянских племён солнце было добрым божеством, так как согревало и дарило жизнь. А вот у арабских народов солнечный диск был символом жестокости и иссушающей жары, потому они и молились прохладному лунному сиянию. На мгновение мне даже показалось, что кривое лезвие месяца как-то особенно хищно качнулось в мою сторону, но тут же осветилось безмятежной белозубой улыбкой. Но поздно, я ему уже не доверял. Знаем мы таких улыбчивых абреков: в дружбе клясться будут, всё на стол выставят, женой (прости господи!) поделятся, вот только спиной к ним поворачиваться нельзя. Нельзя вводить в искушение…
Хорошо ещё сельчане в ту ночь решили лечь пораньше, видать, здорово утомились за день отмывания своих изб да заборов. Долго нам это будут припоминать, и не потому, что люди злые, а потому как событие очень уж яркое. Ещё бы, не каждое столетие посередь бела дня из пушки по сортирам палят…
Ворота у дядюшкиной хаты были уже заперты, но внутри горел свет. Я решил никого не утруждать стуком, а потому просто перемахнул через забор. Бдительный рыжий ординарец встал на моём пути, я и колени отряхнуть не успел.
— Куда прёшь, хорунжий?!
— Дядюшке Василь Дмитревичу спокойной ночи пожелать, колыбельную спеть, одеялом укрыть, да мало ли…
— Занят их превосходительство. Утром зайдёшь.
— А чем занят-то?
— Гости у него. Да тебе какое дело?
— Опасность великую чую… — Закатив глаза, подобно чукотскому шаману, я начал раскачиваться из стороны в сторону. — Страшное зло висит над седой его головой. В грудь, орденами увенчанную, клинки целят острые! На шею генеральскую гордую верёвки плетут пеньковые! Ох и нет ему защиты, нет спасения…
— Ты чего городишь, охламонище?! — вскинулся он. — Как это нет ему защиты? А я на что?
— Так ты тут со мной лясы точишь, — без улыбки напомнил я. — А Василий Дмитревич-то там один, неизвестно с кем, против кого, за каким лешим героически бьётся-рубится-а…
— Да хорош врать-то, характерник! — не выдержал рыжий ординарец. — Ни с кем он не бьётся, не рубится, а в горнице тёплой с офицером жандармейским водку кушает.
— Что мне и требовалось уточнить, — облегчённо выдохнул я, обходя его по касательной. — А двое сопровождающих при офицере были?
— Вроде нет…
— Не пускай их. Бесы они. Не в переносном смысле, а по жизни. Нормальные такие, реальные бесы.
Ординарец схватился за эфес сабли, но я на лету остановил его руку.
— Если сюда придут — сам не нарывайся. Ты хоть и с «Георгием» на груди, но против бесюгана ростовского, как котёнок против стаи воронья. Не нарывайся, убьют, склюют и не заметят!
— А что ж делать-то?
— Меня зови. Но деликатно, по уму. Постучись, зайди, скажи, мол, так и так, «банька готова». Я у дяди отпрошусь и выйду.
— И то верно, — согласился он, поправляя папаху. — Чего зря Василия Дмитревича тревожить? Мы уж, поди, на пару-то легко этих бесов разгоним!
— До пекла будут лететь, не оглядываясь, сопли размазывая, — пришлось соврать мне. — И там ещё всем чертенятам закажут с войском донским связываться! Ты, главное, в одиночку не подставляйся. Прояви военную хитрость…
— Кого учишь-то, хорунжий?! — гордо выпятил грудь дядюшкин ординарец. — Да ещё когда ты пешком под стол ходил, я-то уже… о-го-го! Я ж от Измаила до Варшавы, не слезая с коня, одной левой так неприятеля гнал, что они по сей день при виде рыжих усов кажный своему богу на горькую судьбу жалуется!
Чего он ещё там пел — не знаю. Хвастовство — это же наша национальная черта. Казак без бахвальства — не казак! Пусть выговорится человек, ему надо — кто его ещё, кроме меня, выслушает…
— Ра-а-азрешите войтить, ваше рассиятельство! — старательно подражая дурнейшему солдатскому тону, проорал я, пинком ноги распахивая дверь. На меня чуть изумлённо уставился мой титулованный родственничек и практически «никакой» фальшивый чин якобы столичной жандармерии. Судя по уполовиненному литровому штофу коричневого стекла с тиснёными орлами, водки с перцем выпили они не так уж и много. На старого казачьего генерала это никак особо не подействовало. Ну разве что щёчки да кончик носа чуть порозовели. А вот его гость, пленник, собутыльник (нужное подчеркнуть)… оказался не так силён в борьбе с зелёным змием.
— Иловайский?
— Я!
— Чего припёрся?
— Любовь!
— Э-э, в каком смысле? — привычно затупил мой дородный дядюшка, покручивая желтоватые от табака усы. — Ты мне тут голову не морочь, у меня и без тебя тут…
— Вижу, вижу, — ревниво протянул я. — Значит, как за нагайку по делу не по делу на лавке, на подоконнике, при всём полку — так это Иловайский! А как я не вовремя пришёл, не с тем застал, не так понял, сразу «чего припёрся»?! Пойду батюшке калачинскому, отцу Силуяну на исповеди покаюсь. Может, хоть он поймёт и епитимьей не пристукнет?
Чиновный хлыщ из столицы с нетрезвой заинтересованностью обернулся на нашего генерала. Лицо у него было как у государя Петра Первого, вдруг понявшего, что на ассамблее он тискал не Екатерину, а Меншикова…
— Эт-то… хто? — проворчал жандарм.
— Племянник мой, — вздохнул дядя.
— К-какой?
— Двоюродный, но не единственный. Дал Господь братьев и сестёр, никого бездетными не оставил. А этого… как оно по-латыни… уникумуса взял и свалил с размаху на мою голову.
Пьяный жандарм закивал с таким пылом, что явственный хруст шейных позвонков был слышен на всю избу. Я сочувственно присвистнул и всё-таки решился доложить:
— Некий учёный господин Жарковский из «светлого» будущего, попав под полную власть хромой ведьмы Фифи Зайцевой, вознамерился нам в кашу наплевать. Для чего оделся с пошлой непристойностью и повёл себя недостойным образом, устроив засаду на царского курьера, убив оного, обобрав и для пущей интриги закинув тело прямиком в Оборотный город, в Хозяйкин дворец. Один бы он с этим не справился, оно и ежу понятно, однако подельников покуда не выдал. И не потому, что храбрый такой. Просто это ему в голову не взбредёт — там от уха до уха одна Фифи, в полный рост, яркой персоной с понтами да закидонами. Арестовать мерзавца не получилось, убёг-с! Но вредничать не будет месяца два. Покуда не сможет сесть и обдумать план страшной мести. Он бы и рад пораньше, но, как я говорю, покуда даже сесть не может. Ему упыри прямо в точку попали, в пятую…
— Ну да и пёс бы с ним, — замученно вскинулся мой дядя. — Ты объясни, от меня-то чего хочешь?
— Чтоб вы пистолеты перезарядили и за саблю взялись, — неизвестно с чего брякнул я, тут же зажав рот обеими руками. Да поздно…
- Предыдущая
- 24/75
- Следующая