Преодолевая барьеры (СИ) - Радкевич Алекс - Страница 17

- А что так рано?

- Дела какие-то в Москве, - уклончиво сообщил Глеб. – Я заехал проведать.

- И остался на ночь? У Таши? – уточнила Ирма.

- Ирма, не начинай, пожалуйста! Ты же знаешь, Таша мне как сестра! Я не собирался оставаться, просто заехал. Я же не знал, что мне станет нехорошо. Или я должен был с давлением за руль сесть? До первого столба?

- Давлением? – Ирма сразу посерьезнела. – Что случилось?

Глеб изложил ей события вчерашнего вечера, заменяя Ника на Ташу, а улицу Бардина на дом Вяземских. Получилось весьма убедительно, тем более что Ирма заволновалась, а значит, была невнимательна к деталям.

- Телефон тоже Таша выключила, - закончил Глеб. – Чтобы меня не беспокоили. Я даже не знал об этом, только утром увидел пропущенные звонки.

- Таша могла бы мне и ответить, - заметила Ирма.

- Ну я не виноват, что у вас отношения не складываются! Это вы сами разбирайтесь!

- Ладно, ты мне лучше скажи, как ты себя сейчас чувствуешь?

- Нормально, только есть хочется.

- Торт будешь?

Глеб Васильевич сделал несчастные глаза, и тут же получил кусок торта. Так-то лучше. В последние годы он все чаще замечал – стоило только немного приболеть, и Ирма тут же окружала его заботой, сменяя гнев на милость. Не то, чтобы он этим пользовался, но случая не упускал. Хотелось думать, что это проявление привязанности с ее стороны, а не беспокойство о благополучном будущем, которое без Немова для нее вряд ли возможно.

Наблюдая, как Глеб расправляется с тортом, Ирма поинтересовалась:

- Может быть, стоит отложить гастроли?

Господи, еще одна туда же.

- Да нет, Ирма, глупости. Билеты уже проданы, да и Слава меня живьем съест.

- Знаешь, твой Слава тебя использует! Ты для него машина для зарабатывания денег. О себе тоже надо думать иногда.

- Я думаю! Хочешь, после гастролей поедем куда-нибудь на море отдохнем?

- Не на море тебе надо, Глеб, а в санаторий. Давление у тебя вон скачет, и выглядишь ты неважно в последнее время.

В санаторий Глебу хотелось значительно меньше, нежели на море, поэтому он уклончиво пообещал подумать, собрал ложечкой остатки крема с блюдца и отправился собирать сумку.

* * *

В Симферополь летели самолетом какой-то неизвестной Глебу компании – Вячеслав Давыдович уверял, что других не нашлось. Билеты были бизнес-класса, но особенных различий между бизнес и эконом-классом Глеб Васильевич в данном случае не замечал – он едва поместился на сидении, колени тут же уперлись в спинку впередистоящего кресла. В результате всю дорогу промучился, пытаясь устроиться поудобнее. Еще и взлет-посадка были тяжелыми, Глебу все время казалось, что его мозги решили существовать отдельно от остального тела. Даже вспомнил про таблетки – теперь у него было целых две пачки, на выбор: Предуктал, который ему вручил Ник, и Престариум? который всучила Ирма, строго-настрого наказав пить два раза в день. Честно говоря, название Ирминого лекарства Глебу категорически не нравилось, он даже доставать коробочку при людях стеснялся, поэтому пил те, что купил Никита.

Первый концерт был в Севастополе, так что еще два часа пришлось провести в машине. Зато когда прибыли на место, настроение у Немова значительно улучшилось – Крым он любил. Гостиница располагалась рядом с морем, погода стояла прекрасная, вечер свободный, и Глеб Васильевич решил провести его с пользой.

Приняв душ и облачившись в белый костюм, Глеб Васильевич спустился на первый этаж, в ресторан гостиницы – ужинать. Его коллектив уже был в полном сборе, Вячеслав Давыдович успел сделать заказ, девочки из подпевки за отдельным столом что-то весело обсуждали. Проходя мимо них, Глеб Васильевич бросил многозначительный взгляд на Оленьку, молодую певицу, недавно влившуюся в его коллектив и пока стоявшую на бэк-вокале. Оленька надеялась сделать сольную карьеру и рассчитывала на помощь Глеба в этом вопросе. Немов прекрасно понимал мотивы девушки, как понимал и то, что для сольной карьеры у Ольги нет вокальных данных. Зато внешние данные имелись, и весьма неплохие.

- Глеб Васильевич, давай скорее, стейк остывает! – позвал его Троянов.

Ужинал Немов с аппетитом – кормили в гостинице вкусно, Ирма с ее диетами и лекциями о здоровой пище осталась в Москве, и он наслаждался стейком с кровью, хорошим вином и приятным разговором. Говорили о женщинах. Троянов не знал, как наладить отношения с его Мариной и просил совета у многоопытного Глеба. Беседа плавно перешла на обсуждение женских прелестей, способы поддержания мужского здоровья и секс в целом. Глеб расслабился и думать забыл о Никите и всем, что с ним связано. Жизнь снова вернулась в привычное русло – концерты, гастроли, женщины.

Стрелки часов двигались к двенадцати, девочки из бэк-вокала разошлись по своим номерам, осталась только Оля, которую Немов поманил за свой стол и усадил рядом, угощая вином. Все было просто замечательно до тех пор, пока слегка захмелевший Вячеслав Давыдович, по большому секрету, не поведал Глебу о том, что у его Марины был опыт однополого секса.

- Ты представляешь, договорились о встрече, я снял номер, - приглушив голос, рассказывал Троянов, - прихожу – а она там с подружкой. И они друг друга ласкают…

Глеб Васильевич слишком резко опустил на стол свой бокал, расплескивая вино на скатерть.

- Слава! Здесь дама!

- А что я такого говорю? – удивился Троянов. – Ты не знаешь, как это заводит!

- Но это же мерзость!

- Да ты просто ничего не понимаешь! Я тебе отвечаю, мне еще никогда так крышу не сносило, как в тот раз! Это ж девчонки! Сразу две! Красивые! Я понимаю, когда два мужика трахаются друг с другом – это действительно мерзость.

Глеб Васильевич почувствовал, что ему становится душно.

- Все, Слава, я не хочу это больше обсуждать. Пойду на воздух. Оленька, ты со мной?

Оленька с готовностью встала вслед за Немовым. Троянов только плечами пожал:

- Ну и зря ты так.

Но Глеб Васильевич уже не слушал. Галантно предложив Оле руку, он повел девушку на Офицерский причал, смотреть на ночное море и огни кораблей.

Глеб всегда любил Севастополь – красивый город с богатой историей. Некоторыми фактами из этой истории он и делился с Олей во время их импровизированного свидания. Когда они спустились по широкой гранитной лестнице, увенчанной белыми львами, к дощатому причалу, Глеб Васильевич как раз дошел до семнадцатого года и последнего корабля с российской интеллигенцией на борту, покидавшей Страну Советов с этого самого причала. Но Ольгу история не слишком-то интересовала. На последней ступеньке она вдруг оступилась, Глеб Васильевич среагировал мгновенно, и девушка весьма удачно оказалась в его объятиях, как будто ненароком прижалась и, заглянув в глаза, томно поинтересовалась: