История Кристиэна Тэхи (СИ) - "Реимарра" - Страница 29

- Кристиэн Рихан Айэ, – ответил Кристиэн, вспомнив, что нужно опустить глаза к полу.

- Фамилия от твоего отца, до свадьбы?

- Тэхи.

- Приморец… Ну что, ты готов рассказать нам о своих грехах и проступках? И о том, как любишь своего супруга?

Все были ласковы к нему и внимательны. В тихой обители Кристиэн стал общим любимцем и событием. Но вряд ли сам заметил это, как и все остальное, что происходило вокруг него. Ему не помогало ничего – ни добрые слова, ни молитвы, ни утешения, приправленные успокаивающими настойками. Он словно угасал, понимая, что надежды почти нет. Оживал лишь тогда, когда приезжали опекуны, Мельдин и Майэр, встречая их вопрошающим, молящим взглядом: “Какие вести вы привезли мне о нем?!”, – но новости были неутешительны, Мельдин и Майэр просто сидели рядом, молча сочувствуя ему и жалея, что-то рассказывали, пытаясь отвлечь, но Кристиэн снова уходил в себя, в свою бессильную вину. Но ведь у него не было другого выхода, тогда он не думал, что может произойти, просто спасался, как мог. А сейчас, постоянно возвращаясь памятью к весне, понимал, что мог бы потерпеть. Рихан был бы на свободе.

Он уходил в монастырский сад, прятался в самой глубине, в тени, избегая всех и просто сидел целыми днями напролет, думая о чем-то своем.

- Постойте, так вы назвали его Кристиэном? – перебил Тэльдо настоятеля, – а не тот ли это Кристиэн, о супруге которого теперь все говорят. Я почему-то думал, что он должен быть другим.

- Что ты думал? – настоятель был неожиданно строг. – Это он. Я же просил тебя не приближаться к мальчику. Мы едва-едва выходили его, а ты снова добавляешь нам забот!

- Что, мальчишка успел наябедничать, что я подошел к нему в саду? – съехидничал гвардеец и осекся, увидев лицо монаха.

- Если бы он даже и смог говорить, то уж точно бы не опустился до жалоб. Так что ты сам себя выдал! Что ты сказал ему в саду?

- Просто, спросил его имя и свободен ли он, пошутил про сватовство, а этот ваш драгоценный Кристиэн шарахнулся от меня, как от чумного.

- Если бы я не знал тебя, Тэльдо, то отправил бы вон, сейчас же. Но ты сам не знаешь, что сделал. И если я еще раз застану тебя около Кристиэна Рихана Айэ – снисхождения не будет! Твоя шутка для него не смешна.

- А если я попрошу прощения? – Тэльдо еще не терял надежды.

- Того, что сотворено, не изменить. Просто оставь его в покое.

Тэльдо пристыжено замолчал. Вспомнился недавний спор при дворе, среди офицеров, когда только-только стало известно, что военный герцог и ветеран Рихан Айэ арестован за жестокость по отношению к младшему супругу.

- Я видел мальчишку, он смазлив и молод. Наверняка начал в Ланке крутить хвостом направо и налево и глазки строить. Уверен, огреб по справедливости. Там есть на что посмотреть.

- Ничего ты не знаешь, – оборвал белобрысого гвардейца другой, постарше. – Они живут-то в усадьбе, далеко от людей. Там романы только с волками заводить можно. А у Рихана и с предыдущим, которого он из храма брал, была мутная история, помните, сомневались еще, то ли сам помер, то ли Рихан помог.

Тогда Тэльдо был на стороне первого из спорщиков. Действительно, мало ли юных потаскунов и потаскух, что наставляют рога супругам? А этот, Кристиэн, о котором рассказывали, еще и сотворил такое... Хорошо, что не получилось.

Но теперь, припоминая лицо Кристиэна в том злополучном саду, Тэльдо понял, что ошибся, рассуждая заранее. Юноша был похож на статую в храме, на одного из белых младших богов, что приносят людям добро и готовы заступиться за провинившихся перед грозными Громом и Молнией. Строгое, отрешенное лицо и неподдельное душевное страдание, превратившее карие глаза в озера темной воды, единственное, что отличало его от тех, кому Тэльдо молился

На четвертый день Рихан едва осознавал, что начинает сходить с ума, казалось его вывернули на изнанку, как следует протрясли, словно пыльный ковер и забыли о нем. Ему не давали спать, истязая беседой, язык немел от слов, а голова превратилась в тряпку, из которой отжимали грязную воду. Сознание держалось только на отварах, что давали ему жрецы, и все реже и реже он спрашивал про Кристиэна.

- Он не любит тебя, Райханэ, – таков был итог, подведенный братом Найгером. – То, что ты рассказал, только подтверждает это. Тяжкий грех для твоего супруга.

Рихан молчал, когда говорили они, каждое слово давалось ему с трудом.

- А ему особо и не с чего любить меня, – нехотя признался он. – Я насиловал его, бил, а котенок у меня нежный, да и оттаивать все же начал.

«Если бы не вы, все было бы хорошо»

- Ты лжешь даже сам себе, утешаешься напрасными надеждами на милость имперской подстилки, – скривился настоятель. – Твой щенок начал исповедоваться. Тебе никогда не везло с семьей, Райханэ… И не повезет.

Это было намного страшнее и ужаснее, унизительнее, чем осмотр перед помолвкой. Теперь бы Кристиэн с радостью согласился раздеться хоть на городской площади перед всеми лекарями империи. Оказывается, нет ничего хуже, чем когда лезут в душу. Он давился слезами, топтался почти отмороженными ступнями на полу, а его все не отпускали.

- Что ты чувствовал, когда супруг впервые брал тебя? – Кристиэн мог поклясться, что уже не раз и не два отвечал на этот вопрос, но сил спорить не было.

- Мне было страшно и больно, – повторил он снова, уже зная, что они спросят потом. Неужто еще не понятно?

- Чего ты боялся?

Каким словами он должен сказать, чтобы его услышали? Так не трудно вспомнить, что было с ним тогда – в чужой спальне, наедине с почти незнакомым человеком, ставшим его супругом и хозяином, с неласковым, злым Риханом? Рихан внушил страх еще с первой встречи, с зала смотрин в Тэлете.

- Я повторяю вопрос, – монах не оставлял его в покое. – Почему ты боишься своего супруга, Кристиэн Рихан Айэ?

- Он был жесток со мной, – это Кристиэн тоже много раз говорил. – У нас, в Приморье, не принято устраивать осмотр вместо обычного сватовства, а он потребовал этого. При всех.

- Но твои родичи согласились, хоть они и приморцы.

- Они согласились бы на все, чтобы отдать ему меня, за те деньги. Рихан...

- Господин Рихан, для тебя он господин и твой бог, – поправил его монах, который вел исповедь, юноша чуть постарше Кристиэна.

- Он, – Кристиэн так и не смог повторить, – он просто купил меня, как вещь, как тело. Я сам не нужен ему.

- Какая самоуверенность! – рассмеялся монах, Кристиэн вздрогнул от этого смеха, так неожидан он был в этом унылом зале, пусть даже и издевательский. – Ты всерьез думаешь, что ты нечто большее? Что у тебя есть еще? Ничего. Ты всего лишь тень своего старшего, предмет для утоления его желаний и прихотей. Боги дали тебе смазливое лицо, но не одарили ни разумом, ни плодородным чревом. Ну, – монах посерьезнел, – дальше.

Лицо алело от стыда и унижения. Что за допрос! В приморском монастыре никто бы из монахов не позволил бы себе спрашивать такие вещи, задавать такие вопросы и еще делать выводы! А тут… Голова начинала кружиться, Кристиэну не хватало воздуха и он едва-едва стоял на ногах от усталости и напряжения. Но его мучители были безжалостны.

- Так что ты чувствуешь к своему господину, кроме страха?

- Так мальчишка вызывает у тебя только желание и все?

Рихан едва не скрипел зубами от бессильного гнева. Сколько можно талдычить одно и тоже? Одни и те же вопросы, его тут за дурака что ли держат?

- Вы издеваетесь? – спросил он. – Я уже, мать вашу, сотню раз сказал, что если бы хотел просто дырку, то купил бы очередную шлюшку, типа Ская. А в этом я хочу видеть своего супруга и опору, он носит мою фамилию! Потому и взял непуганого девственника!

- Непуганого? – Брат Найгер даже не скрывал издевки. – Да твой щенок дрожит от страха, как только видит твой срам. И зачем ты, кстати, отходил его в первую вашу ночь? Тебе было наплевать на опору и фамилию и ты просто хотел добраться поскорей до начинки? А теперь ноешь, что он тебя не хочет.