История Кристиэна Тэхи (СИ) - "Реимарра" - Страница 13

Почему-то котенок напрочь отказывался от еды и питья, истязая сам себя, готовили бульоны, но заставить Кристиэна их съесть даже Рихану было иногда не под силу. Он щупал впалый живот младшего супруга – может и вправду что-то повредил? Когда касался правого бока, Кристиэн стонал от боли.

Виноват, да. Рихан был честен сам с собой. Он сам совершил грех, не меньший, чем Кристиэн. Дал сильную волю ярости и позволил злобе превысить справедливость. И Мел прав, можно наказать за проступок, но не бессмысленно избивать, не в силах ответить на слова. Сам оказался дураком, перехитрил самого себя. Скай бы защищался, нападал, а этот даже не закрывался.

Кристиэн метался в беспамятстве, что-то бормотал, плакал, Рихан сначала пытался понять приморский акцент, за которым котенок перестал следить, а потом бросил. Пусть шепчет, что хочет. И так понятно, что ничего доброго не скажет. Зато Рихан сам разговаривал с ним, ничего, что не слушает и не отвечает, зато рассказать можно всякое, как Атору брали, и что после этого снилось. Можно толочь траву в ступке и просто говорить. Не осудит. Рихан почти совсем перебрался в комнату младшего, как любой офицер, он всегда мог отказаться от роскоши. Они умещались вдвоем на ложе, самое главное.

В одну из ночей он проснулся от крика. Кричал Кристиэн, хрипло и надсадно, срывая горло, не очнувшись от сна. Кошмар приснился или вспомнил что-то?

Рихан притянул к себе сверток из одеял и Кристиэна, зашептал тому в ухо:

- Тихо, я здесь. Не бойся.

Он надоел Рихану со своими слезами и страхом и его вернули родителям и серым храмам. Ненавидящий взгляд Сэта, но все по закону. Священники засвидетельствовали, что младший супруг герцога Рихана Айэ не исполняет клятвы, данной при обручении и обрили ему голову. Черные косы упали на серые храмовые плиты. Серебряную брачную цепочку на шее сменил медный храмовый ошейник, где выбито его имя и руна преступления. Он слушал проклятия матери, разъяренный рев Сэта и плач Лаиссы, которая носила дитя, а видел перед собой всего лишь пустой насмешливый взор Рихана.

В храмовой общей спальне, где жили еще полсотни подобных ему, было невероятно холодно. Он мерз, сворачивался на тонком одеяле, брошенном прямо на пол, а утром его вывели на ступени. Он сидел, обняв колени, как другие, а меж ними бродили редкие посетители да матросы, чьего жалования не хватало иногда даже на храмовых рабов. Послышался звон серебряной монетки, упавшей в чашу жреца и Кристиэна потянул за руку мужчина, на которого он даже не посмотрел.

- Пойдем, шлюшка, отсосешь мне в уголке!

В подворотне, где кисло пахло помоями, его поставили на колени, заставляя раскрыть рот. Покупатель со стоном кончил и сжал сильными пальцами челюсти юноши, заставляя проглотить семя.

- Сымай штаны!

- Дрянь у вас, а не шлюхи! Небось не то, что супруг, а даже и приличные храмы то от него отказались? Все дешевите! Дождетесь, – его снова швырнули на ступени, окровавленного.

- Поди сюда, Кристиэн! – подозвал его жрец в серых шерстяных одеждах. Кристиэн пополз к нему, потому что встать не смог.

- Смотри, видишь?! – жрец повернул его лицом к идолу.

В серых храмах были другие изображения богов, нежели в белых. Но в белые святилища допускают только порядочных людей и говорят им о любви и добре, а серые храмы, с оскаленными пастями богов и проклятьями, для таких, как Кристиэн.

- Смотри! – тряхнул его за плечо жрец, указывая на детородный орган идола, огромный, каменный. – Скоро обряды! И если я услышу еще одну жалобу на тебя, именно ты окажешься там, пока твою дырку в колодец не превратили!

Кристиэн в ужасе вскинул взгляд. У статуи было лицо герцога Рихана Айэ.

Он очнулся к рассвету, но за окном еще было серо, повел тяжелой головой и понял, что выбраться из постели не так то просто. Его закутали крепко в толстое одеяло и прижали к себе. Кто? Кристиэн перекатил голову по подушке, оборачиваясь, чтобы разглядеть и дернулся всем телом. Двумя руками его прижимал к себе, спавший с ним одной постели, Рихан. Герцог, почувствовав сквозь сон сопротивление, еще сильнее сомкнул ладони и Кристиэну не осталось ничего другого, как рассматривать спящего супруга. Надо же, думал Кристиэн, когда спит, похож на нормального, даже красив. Светлые длинные ресницы, лицо спокойное, густые волосы растрепаны, расслаблен. Может Рихану и стоит все время спать? Но почему он тут? Ждет, пока супруг умрет? Боится пропустить? Ох, лучше не вспоминать. До следующих побоев. Что же, если так пойдет и дальше, то недолго останется.

Кристиэн шевельнул рукой, все же стараясь выбраться из шерстяного плена, потрогал шею, не ощущая привычной тяжести цепочки. Похолодел от ужаса – ее не было! «Доплакался!» – первое, что подумал юноша, поняв, что обозначает отсутствие брачного знака. Значит, это был не сон. А Рихан стережет его, чтобы не сбежал. Но как ему сбежать, если все тело болит? Кристиэн сильнее завертелся в одеяле, высвобождаясь. Эта возня и разбудила Рихана. Герцог поморщился, открыл глаза и Кристиэн, которого застигли врасплох, замер.

- Тихо, тихо, – прошептал Рихан, – или надо чего?

Кристиэн в ужасе замотал головой. Ничего мне от тебя не надо!

- Тогда спи, утром поговорим, – зевнул Рихан, снова притискивая его к себе.

До утра Кристиэн протрясся как в ознобе. Забытье, теперь такое желанное, никак не приходило снова, лишь слабость в теле, а Рихан, как назло, сладко спал, уткнувшись лицом ему в волосы. Наконец, через несколько часов, показавшихся Кристиэну бесконечностью, герцог изволил проснуться. Кристиэн круглыми карими глазами следил, как супруг одевался, к его удивлению – Рихан спал в подштанниках.

- Так что, котенок, выспался? – спросил герцог своим обычным голосом.

Кристиэн спрятался в одеяло. Уходи, прошу! Уйди!

Все ясно. Впрочем, предсказуемо. Если раньше, правда, котенок хотя бы говорил, то теперь вообще пришиблен. «А чего ты хотел?» – спросил сам себя Рихан. Он, удивляясь самому себе, чуть помялся у стола, зачем то перестегнул пояс.

- Вот что, Кристиэн, – герцог присел на край ложа, откинул шерстяное одеяло с зажмурившегося супруга. – Да посмотри ты на меня! Кристиэн, я был неправ.

Рихану тяжело далась эта фраза, но выражение в глазах младшего стоило усилий. Удивление, недоверие, растерянность.

- Я сам нарушил традиции, излишне принуждая тебя. Грех и на мне, я обещал тебе защиту. Давай начнем все сначала, Кристиэн.

Кристиэн потрясенно молчал. Что же случилось за то время, что он валялся без сознания? Кто подменил ему Рихана?

- Ну, что скажешь? – Рихан взял его руку в свою, погладил, а Кристиэн едва не сжал пальцы.

- Хорошо, – тихо прошептал он. Разве у него есть выбор? Кристиэн закашлялся – голос не слушается, но и это cойдет.

Рихан закрыл глаза. Кажется, получилось. Пара нехитрых слов, и он твой, как и предсказывал старина Мельдин. Но сейчас надо думать о другом, с кровати котенок встанет очень нескоро.

- Я снял с тебя пока цепочку, она на столе, – кивнул герцог, – чтобы не мешала. Давай завтракать.

Кристиэн умылся теплой водой, которую подали слуги. Невероятно приятно омыть лицо и руки. Принесли завтрак. Как же? Он поклялся себе, что не притронется в этом доме к пище.

Тэльдо с трудом находил себе место в монастыре. Какого черта настоятель тянет с ответом, дни проходят! Да и молчаливый красавец послушник не давал ему покоя. Какая тайна связана с ним, что его так ревностно охраняют? Цепочки нет, значит ничей, ленты тоже – никому не обещан. Так почему с мальчиком нельзя даже завести беседы? Он не сделает ему ничего плохого. Разве спросить имя не вежливо?

Юношу он встретил в саду, тот собирал яблоки в корзинку, небольшую, как раз по его хромоте. Тэльдо долго наблюдал издали: младший нагибается, рассматривает плод, вертит в тонких пальцах, и только потом кладет в корзину.

- Не угостишь яблочком? – Тэльдо выступил на дорожку, неожиданно для послушника.