Оборотни - Пентикост Хью - Страница 42

– Дурак! Идиот! – рявкнул Бернардель. И ударил меня рукояткой пистолета. Я отлетел на пару шагов, а он устремился за Жульет.

Она остановилась, не добежав с десяток ступеней до тротуара. Пять или шесть человек преградили ей путь.

Несколько человек появились и на верхней ступени лестницы.

К моему удивлению, среди стоящих внизу я узнал Шамбрэна.

Бернардель подошел к Жульет, и я услышал пронзительный вопль разъяренного животного. С трудом верилось, что он вырвался из груди Жульет.

В сумке, что висела на плече Жульет, лежали пакеты с героином общей стоимостью в два миллиона долларов. Весили они всего десять фунтов.

Мужчина, принесший деньги, уже сидел в полицейском участке в двух кварталах от больницы. Деньги хранились в сумке, как две капли воды похожей на сумку Жульет. Два миллиона предназначались террористам ОАС. Мужчину взяли на соседней с больницей улице, где он дожидался Жульет.

Все это мне рассказали в такси по дороге в "Бомонт". Я еще кипел от ярости и слушал не слишком внимательно.

Похоже, меня использовали, как подсадную утку, чтобы усыпить бдительность Жульет. Особенно я злился на Бернарделя, который ехал в такси вместе с нами, хотя он продолжал извиняться за то, что ударил меня по плечу. Плечо, кстати, болело, что также не улучшало моего настроения. А Бернардель улыбался во весь рот, несмотря на длинные красные царапины на лице – отметины ногтей Жульет.

Все, естественно, кроме меня, все знали, и я чувствовал себя круглым идиотом. Наконец, такси остановилось, мы вылезли из машины – Шамбрэн, Бернардель и я – и вошли в вестибюль. Там нас поджидали Гарри Кларк и Делакру, посол Франции. Бернардель подошел к Делакру, и они обнялись.

– Все кончено, Жак, – услышал я Бернарделя. – Деньги и наркотики в руках полиции.

– А Жульет? – спросил Делакру.

– Поймана с поличным.

– Все-таки в это трудно поверить, – покачал головой Делакру. – Я-то не сомневался, что это Шарль, а она абсолютно чиста.

– На поверку вышло иначе, – ответил Бернардель. – Теперь пора заняться и Шарлем.

– Он знает?

Бернардель вопросительно взглянул на Шамбрэна.

– Он не звонил, и ему не звонили, – ответил Шамбрэн. – Скорее всего, он ничего не знает.

– Пойдемте к нему, – Кларк двинулся к лифту.

Вшестером мы поднялись на пятнадцатый этаж и подошли к номеру Жираров. Кларк постучал. Жирар тут же открыл дверь, его лицо изумленно вытянулось, а затем медленно посерело.

– Жульет? – прошептал он.

– Игра закончена, Шарль, – ответил Делакру.

– Она жива?

– Как видно по моему лицу, – Бернардель приложил к кровоточащим царапинам носовой платок.

Жирар медленно повернулся и прошел в гостиную.

– Деньги и наркотики у полиции, Шарль, – Делакру ввел его в курс дела.

Жирар повернулся, в его глазах стояли слезы.

– Если б я сказал вам, Делакру, что рад, вы бы мне поверили?

– Возможно, Шарль.

– Ее обвинят в контрабанде наркотиков? – спросил Жирар.

– Нет, месье Жирар, ей предъявят обвинение в убийстве Сэма Лоринга, – ответил Кларк.

Я, должно быть, остолбенел так же, как и Жирар.

– Это все выдумки Салливана? – голос Жирара дрожал. – Убийство! О чем вы говорите?

– Салливан все еще без сознания, – ответил Кларк.

– Мой дорогой Шарль, в этой долгой, жестокой борьбе Жульет допустила одну ошибку, – добавил Делакру, – и мы обнаружили ее благодаря мистеру Шамбрэну.

– Шамбрэну? – Жирар повернулся к моему боссу.

– Если бы не Шамбрэн, вам бы удалось выйти сухим из воды, Шарль, – прогремел Бернардель. – Я попытался сыграть героя и налетел на честного, не ведающего сомнений Хаскелла. Но я тоже хотел бы узнать, как мистер Шамбрэн докопался до сути.

Тяжелые веки почти закрыли глаза Шамбрэна.

– Я, возможно, и не вмешался бы в эту историю, если б не бессмысленное убийство моего давнего друга, Мюррея Кардью.

Но я сразу понял, что его смерть связана с борьбой за власть между двумя группами французов. И свое внимание я сосредоточил на вас, месье Жирар, потому что еще до убийства Кардью горничная застала Салливана в вашем номере.

– Так это был Салливан! – воскликнул Жирар. – А мы-то думали, какой-то мелкий воришка. У нас же ничего не пропало.

– Потому что он искал то, что постоянно находилось при мадам Жирар, – продолжал Шамбрэн. – Кларк говорил мне, что труднее всего обнаружить контрабандные наркотики у женщины с пышными формами. Она без труда может спрятать их на себе.

Ее не обыскивали на таможне. Никто не подозревал, что она связана с контрабандой наркотиков. Да и у кого могли возникнуть подобные мысли? Разве она – не дочь полковника Вальмона, отдавшего жизнь в схватке с наркомафией?

– О да, – саркастически хмыкнул Бернардель. – Этот великий герой, верный сторонник де Голля! Смертельный враг террористов. Смех, да и только!

Я вытаращился на него.

– Все было бы проще, если б месье Делакру поделился с нами известными ему сведениями, – заметил Шамбрэн.

– Это французские проблемы, – ответил Делакру, – и решить их должны французы.

– Если б только вы не пытались решить их на нашей территории, – возразил Кларк. – Будь у меня такая возможность, я бы спросил с вас, месье Делакру, за убийство Сэма Лоринга.

– Едва ли я мог довериться вам, – ответил Делакру. – Лоринг среди прочих подозревал и меня. И у меня не было доказательств вины Жульет. Из нас всех только она была вне подозрений. Вы бы только посмеялись надо мной.

– Один человек заподозрил, что Жульет не так уж проста, – вставил Шамбрэн. – Салливан! Он подозревал ее и в то же время пытался спасти. Он работал в одиночку и теперь может поплатиться за это жизнью, – Шамбрэн посмотрел на меня. – За последний час, Марк, мы узнали, что полковник Жорж Вальмон совсем не герой. Он говорил, что, по его убеждению, в верхних эшелонах власти французского государства есть предатель. И был прав. Предателем был он. Играя роль убежденного врага террористов, на самом деле руководил ими.

Утверждал, что борется с торговлей наркотиками, а в действительности всемерно способствовал их обмену на деньги для ОАС. И его убили не террористы, а сотрудники службы безопасности правительства, которое он предал.