Тени - Малиновская Елена Михайловна - Страница 23

И опять чуть слышное, практически на самой грани восприятия слуха, негромкое хихиканье. Неприятный скрежет, как будто кто-то провел когтями по полу. Пятно мрака прямо на глазах вновь начало двигаться. Подползло вплотную к кровати и вольготно расположилось на спинке прямо напротив опешившей женщины. Плотная субстанция казалась живой.

— Кто… кто ты? — заикаясь, с трудом выдавила из пересохшего горла Серафия. — Что происходит?

Сгусток тьмы соскользнул на простыню. Серафия судорожно поджала ноги, почувствовав, как пальцы моментально заледенели, будто их окунули в прорубь.

— Что за шутки?! — Настоятельница гневно выпрямилась, решив воспользоваться старым добрым методом. Никогда не показывай, что боишься, лучше бей на опережение. — Кто-то завтра точно умоется слезами, отхватив по первое число. А ну брысь! Иначе совсем рассвирепею.

Серафия запнулась, почувствовав, как волна холода перехлестнула ноги и поднимается все выше и выше. Резко соскочила с постели, намереваясь броситься в коридор. Ахнула от боли, когда под босыми ступнями захрустели глиняные осколки разбитой лампы, однако нашла в себе силы сделать несколько шагов по направлению к двери, оставляя на полу кровавые отпечатки ног. Однако когда до порога оставалось совсем ничего — только протяни руку — перед ней откуда-то с потолка упал знакомый сгусток тьмы. Женщина замерла, чувствуя, как от ужаса волосы на голове встают дыбом, а сердце вдруг замерло, рискуя навсегда остановиться, но уже через миг зашлось в бешеном ритме.

— Кто вы? — чуть не плача, спросила Серафия. Попятилась было, но приглушенно вскрикнула, когда очередной осколок безжалостно впился ей в пятку. — Что вам от меня надо?

— Кнут… — Приглушенный свистящий шепот раздавался со всех сторон одновременно, поэтому женщина никак не могла понять, откуда идет угроза. Она стояла почти посередине комнаты, беспомощная, беззащитная, постоянно озираясь, а странный голос то приближался, то удалялся, будто его обладатель издевался над несчастной. — Кнут… Ты так часто избивала своих воспитанниц. Нравится боль и страдания?

— Прочь, создание Галаша! — Серафия скрестила перед собой указательные пальцы в тщетной и смешной попытке защититься от неведомого. — Мы на святой земле! Ты не имеешь права…

— А ты имела право? — Тьма недовольно зашуршала, придвигаясь ближе, лизнула кожу Серафии, соленую от пота. — Хочешь прогуляться в подвал?.. Там в стены въелись крики. Воздух пахнет кровью и отчаянием. Тебе наверняка понравится. Тебе ведь всегда это нравилось.

— Нет! — Серафия изо всех сил зажмурилась и отчаянно затрясла головой, пытаясь отогнать наваждение. — Нет, это все ненастоящее! Просто кошмар. Сейчас я открою глаза — и проснусь в кровати. Да, так и будет.

С этими словами женщина взглянула перед собой. Осеклась, с тихим мучительным стоном схватившись за виски, в которых забилась свинцовая боль.

Она стояла в пустом гулком подвале. И сама не понимала, как здесь очутилась.

В нескольких шагах от нее на деревянном столе горела одинокая свечка. Ее ровного пламени хватало, чтобы оглядеться, но в углах просторного помещения что-то пересвистывалось, неприятно хрустело, будто там бесновались полчища мельчайших насекомых.

— Что происходит? — Серафия подошла к столу. Подняла свечку и, ладонью оберегая пламя от сквозняка, обернулась, пытаясь найти выход из подвала. Она точно знала, что он должен находиться чуть правее. Как раз между лавкой, к которой обычно привязывали провинившихся воспитанниц, и ведрами, где в соленой воде вымачивались прутья для наказаний. Но выхода сейчас там не было! Просто-напросто не было! Сплошная каменная стена без намека на какую-нибудь нишу или свежую кладку.

Женщина жалобно всхлипнула, не веря глазам. Обернулась, резким движением чуть не затушив свечу. Огонь недовольно затрещал, окунувшись в расплавленный воск, но через томительную секунду все же выпрямился. Однако надежды не оправдались — позади нее стояла та же стена.

— Как? — с ужасом и изумлением выдохнула Серафия. Подошла ближе и положила ладонь на холодный влажный камень. Прислонилась к нему пылающим лбом, не в силах понять, что же делать дальше, как выбраться из этой западни.

— Нравится?

Вопрос раздался прямо над ухом. Серафия вскрикнула от неожиданности. Резко обернулась к неизвестному противнику, но никого не увидела. Помещение было все так же пусто.

— Чего вам от меня надо?! — Настоятельница гневно сжала свободную руку в кулак, хотя готова была уже упасть на колени и разрыдаться. — Чего?

— Справедливости, — после долгой томительной паузы отозвался сумрак голосом Шанаи. — Только справедливости, ничего более.

— Ты!.. — Серафия задохнулась от нахлынувшего бешенства, перехватившего ей горло. — Маленькая дрянь, где ты спряталась?! За такие шутки тебя ждет не только кнут. Я сделаю все, но приглашу сюда инквизиторов. Тебя ждет костер, отродье Галаша.

— Не думаю.

Серафия изумленно моргнула. В противоположном углу тьма сгустилась до предела и вдруг разродилась невысокой худенькой фигуркой. Мрак заструился по черным гладким волосам, притаился в расширенных до предела зрачках.

— Добрый вечер, — вежливо поздоровалась Шаная, вступив в круг света, отбрасываемый огарком в руках Серафии. Женщина охнула, когда увидела огромного серого пса, горделиво вышагивающего рядом с девочкой.

— Немедленно отпусти меня! — потребовала настоятельница, проигнорировав приветствие принцессы и пытаясь скрыть нервную дрожь в голосе. — Немедленно, слышишь меня? И, быть может, я ограничусь только поркой, не прибегая к помощи со стороны.

— Что же вы так зациклены на кнуте? — Шаная укоризненно зацокала языком. — Я уже поняла, что это ваша излюбленная тема. Но давайте все-таки попробуем поговорить о чем-нибудь другом. Более приятном.

— Отпусти меня! — Серафия немного успокоилась, увидев перед собой девочку. Страшит всегда неизвестность, то, что скрывается в темноте. А принцесса… Да, у нее наверняка есть удивительные способности, но она реальна, из плоти и крови. И страх пусть и не пропал окончательно, но съежился, отойдя на второй план.

— Разве я вас держу? — Шаная удивленно пожала остренькими плечиками. — Если хотите — идите, кто же вас неволит.

Серафия вспыхнула, почувствовав в интонациях девочки откровенную издевку, однако заозиралась в безумной надежде отыскать выход, прежде незамеченный. Пустое. Она все так же находилась в настоящем каменном мешке без окон и дверей.

— Ладно, чего тебе надо? — Серафия немного смягчила тон. Попыталась тепло улыбнуться. — Девочка моя, ты сегодня натворила много дел. Извини, что накричала на тебя, обозвала. Просто ты так неожиданно исчезла. Я поставила на ноги весь монастырь. Сильно переволновалась. Прости меня. Давай ты отпустишь меня, и мы поговорим спокойно в моем кабинете. Я сильно замерзла, да и ноги порезала об осколки лампы.

Шаная без малейшего сочувствия смерила настоятельницу взглядом. Та, одетая лишь в длинную ночную рубашку, действительно дрожала от холода, едва ли не выбивая зубами дробь. На малейших щербинках пола собрались крошечные лужицы крови, сочащейся из порезанных ступней.

— Хорошо, я буду краткой. — Шаная присела и с искренней лаской потрепала пса по мягким ушам. Тот довольно гавкнул, обвив ее ноги хвостом. Девочка улыбнулась ему и искоса, снизу вверх, глянула на женщину, продолжая гладить животное. Негромко проговорила, будто впечатывая каждое слово в звенящий от напряжения воздух: — Ты плохая женщина, очень плохая. Сначала, когда ты пригрозила избить меня в случае чего, я лишь удивилась и немного расстроилась. Но потом… Потом я попала в этот подвал. Меня сюда привели тени. Они хотели, чтобы я увидела то, что ты так умело прячешь от посторонних глаз.

— Тени? — Серафия криво ухмыльнулась. Точно, девчонка находится под властью Галаша. Наверняка уже участвовала в каких-нибудь ритуалах посвящения. Кнутом тут явно не обойдешься. Каленое железо и очищающий душу огонь — вот единственный способ лечения этой напасти. Ничего, главное сейчас, — убедить Шанаю, что никто не держит на нее зла. А когда она выпустит ее из западни, тотчас же вызвать дознавателей инквизиции. Другого выхода нет. Да, король Харий придет в ярость, но вряд ли успеет спасти дочь. Да и что он сделает против решения Священного Трибунала? Хотя… Возможно, Шанаю и оставят в живых, чтобы иметь возможность шантажировать ее отца и усилить в Дахаре власть храмов, которые в последние годы стали практически независимыми от светского общества. И в любом случае королева Ханна станет ее вечной должницей, наконец-то избавившись от нелюбимой падчерицы.