Алета - Завойчинская Милена - Страница 58

А меня снова утянули во дворец и засунули в купальни. Там две тетки меня мыли, скоблили, мяли, мазали какими-то вонючими маслами и накладывали горячие маски, смывали, снова скоблили, снова мазали, творили что-то невообразимое с моими волосами, промыли их, наверное, раз двадцать, каждый раз обмазывая новой вонючей дрянью. Короче, это был мой персональный горячий ад. Потом прибежал Альф. Заметив его, тетки переглянулись, и теперь в персональном аду оказался уже бедный монимонт. Он, правда, попытался сбежать, но мне пришлось попросить его остаться. И теперь бедолагу тоже намывали разными шампунями и бальзамами.

К вечеру я уже на ногах не стояла от усталости, когда наконец нас отпустили и проводили в отведенную для ночлега комнату. Туда же нам с Альфом принесли ужин. Я ужасно умаялась за этот бесконечный сумасшедший день и думала, что усну сразу же, как коснусь головой подушки. Но сон не шел, я ворочалась в своей чудовищных размеров постели, больше похожей на полигон для… гм… для всякого интересного, а в моей голове ворочались мысли.

Я в сотый раз перегоняла перед глазами все, что сегодня произошло. Мое внезапное изменение в социальном положении. Ломала голову, зачем бы это вдруг понадобилось королеве. Ведь у нее есть уже дочь, и для чего ей сдалась я в качестве пусть ненаследной, но принцессы, мне было неясно. Я допускала мысль, что она решила помочь Каэтаре и мне спасти Илмара, ведь, приняв меня названой дочерью в расу аэрлингов, она дала мне возможность взять в мужья Илмара. На это наводил пойманный мной намекающий взгляд королевы. Но мне казалось, что для этого достаточно было просто сделать меня какой-нибудь почетной жительницей долины, ну или как там это называется, или названой дочерью народа. А-ля дочь полка… Почему вот так сразу – принцессой, я все равно не понимала.

Потом перед глазами встал Шер и его эмоции. Тоже неясно, он ведь откровенно обрадовался, когда я сказала, что беру его в мужья. Что тут такого радостного-то? У него вообще невеста есть, да и помню я, как он говорил, что его ожидает брак по расчету, который ему обеспечит семья. Кстати, а какой у него вообще титул? До меня с запозданием дошло, что я за все эти дни, что мы жили на Земле с момента его превращения из кота в эльфа, ни разу не спросила, кто он такой, и знаю только его имя и род. Какая у него семья, кто его родители? Я запоздало попеняла себе, что надо было быть полюбопытнее и понастойчивее, а то я как-то все проявляла тактичность и не давила на него, а он сам рассказывать не торопился. А потом нас закрутила праздничная суета и последующие сборы в этот мир, и мне уже было не до расспросов. Всплыла в памяти фраза про какой-то дворец, который вроде бы упоминал Шер. Только вот я никак не могла вспомнить, что именно он про него говорил и говорил ли вообще. Или мне это привиделось?

Потом закралась предательская мысль, что дура я вообще-то, так долго пробыла рядом с таким классным парнем и за все это время ни разу не затащила его в постель и не попыталась охмурить. Точнее, в постели-то мы были вместе, но просто спали, без всяких переносных смыслов. А ведь после свадьбы тоже нельзя будет иметь с ним никаких лямурных отношений, ведь нам же нужно, чтобы брак был фиктивным, иначе мы не сможем его расторгнуть. Да и с Илмаром та же история. М-да, как же затянулся мой целибат.

Ох, и Илмар еще. Подползла подленькая грязная мыслишка о том, зачем мне надо было брать в мужья еще и Илмара. Я ведь его совсем не знаю, мы едва знакомы. Мало ли, что один вечер пропьянствовали вместе. Ну жалко, конечно, парня, но ведь я же не могу спасти всех несчастных в этом мире. Тут мне стало стыдно, и я быстро отогнала от себя эти гнусные дезертирские мысли.

Не выдержав, я встала и начала наматывать круги по комнате. Слишком взвинчены нервы, не могу лежать спокойно. Альф укоризненно провожал меня взглядом, устав от моего мельтешения, и даже прикрыл лапами глаза, когда я в очередной раз прошагала мимо него. Мне бы сейчас поговорить с кем-нибудь, выплеснуть все то, что на душе, а рядом никого родного и близкого. Очень не хватало мамы и хоть одной подруги. Я бы была рада поговорить с кем угодно, даже с Мертоном. О! Мертон! Вот к нему-то я сейчас и отправлюсь, не могу я так. Свихнусь сейчас, если хоть с кем-то не пообщаюсь. У меня, в конце концов, завтра свадьба, а никаким девичником и не пахнет, сижу тут, как арестантка, в компании собаки, которая даже и не собака. А так – хоть какая-то живая душа, которая сможет выслушать и успокоить. Надеюсь, меня не выгонят из храма в такой поздний час, а уж Мертон простит. Скоро я перестану ему докучать, пусть потерпит еще чуть-чуть.

Я быстро оделась, поманила Альфа и выскользнула за дверь. Снаружи у двери стояли мои телохранители и о чем-то вяло разговаривали. Увидев меня, они подобрались, а я, поняв, что от них не отделаться, велела сопровождать меня в храм. Они как-то обреченно переглянулись, похоже, тащиться куда-то на ночь глядя им не хотелось, но спорить со мной не решились. Хаммера я брать не стала, лучше прогуляться по свежему воздуху пешочком и немного проветрить голову, благо от дворца до храма всего-то минут десять – пятнадцать, что для жителя огромного мегаполиса вообще не расстояние.

Храм стоял тихий и сонный, похоже, в такой поздний час туда ходят только ненормальные вроде меня. Ну и ладно, плевать, я вообще завтра-послезавтра отсюда исчезну, главное, найти сейчас Мертона. Помог мне в этом один из жрецов, которого я отловила у дверей храма. Если он и удивился моему столь позднему визиту, то никак не прокомментировал, а просто пригласил следовать за ним. Провел в жилую часть храма и оставил у дверей комнаты, сказав, что Мертона я найду здесь, а дальше уж пусть он сам меня сопровождает. Вот и славненько. Мне как раз поговорить нужно, в комнате это сподручнее, чем в купальнях или зале храма.

Я поскреблась в дверь, чтобы не шуметь и, приоткрыв ее, заглянула внутрь. Комната оказалась совсем небольшой, обстановка в ней тоже очень скромная – у окна стол и стул с наваленными на него вещами, в углу умывальник, у одной стены кровать, на которой я и увидела Мертона. Он сидел, сгорбившись, опираясь локтями о колени, и уткнувшись лицом в ладони. Похоже, моего поскребывания в дверь он не слышал, поэтому я тихонько проскользнула внутрь, оставив Альфа снаружи за сторожа, и шепотом позвала жреца:

– Мертон, я так рада, что ты не спишь. Можно мне войти?

Он поднял голову и, не узнавая, уставился на меня. А когда узнал, то весь как-то вскинулся, просиял и порывисто встал мне навстречу.

– Алета! Я думал, что уже не увижу тебя больше, ты не приходила сегодня. – Он почти подбежал ко мне и схватил за руки, смущенно улыбаясь.

– Привет, дружочек. Я тоже рада тебя видеть, – улыбнулась я в ответ. – Ты не представляешь, какой у меня сегодня был безумный день и сколько всего случилось. Можно я посижу у тебя? Мне очень нужно с кем-нибудь поговорить. Я не сильно тебя напрягла своим приходом, неприятностей не будет?

– Ну что ты, какие неприятности у меня могут быть. Хуже того, чем является моя жизнь сейчас, уже быть не может. Проходи. – Он заозирался, не зная, куда меня посадить, так как стул был занят.

А я, не обращая внимания на его поиски, просто сама подошла и села на кровать полубоком и приглашающе похлопала рядом с собой. Он послушно присел. И я стала ему по порядку рассказывать все, что со мной произошло. О том, как я вчера ходила к королеве, о ее разрешении участвовать в торгах и словах относительно сына Каэтары. О приглашении на королевский прием и на последующий суд. О том, как внезапно изменился мой статус, и что я теперь названая дочь королевы и принцесса. Тут лицо Мертона дрогнуло, похоже, его проняло. Потом подробно рассказала про суд, про торги над Шером и о том, что я выхожу за него замуж, так как выкупить его мне не удалось. И закончила историей с Илмаром. Я заново переживала весь этот безумный день, подробно все рассказывая, жестикулируя и ругаясь.

– Вот. Представляешь, с меня уже даже сняли все мерки для наряда, и завтра в полдень будет свадьба, причем здесь, у вас в храме. А я буквально с ума схожу от всего этого, потому что замуж вообще не хочу, а тем более сразу за двух мужчин. Но изменить и исправить уже ничего не могу, потому что это оказался единственный способ их спасти, – посетовала я, заканчивая свой долгий эмоциональный рассказ.