Кованый сундук - Воинов Александр Исаевич - Страница 20

— Хорошо, — покорно согласилась девочка.

— А мы с Витей пойдем внутрь и все осмотрим. Если ты понадобишься, мы крикнем. А так — жди нас!..

— Хорошо, — повторила она.

Мальчики нырнули в пролом, перебрались через несколько гребней осевших на землю развалин и очутились под сводом, который образовался оттого, что две стены навалились друг на дружку, но не упали. Здесь почти совсем не было снега. Под ногами валялись груды битого камня, цемента, железных обломков. Мальчики с трудом прошли десяток шагов и вдруг увидели в стене дверь.

Она была приоткрыта, но за ней было темно, так темно, что у обоих не хватило духа войти туда, куда она вела. Они стояли перед черным проемом и слушали. В развалинах свистел ветер. Где-то вдалеке несколько раз ударила зенитка. В небе, за тучами, пророкотал самолет.

Таинственная дверь пугала мальчиков, и в то же время им очень хотелось в нее войти. Коля осторожно протянул руку и чуть-чуть толкнул ее — она заскрипела и раскрылась еще больше.

Мальчики, вытянув шеи, заглянули внутрь и в полумраке разглядели лестницу, которая вела вниз.

Что это? Почудилось или нет? Откуда-то из глубины до них донесся хриплый стон. Мальчики вылетели из-под свода, словно их вынесло ветром, и остановились только тогда, когда оказались за стенами элеватора.

— Ты слышал? — спросил Коля.

— Слышал, — ответил Витя.

Оба помолчали, прислушиваясь к ветру.

— Что это может быть? — спросил Коля.

— А как по-твоему?

— Там кто-то сидит.

— Кто?

— Человек! Совы зимой не водятся… Что же теперь делать?

— Не знаю.

Оба нерешительно потоптались на месте.

— Ребята! Ребята! — вдруг услышали они из-за камней горячий шепот Маи. — Вы чего так быстро вернулись? Нашли что-нибудь?

Она перелезла через выступ стены и спустилась к ним.

— Нашли, — угрюмо ответил Коля.

— Что, что такое?

— Не что, а кого. Человека.

— Какого человека?

— Да, наверно, того самого, чьи следы… Он там внизу лежит, стонет…

Мая всплеснула руками.

— Чего же вы стоите? — сказала она. — Человек, может быть, умирает!..

Мальчики не двигались с места.

— Ну, что же вы?..

— А вдруг он нас просто пугает? — сказал Коля.

Все трое помолчали.

— Знаете что, ребята? — сказала Мая. — Я к нему пойду…

— С ума сошла! — крикнул Коля.

— Никуда ты не пойдешь, — твердо заявил Витя. — Мы тебя не пустим.

— Нет, пойду! Я — девочка, и он мне ничего не сделает…

— Так он в темноте и разберется — девочка ты или мальчик. Как всадит тебе нож между лопатками!..

Коля сказал это так выразительно, что Мая невольно передернула плечами. Но напугать Маю было не так-то просто.

— Тогда вот что, ребята! — решительно сказала она: — Давайте пойдем все вместе… Сразу все!.. Один он с тремя не справится.

Мальчики посмотрели себе под ноги, потом друг на друга и согласились. Мая говорила так твердо и спокойно, что они даже не подумали спорить, когда она пошла впереди. Нет, это не было трусостью. Они не оставили бы ее одну, и каждый готов был, если понадобится, ее защитить. Но просто бывают в жизни такие случаи, когда впереди становится тот, у кого сильнее воля.

И вот все трое стоят у двери и прислушиваются. Все тихо. И вдруг опять снизу раздался стон, но теперь он был как будто слабее и глуше. Мальчики не успели и слова сказать, как Мая скользнула в дверь и пропала в темноте. Оба, не сговариваясь, сразу шагнули вслед за ней. На лестнице Коля обогнал Витю и придвинулся вплотную к Мае, крепко сжимая в руках лопату на случай внезапного нападения.

Так они спускались в полной темноте, медленно оставляя за собой ступеньку за ступенькой. А стон был все ближе и ближе… Человек стонал тяжело, надсадно… По временам он что-то выкрикивал, но так, что нельзя было разобрать ни одного слова.

Мая что-то задела ногой, и по ступенькам загрохотал металлический, судя по звуку, предмет. Дети вздрогнули и замерли. Так они постояли несколько минут, крепко держась друг за друга. Потом Коля нагнулся и стал руками обшаривать лестницу.

— Это электрический фонарь, — прошептал он на ухо Мае.

Мая шепнула Вите:

— Фонарь!

Они ощупывали его в темноте. Все думали об одном и том же: зажигать или нет? Наконец, Мая чуть сжала Колин локоть, и он понял, чего она хочет. Зажигать!.. Острый, яркий луч фонарика прорезал тьму. Он скользнул по черным сырым стенам подземелья, где когда-то проходили трубы отопления, и уткнулся в человека, который лежал на спине у нижней ступеньки лестницы. Он был в беспамятстве. Рядом с ним валялось несколько пустых консервных банок и раскрытый заплечный мешок, из которого торчали какие-то вещи.

С первого же взгляда ребята поняли, что перед ними — немец. И не просто немец, а судя по шинели — офицер.

Коля прощупал лучом фонарика окружавшую их темноту. В подвале больше никого не было. Гитлеровский офицер лежал совершенно один.

Ребята окружили его. Витя, на всякий случай, осмотрел его карманы, вытащил пистолет и сунул его себе за пояс.

— Давай посмотрим его лицо, — предложила Мая.

Луч уперся в закрытые глаза, осветил короткий тупой нос, широкий подбородок…

— Он! Видите? — прошептала Мая.

— Что? Что?.. — тоже шепотом спросил Коля.

Мая вдруг отшатнулась.

Офицер открыл воспаленные глаза, протянул вперед руки и крикнул:

— Zu mir! Zu mir![1]

Они так и замерли на месте. Теперь все трое узнали этого человека. Одно его имя еще недавно внушало ужас не только им, но и всему городу.

Да, ребята не ошиблись. Перед ними действительно лежал начальник городского гестапо Курт Мейер, тот самый Курт Мейер, который в упор расстреливал военнопленных и хозяйничал в городе, как ему вздумается. Он лежал здесь уже несколько суток. Взрывом бомбы перевернуло его машину. Шофер был убит, а он отделался тяжелым ранением в левую ногу. Это случилось недалеко отсюда, на повороте дороги. Несмотря на страшную боль, у него хватило сил добраться сюда, притащить с собой запас продовольствия и две химические грелки, которые могли греть довольно долго, если их держать за пазухой. Но тяжелое ранение — не простая штука. Счастье изменило Курту Мейеру. Он мечтал о богатстве, об орденах, а смерть наступала на него в каком-то грязном подвале, куда чудом забрели трое смелых ребят.

— Что же нам с ним делать? — спросил Коля. — Нам втроем его отсюда не вытащить, он слишком тяжелый…

— А какой он был важный, когда ходил по городу, — сказала Мая. — Наверно, он скоро умрет!..

— Надо позвать кого-нибудь, — сказал Витя.

— Ах! — Мая схватила Колю за руку. — Он смотрит!

Коля навел луч фонарика на лицо Курта Мейера. Сквозь узкую щель приподнятых век на ребят смотрели два темных блестящих глаза. Курт Мейер перестал стонать, словно придя в себя и оценивая создавшуюся обстановку. Он молчал и только слабо шевелил губами.

Дети невольно взялись за руки и отступили назад, так страшно было это лицо — отекшее, обросшее щетиной. Им казалось, что Курт Мейер вот-вот вскочит и затопает на них ногами.

Но в это время в больном мозгу Курта Мейера роились такие мысли, о которых ребята и не догадывались. Если бы только знали они, что он сделает через пять минут, они обыскали бы его еще раз.

А Курт Мейер опять закрыл глаза и уже больше не стонал…

Ребята решили пойти за помощью.

Когда они вышли из подвала, захватив с собой заплечный мешок Курта Мейера, было уже темно. Не решаясь засветить фонарик, они в темноте, помогая друг другу, перелезли через все кручи, счастливо пробежали пространство до дороги и остановились, тяжело дыша. Вокруг было пустынно и безлюдно — ни одной проезжей машины, ни одного человека.